Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

В этом форуме выкладываем русскоязычные рассказы.
Forum rules
Общение только на русском языке!!!
Сообщения на других языках будут удаляться!!!
Post Reply
User avatar

Topic Author
Bazil
Старожил
Posts: 514
Joined: 01 Sep 2017, 23:35
Reputation: 283
Sex: male
Has thanked: 698 times
Been thanked: 630 times
Russia

Re: Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

Post: # 25634Unread post Bazil
18 Feb 2018, 12:39

Лондонская Жизнь, 6 апреля 1940, стр. 18
Упущенная Возможность

Уважаемый сэр, рассказ о небольшом инциденте, который произошёл со мной прошлым летом может, возможно, заинтересовать читателей.
Я поехал в автомобиле от моего дома до Ньюкуэя на несколько дней на праздники, чтобы встретить моих друзей. Дело было летом, я взял с собой термос и бутерброды перекусить где-нибудь в пути.
Я приехал на край Пэртмура и остановился закусить моими припасами. Через некоторое время я, с небольшим беспокойством, заметил вдалеке одноногого мужчину на костылях, скачущим в мою сторону. Однако, мгновение спустя, снова взглянув на него, я увидел, что это была девушка в брюках и у которой была только одна нога. К моему удивлению, она прискакала ко мне в возбуждённом состоянии и спросила, не могу ли я дать ей немного бензина, так как её автомобиль израсходовал всё горючее, а она должна встретить своих друзей в Оукхэмптоне, с поезда. Они могут подумать, что она не приедет, и им придётся нанять автомобиль.
Я пожалел, что не могдать ей мой бензин, так как он весь был в баке; но я с удовольствием купил бы ей его в магазине рядом.
Я думаю, что именно в этот момент я понял, насколько привлекательной была эта молодая особа. Она носила жёлтый джемпер, и была очень высокой и худой. Её серые полосатые брюки и спортивная обувь с подошвой из коричневого крепа делали её внешность заметной. Левая штанина была отрезана и зашита, и я мог видеть, что у неё не было абсолютно никакой левой ноги вообще. Её светлые волосы, падали мягко на её плечи, а её костыли были из какого-то серого материала. Она была удивительно красивой девушкой.
Мы вошли в магазин, я купил для неё бензин, и оставил с её управляться с её машиной.
Только во впоследствии я стал понимать, как мне жаль, что я не попытался познакомиться с ней.
Благодарю Редактора за предоставление его ценного пространства,
Искренне Ваш,
Упустивший возможность.

Лондонская Жизнь, 13 апреля 1940, стр. 23
Моноподия

Уважаемый сэр, моя жена и я рады видеть возобновление писем о нашем любимом предмете — моноподии, и надеемся, что корреспонденция на эту тему будет поддержана.
Моя жена — одна из тех редких смертных, однорукая монопед; и, поскольку обе конечности отсутствуют на одной стороне, она никогда не была в состоянии использовать костыль. Её состояние требует использовать искусственную поддержку для ходьбы; обычно она использует красиво сделанную лёгкую металлическую ножку. Она никогда не использовала трость, и её небольшая хромота смотрится замечательно.
Дилис предпочитает быть воспринимаемой как нормальный человек, который носит эту ногу, но у неё есть в запасе, на случай поломки (и для подходящих случаев) нога-булавка со съёмным шпинделем (для которой у неё есть три дополнительных шпинделя, чтобы менять в соответствии с её платьями — белым, красным и покрытым полированной коричневой кожей), и чёрная кожаная козья нога с сочленением колена и с широким резиновым наконечником. Кстати, эта последняя была её ногой прежде, чем она приобрела металлическую.
Дилис носила её, когда я встретился с нею в первый раз; и она прилогала все усилия, чтобы скрыть её присутствие. Она сидела с опущеной козьей ногой, скрывая её всю длинным платьем кроме резинового наконечника.
Сидя напротив неё в поезде во время поездки, я думал, что многие, возможно, были бы не в состоянии догадаться, что помимо очевидной потери левой ноги, её левая рука также была ложной. Неизбежная перчатка покрывала искусственную руку, лежащую через её колени, твёрдо неестественную и неподвижную. Фактически единственное движение этой руки состояло в том, чтоо сама она выправила её и сдвинула её в сторону своей правой рукой перед уходом.
Фактически остаток руки Дили составляет только 3 дюйма от плеча, делая функциональность деревянной замены очень ограниченной. Она была оснащена этим как можно скорее после операции, чтобы возместить ущерб, и никакая привычка не умирает быстро, поэтому сколько я не пытался убедить её обходиться без этого, у меня ничего не вышло. Она говорит, что чувствует себя неодетой, не нося эти искусственные руку и ногу.
Рука ограничивает её выбор платья, поскольку платья с глубоким вырезом или без рукавов для неё невозможны, и у руки есть добавочное неудобство не всегда оставаться в том месте и том положении, в которое она была помещена. Само собой, поскольку она носит её для формальных случаев, искусственная рука плохо возмещает ущерб её левой руки, не выполняя никаких других функций кроме создания видимости. Рука, однако, является съёмной от предплечья, и может быть заменена стальным крюком, который позволяет Дилис сделать многие, по другому невозможные дела по дому.
Не знаю, вдохновит ли наша свадьба взяться за перо Уолласа Сторта, поскольку она была совершенно обычной и, для У.С., скучной. Дилис, как обычно настояла на том, чтобы полностью оборудоваться её металлической ножкой и рукой в белой перчатке.
Искренне Ваш,
Помощник Однорукой Монопед.

Лондонская Жизнь, 13 апреля 1940, стр. 24
Его Собственная Награда

Уважаемый сэр, недавние письма от мисс Джексон и мисс Джоан Ропер на предмет платья для хромых девушек были настолько интересны для меня, что я хотела бы добавить свои скромные представления об одном или двух пунктах, если Ваше пространство позволит. Этот предмет всегда очень сильно интересовал меня, и природа моей работы до внезапного начала войны дала мне широкие возможности для того, чтобы провести исследование и в Соединённом Королевстве и во многих Континентальных странах.
Мне всегда казалось, что хромая девушка должна самостоятельно решить в начале, хочет ли она получить максимальную степень комфорта и непринуждённость манипуляций для её хромой ноги или готова ли она пожертвовать этим комфортом, чтобы максимально укрывать, насколько возможно, её уродство.
В течение многих лет мне дали привилегию, чтобы работать в крупной школе, в которой я видела, через что прошли девушки, которым был ужасно нанесён вред. В попытке соответствовать в конечном счёте, чтобы занять их место в мире насколько это возможно вне вопроса платья, было одной из многих проблем, которым они были поощрены уделить серьёзное внимание. В такой среде не возникало желание укрывательства, и школьницы носили типовую школьную форму.
Со многими из них я поддерживаю контакт и теперь, когда им уже около двадцати пяти лет, и безусловно в большинстве случаев можно сказать, что они жертвуют ради комфорта.
Есть ещё один пункт, который я хотела бы добавить к обсуждению, если можно. Сколько хромых девушек пробуют решить проблему изменения их одежды или сшить её самим, чтобы та соответствовала их деформированным ногам? Исходя из моего собственного опыта, хотя я боюсь, что он несколько маловат, я должна сказать — очень немного; но достаточно, чтобы быть замеченными.
Ответ мисс Ропер г-ну Уолласу Сторту относительно привлекательности хромой девушки, я думаю, превосходен. В моей собственной жизни я чувствую, что большинство хромых девушек подают их сёстрам замечательный пример храбрости, выносливости и очарования, и в которой может быть некоторая форма обращения.
Говоря о себе, моя первая реакция, когда я вижу хромую девушку, даже при том, что она может быть мне совершенно незнакома, сильное желание узнать её и помочь ей. Как калека, я чувствую, что она неспособна наслаждаться полной жизнью, поскольку её здоровая сестра знает это. "Разве я не могу сделать чего-то, чтобы компенсировать ей то, что она пропускает?" вопрос, который я немедленно задаю себе. Если за всю мою жизнь я в состоянии помочь только некоторым, я чувствую, что мои усилия не будут потрачены впустую. Это иногда — тяжёлая работа, и каждый встречается со многими отказами, но это имеет много своих собственных наград. Если бы была возможность, я смогла бы сделать бесконечно больше, чем я могу.
Искренне Ваш,
К.Р.К.

Лондонская Жизнь, 20 апреля 1940, стр. 24
Пухлая Монопед

Уважаемый сэр, — я надеюсь, что Вы сможете издать это письмо в "Лондонской Жизни", читателем которой я была сравнительно небольшое время.
Мне 25 лет, и 9 месяцев назад я стала одноногой, разбив мою правую ногу в автомобильной катастрофе, и я не знала сначала, что ногу ампутировали, и лишь через два дня после операции мне сказали, что я стала одноногой.
Я работаю в офисе крупной фирмы изготовителей обуви, и я вернулась на работу через шесть месяцев после того как мне отняли ногу. Для меня невозможно носить искусственную или козью ногу, и в течение нескольких недель после ампутации я начала использовать один костыль. Я считаю, что одним костылём намного легче управлять чем парой, и это оставляет мою руку свободной.
Я всё никак не могу привыкнуть к факту, что я — одноногая, и поэтому я постоянно пытаюсь использовать ногу, которой у меня больше нет.
Я, конечно, экономлю на чулках, поскольку мне нужен только один чулок вместо пары, и я ношу американский тип крепления чулка рулона с подвязкой выше колена. Также я получаю от моей фирмы единственную левую туфлю всякий раз, когда у меня возникает потребность приобрести новую обувь. Ещё у меня был источник беспокойства, пока я не обнаружила, что, отрезая фактически всю правую штанину моих брюк и панталонов, смогла избавиться от пустого свисающего и колышущегося раздражения, которое испытывают очень много одноногих девушек, у которых ногу отрезали также высоко, как мне.
Я всегда была склонна быть пухлой, а так как у меня теперь только одна нога и костыль, чтобы ходить, я прибавила довольно много веса, и теперь я вешу более 12 стоунов, хотя я только среднего роста; таким образом, Вы с понимаете, что я действительно пухлая!
Мой костыль — тип полюса, перепрыгивающий при отдыхе плеча и также нога полюса, одетая в резиновую обувь, таким образом предотвращая скольжение. Плечо при этом хорошо отдыхает.
Когда я начала ходить на одной ноге и костыле, я познакомилась с очень дружелюбным ко мне молодым человеком, и он недавно достал для меня, благодаря Вашей доброте и любезности довольно много старых номеров "Лондонской Жизни", содержащих письма и фотографии от одноногих читателей женского пола и также истории Уолласа Сторта, рассказы которого я собрала в подшивку, так же как шесть военных томов, изданных Вами. Мне хотелось бы, однако, получить ещё некоторые старые тройные выпуски, которые были изданы до прошлых пяти лет, поскольку меня есть все номера с тех пор.
Я обнаружила, что они ободрили меня и заставили меня пересмотреть взгляд на моё положение, и я стала расценить мою одну ногу в том же самом свете, как я расценивала её, когда у неё был компаньон, мой друг сказал мне, однако, что предпочитает меня, такой, какая я сейчас, что является, конечно, некоторой компенсацией за то, что я стала одноногой.
Я, как полагают, довольно красива, и я типично рыжая. Моя причёска — плоский край по лбу и ушам, и я зачёсываю назад волосы Тициана в длинном, мягком бобе, который опускается вниз к моим плечам. Я также одобряю яркую блестящую помаду столь же яркую как мои рыжие волосы.
Я думаю, что в конечном счёте привыкну быть одноногой и ходить на костыле; во всяком случае, я искренне надеюсь, что так и будет, потому что я полностью понимаю, что это — единственный путь, которым я могу пройти теперь по жизни. И теперь, когда я нашла друга (с которым, между прочим, я теперь помолвлена, его зовут Истер), я чувствую уверенность, что скоро признаю и приму естественным иметь одну ногу и её компаньона — костыль.
Думаю, что это письмо получилось не слишком длинным, и надеюсь в ближайшем будущем получить некоторые старые номера, поскольку те, что у меня уже есть, дали мне много часов удовольствия в чтении историй о других одноногих девушках.
Если это письмо будет подходящим для публикации, то я напишу ещё и расскажу Вашим читателям свои дальнейшие события.
Я завершаю письмо пожеланием всего наилучшего всем одноногим читателям женского пола.
Искренне Ваша,
Одна Нога И Один Костыль.

Лондонская Жизнь, 27 апреля 1940, стр. 61
Чемпион На Одной Ноге

Уважаемый сэр, — я думаю, что вложенная фотография заинтересует многих Ваших читателей. На ней изображена Олайв Кент Суонси, выигрывшая соревнование по танцам, хотя у неё есть только одна нога. Мисс Кент отрезали ногу двадцать лет назад, когда ей было десять лет. Её жизненное стремление состояло в том, чтобы преодолеть её препятствие, и она начала решать эту трудную задачу, учась использовать скутер. В возрасте семи лет её отец научил её плавать, и у неё есть теперь коллекция медалей и кубков за плавание. Она полагает, что она — единственная одноногая девушка, которое имеет свидетельство спасателя. Её идея состоит в том, чтобы пойти в студию, где я уверен, что она показала бы свою большую привлекательность.
Искренне Ваш,
Женофон.

Лондонская Жизнь, 27 апреля 1940, стр. 56-57
Психолог отвечает

Уважаемый сэр, — Как старый и преданный читатель Ваших самых интересных колонок, я с большим интересом слежу за дискуссией между мисс Джоан Ропер и г-ном Уолласом Стортом о вопросе привлекательности монопедов. По моему мнению, оба владеют лишь половиной правды.
Мисс Джоан Ропер по своему права, что восхищение монопедами — своего рода психологическое явление, известное как "фетишизм". Как Вы знаете, великим знатоком в этой области был покойный профессор доктор Крэффт Эбинг. Об этой особенности он написал в статье: "Дефекты тела как Фетиш".
Некоторые люди привлечены хромыми, слепыми, уродливыми, и т.д., девушками. Симпатия к "инвалидам" является довольно общей среди этого вида фетишистов. Другие виды фетишистов привлечены волосами, корсетами, обувью с высокими каблуками, и т.д. Каждая часть тела, детали одежды и т.д., могут стать фетишем согласно доктору Крэффту. Интересно, что симпатия к латексной одежде, и т.п., такая частая тема в "Лондонской Жизни", не описала доктором Крэффтом Эбингом. Этот вид фетиша — открытие Ваших читателей.
Теперь, Краффт Эбинг утверждает, и справедливо, как мне кажется, что фетишизм становится действительно неправильным, как только фетишем становится чем-то отсутствующим у остающегося тела. Таким образом, фетишизм обуви, например, нужно рассматривать как "действительно неправильный"; фетишизм волос всё ещё "нормален"; фетишизм инвалидов оказывается точно в интервале между "нормальным" и "неправильным", потому что это касается некоторой части женского тела, но части, которая отсутствует. Это различие кажется правильным, так как самый нормальный любитель привлечён одной или более частями женского тела, но не мёртвыми вещами, такими как одежда, обувь, и т.д.
Согласно Краффт Эбингу, нет также никакого "анти-фетиша". Так некоторые мужчины могут быть привлечены монопедами в туфле на высоком каблуке, и т.д. Это можно назвать "вкусом" данного человека.
Даже без любого вмешательства антифетиша, ясно, что довольно нормальный человек не будет очень склонен жениться на монопеде, или хромой или слепой девушке. По очевидным причинам они будут бояться осложнений в жизни с ограниченным в возможностях партнёром. При прочих равных условиях, довольно нормальный человек предпочтёт брак с партнёром, который не страдает от физических препятствий.
Девушка-монопед оттолкнёт всех мужчин, для которых ампутация — антифетиш. У неё будет трудность преодолеть умственные возражения у каждого мужчины, для которого её состояние не ни фетиш, ни антифетиш, поскольку она должна быть очень привлекательной в других отношениях, чтобы заставить его принять бремя жены-калеки. Единственный вид мужчин, действительно готовых разделить жизнь с монопед, является тем, для кого её состояние — фетиш. И здесь мы переходим к сути дела, где по моему мнению г-н Уоллас Сторт прав. Учитывая невозможность для монопедов привлечь нормального мужчину, или мужчину, который находит ампутацию как антифетиш, готового жениться на ней, она должна, если она хочет супружества, направить её усилия на мужчин, которые воспринимают ампутацию как фетиш. Поэтому, она должна следовать за г-ном Уолласом Стортом и его сторонниками, а не мисс Джоан Ропер и её единомышленниками.
Сокрытие ампутации бесполезно для монопедов, потому что рано или поздно это будет обнаружено. Иметь это действительно скрытым — сомнительная вещь — она рискует потерять её возлюбленного, который испытает шок, когда он обнаружит дефект. И очень сомнительно, что искусственная нога в состоянии эффективно скрыть дефект. Главным образом они преобразовывают реальную ампутацию в очевидную хромую ногу, отставая при каждом шаге и производя довольно отвратительную походку. Это верно даже для лучших.
Так, по моему мнению, единственная правильная вещь для монопед, желающей выйти замуж, откровенно показывать её статус инвалида. Таким образом она сразу отклонит от себя раз и навсегда тех мужчин, которым не нравятся по любой причине женщины монопеды, и таким образом, она избежит горького обмана. И она привлечёт мужчин, любящих инвалидов, но не любящих хромые ноги.
Я знаю из опыта, что эти мужчины намного более многочисленны, чем можно подумать. Я знаю некоторых, кто горько жалуется на ношение девушками-монопедами искусственных ног, только из-за трудности отличения их от хромых девушек. Искусственные ноги — хитрое "косметическое" изобретение, у которого часто есть, таким образом, обратный эффект.
Мисс Джоан Ропер решительно неправа в своей гипотезе, что процент монопед-фетишистов является слишком маленьким, чтобы стоило с ними считаться.
Кроме того, есть много мужчин монопедов, которые предпочитают инвалидов противоположного пола, не из-за фетишизма, а по рациональным соображениям, что двуногая жена будет всегда презирать, более или менее, одноногого мужа. Ведь кажется, нет никакого предпочтения мужчинам монопедам среди леди.
Так что я должен уверить девушек монопедов прислушаться к мнению г-на Уолласа Сторта и никоим образом не попытаться скрыть их увечье, но напротив, показывать его откровенно и принять факт, что они особо симпатичны в их специальном преимуществе. Конечно, эти преимущества не могут уравновесить неудобства, но бесполезно оплакивать пролитое молоко. И именно для женщин-монопедов в этом своего рода некоторое утешение, что много мужчин привлечены их несчастьем.
У одноногих мужчин и других инвалидов нет, к сожалению, такого утешения.
Это письмо уже очень длинно, но я не пошлю его, не выразив моё восхищение "Лондонской Жизнью" и г-ном Уолласом Стортом. Сравнивая "Лондонскую Жизнь" с другими иллюстрированными журналами того же вида в других странах, я должен сказать, что он — единственный, рассматривающий темы психологической природы серьёзным и интересным способом. Относительно г-на Уолласа Сторта, я на основании собственного опыта подтверждаю, что многое из того, что он говорит о ночной жизни в Париже в период между последней войной и теперешней абсолютно соответствуют фактам.
Желаю Вам, г-ну Уолласу Сторту и другим Вашим спонсорам большого успеха с "Лондонской Жизнью".
Искренне Ваш,
Психолог, Голландия.

Лондонская Жизнь, 27 апреля 1940, стр. 58
Уоллас Сторт и мисс Ропер

Дорогая мисс Ропер, — я не предлагаю вести долгое препирательство в этих колонках, и я уверен, что Вы не хотели бы этого также. В любом случае, у Редактора может возниккуть серьёзное напряжение от такого предложения. Но я надеюсь, что он предоставит мне только немного своего ценного пространства, чтобы ответить на одно из Ваших утверждений в Вашем недавно изданном письме, адресованном мне.
За ссылки на мои истории и статьи для разумного и обдуманного ответа мне я искренне благодарю Вас. К большой части письма у меня нет никаких претензий, но при всём моём уважении, или я не изложил свои мыслии достаточно ясно в моём письме, или Вы неправильно поняли то, что я намеревался сказать.
Вы говорите, что это — моё личное мнение, что "большинство" мужчин находит одноногих девушек привлекательными, из-за их дефицита. Моя дорогая мисс Ропер, я должен быть легкомысленным идиотом, если бы я имел такое мнение или сделал такое заявление! Я отлично знаю, что девять мужчин из десяти, девяносто девять из каждой сотни, расценивают одноногую девушку как одноногую калеку; но чем более симпатична девушка, тем больше жалости они нащупывают к её несчастью. Как я могу думать иначе?
Нет, мисс Ропер; я думаю, а Вы не поняли, является фактом то, что я рассуждал и говорил не с нормальной точки зрения огромного большинства мужчин вообще. Очень немного писем в колонках корреспонденции этого журнала на любые темы таковы! Я думал "исключительно" с точки зрения читателей "Лондонской Жизни", заинтересованных этой особой темой.
Всё, что я хотел передать, как стало очень очевидным для читателей за длительный период, было то, что, оказывается, есть "определённый тип" мужчин, которые неправильно и необъяснимо привлечены одноногими девушками, да и фактически привлекательными женщинами со всеми степенями отсутсвия конечностей. И что это этот тип (и только этот тип) представлен в большей части писем от заинтересованных читателей мужчин в колонках корреспонденции.
Я также выражал представление, что большинство "монопедов", которые пишут в колонки корреспонденции, знают об этой привлекательности и, в очень многих случаях, находят это очень приемлемым и даже волнующим. Я утверждаю, что колонки корреспонденции в течение прошлых десяти или двенадцати лет являются убедительным доказательством моего утверждения.
Поэтому, когда я сделал предположение, что Ваши модели для одноногих девушек лучше бы были разработаны для того чтобы увеличить очарование такой девушки, а не скрывать его, я думал "исключительно" об одноногих читательницах леди этого журнала. У меня не было никакого намерения диктовать общие законы для одноногих девушек и хромых по другим причинам.
Я знаю, конечно, что у огромного большинства хромых девушек вообще нет никакого желания привлекать внимание к их инвалидности. Это — нормальное и разумное отношение.
Видите ли, мисс Ропер, Вы сравнительно недавно присоединились к "Лондонской Жизни". Эта особая тема — очарование монопед — была обсуждена на её страницах много лет назад и, кроме моих собственных статей и историй, которые охватывают период приблизительно в двенадцать лет, было напечатано много сотен писем, и от монопедов и от не имеющих конечности девушек, и от их поклонников.
Фактически все письма затрагивали исключительно "привлекательность" одноногой девушки. Именно эта странная и необъяснимая привлекательность дала предмету свой специфический интерес, когда это была введена в этих колонках и с тех пор продолжила представлять интерес для своего круга читателей.
Я надеюсь, что изложил немного ясней мою точку зрения и, при этом, я надеюсь, что не оказался слишком догматичным или недобрым. Что касается Вашей собственной точки зрения, то как я уже сказал, я понимаю и уважаю её. Это — фактически нормальная, здоровая точка зрения. И я соглашаюсь, что точка зрения, которую Вы отстаиваете в своих статьях, является единственно возможной для Вас.
Так, моя дорогая мисс Ропер, не волнуйтесь больше ни о какой моей резкой критике, но идите вперёд по своим собственным очень интересным и очень полезным линиям. Во всяком случае, Вы знаете, что мне было интересно читать всё, что Вы написали! Возможно, это даст Вам компенсацию за раздражение, которое я, возможно, вызвал у Вас.
С большим уважением, Ваш
Уоллас Сторт.

Лондонская Жизнь, 4 мая 1940, стр. 18-19
Свет И Логика Для Не Имеющих Конечности

Уважаемый сэр, я был немного удивлён и очень польщён, когда моё длинное послание появилось в недавнем выпуске "Лондонской Жизни". И в то время, когда я писал их, я увидел два очаровательных письма некой "Виолетты", присланные мисс Ропер для январского двойного выпуска, и имевшие такой размер, что я и не мечтал увидеть!
Кажется, довольно поздно комментировать что-либо больше чем через два месяца, но я чувствую, что должен высказать немного критических замечаний по поводу рисунка — самого по себе красивого — который сопровождал письма "Виолетты". Я совершенно уверен, что она не рисовала его сама или что это было скопировано с её фотографии или любой другой монопед. Изображённая молодая особа не является одноногой вообще; если бы она была таковой, то её поза была бы абсолютно невозможна!
"Виолетта" говорит нам, что потеряла левую ногу, но девушка на иллюстрации, судя по её позе, фактически держит весь свой вес на её левой ноге, скрытой под её большой рубашкой. Поскольку мысок её правой туфли виден, она не потеряла эту ногу также, таким образом, костыль, заметно показанный, который она фактически только поддерживает рукой, должен быть вызван некоторой другой неспособностью, скажем, частичный паралич правой ноги.
И при этом невеста не могла нести показанный букет; ей потребовалось бы, чтобы её свободная рука управляла её пространной одеждой, иначе это сделает ходьбу с костылём невыполнимой, и во всяком случае, она не могла бы позоваться поддержкой мужской руки сопродвождающего.
Пожалуйста, простите мне один конечный пункт критики! "Виолетта" ясно говорит, что выходила замуж в венке и фате. На рисунке никакой венок не показан — только странный рогатый головной убор, удивительно наводящий на размышления о джентльмене, присутствие которого на свадьбе вряд ли бы приветствовалось.
Что касается невесты-монопед, которая была предлогом моего письма, я прилагаю три очень грубых рисунка свадебных платьев, которые я предлагаю, поскольку я могу изобразить их. Если Вы находите в них что-либо ценное для публикации, они могли бы быть изменены Вашим штатным художником в соответствии с требованиями времени (я не эксперт по моде!). Я изобразил свадебное платье, с юбкой такой длины, какая при этих обстоятельствах, была бы и безопасна и удобна, и я думаю, что она могла бы быть намного более полной, по желанию, как могла бы быть фата, как подружкам невесты было бы удобно держать это под контролем. Лёгкий флёр — цветы, вышитые на корсаже — символическая замена букета.
Во втором случае пальто находится в разнообразии "от края к краю", которое я видел часто показанными в витринах в последнее время. Его длина большая с целью защиты ноги владельца от холода чем от чего-либо ещё. Застёжка закрепления, украшение на шляпке и застёжка обуви должны все быть из одинакового материала (алмазы, серебро или марказит), и техники, хотя не обязательно в одинаковом дизайне. Серёжки, также, должны соответствовать им более или менее.
Третий костюм, с летней шляпкой и фатой, не требует никаких комментариев.
Я дал все три вида перчаток, даже при том, что они должны быть сняты для церемонии, поскольку перчатки будут казаться важными для общественного ношения, когда будут использоваться костыли; они всегда должны быть не того цвета как костыли, должен быть контраст — например, чёрные и белые, чёрные и красные, красные и белые могут быть лейтмотивом ансамбля. Точно так же мех, показанный как носящийся с пальто, должен быть или чёрно-бурой лисицей или шиншиллой, чтобы соответствовать, или чёрной лисы, чтобы соответствовать шляпе, костылям и обуви; и вуалетка, если надевается вообще, должна соответствовать серому жемчугу или чёрной сетке.
Причина моего предложения, чтобы невеста предпочла "очень короткие панталоны" как часть её нижнего белья, превосходно иллюстрирована эпизодом, который "Виолетта" так трогательно описывает — слёзы её матери при виде её пустой штанины панталон.
Когда есть вероятность снимать верхние предметы одежды в присутствии других людей, монопед никогда не должна носить панталоны заметно длиннее чем её культя, так как длинная штанина панталон, болтающаяся пустой, акцентирует внимание на её одноногости и вызывает нежелательное сентиментальное сочувствие.
Вторая часть статьи г-на Сторта в мартовском двойном выпуске поднимает всю манеру интересных мест одержимых "монопед комплексом". Я полностью подтверждаю его взгляды относительно опасности и вредности метода хождения на единственном костыле, как поднимающее плечо и создающее неестественное напряжение в плечевом поясе и позвоночнике и в том, что имеется чрезмерная нагрузка на оставшейся ноге. Даже в помещении костыли должны использоваться для поддержки, когда стоячее положение необходимо — например, для такой работы как глаженье. Я не очень уверен, также, в эстетичности обращения девушки на одном костыле. Конечно, очарование монопед находится в значительной степени в её асимметрии, и симметрия асимметричного тела (человеческое тело кажется асимметричным с большинства точек зрения), усиленная в его асимметрии недостающей ногой, уравновешенной ультраасимметричным эффектом прогрессии на костылях.
Метод с одним костылём преувеличивает эффект одноногости, и таким образом, переходит от асимметрии, к краю искажения, и предпочтение этому показывает спуск от интеллектуальной эксцентричности до чистой странности вкуса. Я подозреваю молодых людей, которые предпочитают, чтобы их монопед-подруги, ходили на одном костыле, делают так, главным образом, потому что это оставляет одну руку свободной, чтобы держаться за них, и таким образом, двойная поддержка восстановлена.
(Вы заметили, что я каждый раз дал невесте на всех моих рисунках пару костылей, хотя она почти наверняка заменила бы один костыль рукой жениха, даже если она не сделала так с её отцом, затредняющих проход к столу регистратора или алтарю.)
Что касается происхождения "монопед комплекса" у мужчин; со мной это началось в мои поздние подростковые годы со встречи с одноногой девушкой (она была одной из экскурсанов, которых я вёл по анатомическому музею), с которой я впоследствии подружился.
Близорукий школьник, неспособный носить очки из-за частых драк в школе в те дни, я таким образом нашёл подругу, которую я мог непогрешимо узнать на любом расстоянии в любом костюме! Она была замечательной девушкой, стройной и мускулистой. Я помню её, однажды идущей семь миль на костылях с пружинным верхом, которые она регулярно использовала, и которые, я думаю, лучшие костыли (так же как самый умный взгляд!) для тяжёлой монопед.
В более поздние годы я встретился с несколькими пердставителями моего пола со схожим интересом к одноногой ярмарке: особенно муж и поклоняющийся младший брат, соответственно, самой красивой монопед, которую я знаю; недавний кембриджский выпускник, в котором комплекс, кажется, возник спонтанно; и молодой хирург в лондонской больнице, в котором комплекс проснулся самым сенсационным образом из всех, который помолвился с красивой одноногой девушкой, которую он увидел впервые на операционном столе, когда делал ей ампутацию!
Наконец, что касается не имеющей конечности красавицы, так ярко описанной в последней части статьи г-на Сторта, насколько я помню, я слышал уже в 1915 о парижской звезде эстрады, я забыл её личность, хотя это не было тайной в то время, которая была вынуждена покинуть театр из-за начала таинственного некроза всех её костей конечностей, который, как все ожидали, вызовет её смерть, самое большее, через несколько месяцев, но которую, с типично французским патриотическим усердием, выражали намерение взять замуж, если она останется жива! Я никогда не слышал, достигла ли она своего желания, но выглядит, как будто она подверглась своевременной ампутации и осталась жива чтобы стать женой, боготворившейся мужем, которая пробудила такой интерес в кругу г-на Сторта.
Что касается "Упуставшего возможность", я ему очень сочувствую. Он должен был быть более сообразительным. Я, также, имел похожую, хотя и не столь экстраординарную возможность, о котороё я всё ещё иногда вспоминаю с сожалением. Однажды, возможно, я смогу написать об этом!
Я боюсь, сэр, был на сей раз ещё скучнее чем в прошлый; Но, во всяком случае, Вы не были вынуждены читать мой вздор.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

Лондонская Жизнь, 18 мая 1940, стр. 18
Букеты Для Уолласа Сторта

Уважаемый сэр, я с большим интересом следил за учтивым поединком между Джоан Ропер и Уолласом Стортом. Нет сомнения, что победил последний, который, как соглашается "психолог", обосновал его утверждение, что есть класс мужчин, которые считают монопедов привлекательными. Этот заключается в частности и в том, что монопед, которая надеется на брак, не должна попытаться скрыть её дефицит, а показывать его привлекательно. Позвольте мне выразить Уолласу Сторту большую благодарность за его роскошные статьи и истории.
Теперь, когда я раздаю букеты, я должен, конечно, вручить такой же "Женофону" и другой мисс Олайв Кент, очаровательной одноногой героине его письма и фотографии. Все Ваши сильно заинтересованные читатели хотят услышать больше о мисс Кент, её мыслях, событиях и стремлениях. Она является, конечно, самой красивой из монопедов, фотографии которых появлялись на Ваших страницах. Если мисс Кент хочет продолжить такую гласность, и я надеюсь на это, страницы "Лондонской Жизни" могут хорошо помочь ей достигнуть своего стремления. В любом случае, мы хотели бы услышать больше о ней и иметь ещё другие её фотографии.
Я заметил, что Уоллас Сторт имеет дело только с тем классом людей, которые определённо обладают не имеющей конечности петлёй. Я согласен, что этот класс существует, вероятно, в большем количестве, чем вообще предполагается, но я думаю, что есть и другой — больший класс, который, не обладая петлёй, определённо интересуется и ни в коем случае отторгает одноногих девушек.
У меня есть несколько монопед подруг, и я всегда замечал, что другие мои знакомые, которые знают о такой моей дружбе, выказывают пристальный интерес к этим девушкам. Этот интерес, я уверен, не просто любопытство, но ощущение в себе родственного влечения, но намного более слабого чем моё собственное. Если привлекательная монопед входит в переполненное место, можно всегда ощутить, какой интерес она вызывает у окружающих, и удивительно, сколько люди хотят задать вопросов девушке. В любом случае мне будет интересно узнать представления Уолласа Сторта об этом аспекте вопроса.
Искренне Ваш,
Ученик.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 25 мая 1940, стр. 70
Объяснение

Дорогая мисс Ропер, давным-давно я написала Вам, прося предложения фасона платья для моего хромого состояния, и я описала свою внешность подробно с полными подробными сведениями факта, что моя правая нога очень коротка — 10 дюймов — с совершенно жёстким коленным суставом и моей ступнёй, одинаково жёсткой с пальцами, указывающими на землю.
Вы были достаточно хороши, чтобы предложить оборудование для меня, но в Вашем сопроводительном письме Вы заявили, что, если моя нога коротка, как я сообщила Вам, я заключила, что Вы сомневаетесь в этом, тогда я должна быть неспособна идти без помощи костылей. Я использую костыли, поскольку моя нога висит бесполезная не доставая до земли.
Сокращение мускулов ноги от бедра до ступни произвело эту чрезвычайную краткость, и я знаю это слишком хорошо; поскольку, хотя я довольна своей хромой ногой, я не забываю, что всегда нахожусь на костылях, начиная с моего несчастного случая, и конечно моя хромота никогда не сможет улучшиться за исключением ампутации.
Я давно хотела дать Вам это объяснение, и поблагодарить Вас за Ваши предложения, но я отсутствовала в течение долгого времени.
Искренне Ваша,
Мисс Дж.

Лондонская Жизнь, 25 мая 1940, стр. 70
Латинский Язык Против Греческого

Уважаемый сэр, теперь, когда небольшое противоречие между мисс Ропер и г-ном Стортом, кажется, закончилось, я хотела бы поддержать почти всё, что г-н Сторт сказал относительно привлекательности, которую одноногие девушки имеют для противоположного пола. Я, однако, хотела бы спросить г-на Сторта: как получается, что в одной из его историй он заявил, что выдумал слово "монопед" и что его невозможно найти ни в каком английском словаре. Я не думаю, что он выдумал это, но я хотела бы знать, почему он выдумал слово.
Это, мне кажется, неправильное написание слова "monopode", который фигурирует в "Новом английском словаре Бейкера", и там заявлено, что это получено из греческого, и означает одна нога. (Греческий — podos, латынь — pedis).
Поэтому мне кажется, что монопед (латынь) или монопод (греческий язык) должно в любом случае означать "одноног", а не "одноногий".
Г-н Сторт знает свой предмет настолько хорошо, что я смущаюсь предполагать, что он неправ; но на первый взгляд, казалось бы, что это так.
Если он ответит на это, я надеюсь, что он будет именовать меня одноногой девушкой, поскольку я очень не хочу быть названа "монопед".
Возвращаюсь к спору г-ну Сторт против Мисс Ропер. Моя правая нога была ампутирована в бедре некоторое время назад, и я считаю, что её отсутствие, вместе с очень красивым остатком, является моим главным очарованием, чтобы быть рассмотренным очень хорошим взглядом.
Я буду более чем рада, если статьи мисс Ропер (не упуская её иллюстрации) будут написаны, чтобы показать нам одноногим девушкам, как лучше всего хвастаться нашим "необычным очарованием", и в случае, если она решит сделать так, я могу предположить, что она не забудет подчёркивать костыли, короткие юбки, раскрывающие наши единственные ноги, и большую важность туфель на высоких каблуках?
Мы не просили быть калеками; но, поскольку мы ими стали, я думаю, что большинство из нас очень довольно одной единственной ногой, и многие из наших друзей мужчин находят это нашей главной достопримечательностью, наше дело — украшать эту часть и брать то, что боги нам дали, или возможно это было бы главным, чтобы сказать, чтобы принять то, что боги испортили нас.
Для меня, со своей стороны, лучше иметь одну ногу, чем две, поскольку я одеваюсь очень хорошо и имею много друзей из-за моих костылей, моей короткой и пустой юбки, и моей прекрасной ноги в туфле на 4х дюймовом каблуке.
Всего наилучшего г-ну Сторту, и надеюсь, что он напишет ещё много статей и рассказов для Ваших ценных колонок.
Искренне Ваша,
Один Высокий каблук.

Лондонская Жизнь, 8 июня 1940, стр. 19
Поддерживаю Против Кого Бы То Ни Было

Уважаемый сэр, так как многие из Ваших читателей так интересуются событиями из жизни одноногих девушек, я думаю, что, возможно, это письмо может представлять интерес для них.
Я потеряла правую ногу в 6 дюймах от бедра когда мне был 21 год в результате автомобильной катастрофы. Хотя я была оснащена искусственной ногой вскоре после ампутации, я не ношу её, а использую костыли, а чаще использую один костыль.
Домя я редко использую костыль вообще, и только прыгаю на моей единственной ноге — искусство, в котором я стала довольно опытной. В нескольких письмах, которые появились в Ваших колонках в последнее время, обсуждали, есть ли у девушки, у которой есть только одна нога, дополнительная привлекательность в глазах мужчин. Относительно этого я не могу ничего сказать, но я знаю, что мой муж говорит, что я с одной ногой для него лучше, чем любая двуногая девушка. Именно после того, как я потеряла ногу, я встретила его.
Некоторые из Ваших читателей, возможно, видели снимок моей подруги и меня, который недавно появился в одной из иллюстрированных газет. Это подруга, у которой, как и у меня, есть только одна нога, ей отрезали левую ногу, а у меня отрезана правая нога, и поскольку мы носим один и тот же размер обуви, мы покупаем пару обуви на двоих, правую для неё и левую для меня.
Я в заключение могу сказать, что я не нахожу трудности в выполнении чего-либо из-за того, что у меня нет одной ноги, и я наслаждаюсь жизнью в полной мере. Я надеюсь, что некоторые, если не все, мои фотографии, которые я прилагаю, будут подходящими для публикации.
Искренне Ваша,
Дорри.

Лондонская Жизнь, 15 июня 1940, стр. 17
Брак А-ля Монопед

Уважаемый сэр, — письмо от "К.Д.Б." в недавнем выпуске Вашего журнала заинтересовало меня, поскольку я завершаю мои планы относительно моей собственной свадьбы и очень тщательно вникла в детали, как ведёт себя любая невеста — и тем более та, у которой нет одной ноги.
Моя левая нога — единственная оставшаяся, поскольку моя правая был отнята в 2 дюймах от бедра, когда мне было 20 лет — три года назад.
Я выбрала короткое белое платье для моей свадьбы по двум причинам, главным является то, что я не хочу рисковать споткнуться о длинный подол; и второе — у меня нет никакого желания пытаться скрыть факт, что я — одноногая. Действительно, мой будущий муж убедил меня, что, поскольку он во-первых привлечён ко мне тем, что у меня нет одной ноги, и что он обожает меня, потому что я — калека, я должна быть на свадьбе в платье, демонстрирующем мою одноногость и настолько привлекательно, насколько это возможно, и, конечно, используя пару моих самых лучших костылей. Я говорю "пару" намеренно, потому что ни один из нас никогда не согласится на моё неловкое прыгание на одном.
Я должна надеть атласную туфлю с 3-дюймовым каблуком и белый шёлковый чулок на мою единственную оставшуюся ногу.
Я особенно отметила предупреждение Вашего корреспондента о костыле и ловушках для каблука, и у меня для этого есть очень серьёзное основания, так как однажды, когда я шла по проходу в церкви, внезапно один мой костыль попал в вентиляционое отверстие. К счастью, другой твёрдо стоял на полу; провалился именно правый костыль (та самая сторона, где у меня отрезана нога), у меня могло быть болезненное падение.
Кстати о ловушках, я могу предупредить о них Ваших читателей, которые ходят на костылях, чтобы они были осторожными с часто встречающимися решётчатыми окнами на тротуаре, остеклёнными толстыми стеклянными квадратами. Хотя они выглядят достаточно невинными, часто в них отсутствуют или неустойчивы один или больше этих квадратов, и попав в них костыль проваливается и застревает, что ведёт к падению. Одноногой девушке так часто приходится сталкиваться с подобными препятствиями.
Я много думала о вставании на колени, и я настроена встать на колено, а не стоять в алтаре. Я знаю, что это может быть немного трудно, но с небольшой помощью человека, держащим костыль, я уверена, что одноногая невеста не должна отступить от этой очень важной обязанности.
У меня есть несколько пар восхитительных костылей чёрного и коричневого цвета, и для этого случая у меня есть красивая пара серых костылей, лёгких и идеальной формы, купленных специально на мою свадьбу. Их я буду потом тоже использовать для обычной ходьбы.
Все мои костыли имеют правильную длину, чтобы использовать с моим высоким каблуком. Обычно я использую чёрные, поскольку они очень удобны и хорошо выглядят с почти всей моей одеждой; но в особых случаях я беру под подмышки пару цветных, чтобы они соответствовали платью, которое я ношу.
Когда я ношу сделанную на заказ туфлю-лодочку на очень высоком каблуке, что я часто делаю, я хожу на них вполне хорошо на моих обычных костылях, но, конечно, на не большие расстояния.
Я настроена на то, что у моего будущего мужа никогда не должно быть никаких сожалений, что он женился на одноногой жене; и, поскольку он любит высокий каблук, я его ношу и даю ему возможность наблюдать меня скачущей на моей единственной хорошо украшенной ноге, и я намереваюсь удовлетворить обоих — его и меня, даже при том, что я иду по жизни на двух костылях и только одной ноге.
Я боюсь, что письмо получилось длинным, но я надеюсь, что Вы будете в состоянии опубликовать его.
В заключение я хотела бы поздравить Вас с превосходной фотографией одноногой девушки, Олайв Кент, сопровождавшее письмо "Женофона".
Искренне Ваша,
Одноногая Невеста.



User avatar

Topic Author
Bazil
Старожил
Posts: 514
Joined: 01 Sep 2017, 23:35
Reputation: 283
Sex: male
Has thanked: 698 times
Been thanked: 630 times
Russia

Re: Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

Post: # 25635Unread post Bazil
18 Feb 2018, 12:39

Лондонская Жизнь, 15 июня 1940, стр. 21
Не Столь Застенчивая Из-За Этого

Уважаемый сэр, я очень заинтересовался письмом от "A.H" и очаровательной фотографией его одноногой подруги, напечатанных недавно в Ваших колонках, а также перепиской между мисс Джоан Ропер и и г-ном Уолласом Стортом. Я думаю, однако, что некоторые из рисунков, иллюстрирующих эти письма, по меньшей мере, сыры.
Этот предмет вызывает у меня большой интерес. Однажды мне очень повезло завести дружбу с очаровательной миниатюрной калекой, у которой не было левой ноги. Пока мы не встретились, она очень стеснялась своей ампутации и считала её большой потерей; но когда она обнаружила, что я восхищался ею одноногостью, она скоро изменила своё мнение и даже стала гордиться ею.
Мы часто выходили вместе, и я гордился вниманием, которое она привлекала, когда скакала вперёд на её изящных французских костылях около меня. Сначала она ненавидела людей, смотрящих на неё, но потом она стала упиваться этим и сказала мне: "С моими костылями я чувствую себя настолько прекрасно, что я рада, что у меня есть только одна нога."
Моей заботой было сохранять её изящные костыли хорошо отполированными, и её небольшая французская комнатная туфля хорошо сияла. Иногда по вечерам, я убирал её костыли, и она симулировала, что очень беспомощна и назвала меня бессердечным мальчиком, жестоким с бедной одноногой девушкой, а потом прыгала прочь на своей единственной миниатюрной ноге, и говорила мне, что я могу держать её костыли.
Я любил смотреть, как она идёт на единственном костыле, и её подруги называли её "Птичка" из-за её умелого прыгания.
Она, конечно, была самой умной монопед, которую я когда-либо видел, и я чувствовал себя опустошённым, когда она должна была уехать домой в Онтарио.
Я вполне согласен с Уолласом Стортом, что женщина-инвалид не должна попытаться скрыть её состояние, и должна понять, насколько сильно она может быть привлекательна некоторым мужчинам. Я надеюсь, что читатели будут посылать фотографии своих одноногих подруг, как "А.Х.". К сожалению, у меня никогда не было фотографии Элси, иначе я послал бы её. Что касается костюма она вообще носила короткую, обтягивающую юбку на улице. Я должен также добавить, что убедил её носить тонкую козью ногу булавку, она заказала её и часто носила на улице.
Она говорила: "Ну, дорогой, должена ли я носить мою деревянную ногу сегодня вечером?" И если я соглашался, то она упрыгивала прочь, и возвращалась на козьей ноге стуча резиновым наконечником по полу, и спрашивала меня, хорошо ли она выглядит, и не стыжусь ли я быть замеченным с девушкой с деревянной ногой.
Искренне Ваш,
Поклонник Монопедов.

Лондонская Жизнь, 29 июня 1940, стр. 51
Немного Технических Терминов

Уважаемый сэр, я был очень удивлён возражениями "Одного Высокого каблука" слову "монопед". Фактически действительно — в Новом Английском Словаре, это слово дано как альтернатива одноногой женщине (на французском языке, конечно, это была бы женская форма), где также слово "монопед" перечислено с тем же самым смыслом. Последнее было бы лучше как являющееся совершенно греческим вместо половины латыни и половины греческого языка, как одноногая женщина; но эта форма идёт лучше с английским использованием, по аналогии с двуногим, четвероногим животным, и т.д.
Что касается возражения, что монопед означает "одноног" и не "одноногий", я боюсь, что это — только каламбур. Возможно, молодая особа хотела бы быть названой "monoskelide", от греческого прилагательного, означающего "стоящий на одной ноге"!
Но достаточно словесной гимнастики! Один недостаток я действительно чувствую в письме от мисс "Один Высокий Каблук" — почему она не приложила свою фотографию? Вы знаете, мы Вам верим; и когда очаровательная молодая особа с одной отрезанной ногой, мучает намёками относительно её привлекательности, то, конечно, она могла бы быть достаточно любезной, чтобы предоставления нам свой визуальный проблеск!
Я высоко оценил письмо от "А.Х." и дополнительные фотографии в Вашем номере за 13 мая. Это было бы самым приятным если он (или, ещё лучше, сама невеста!) послал бы нам полный отчёт о свадьбе, с фотографией или рисуноком выбранного костюма, наиболее ясную и подробную. Я чувствую большое любопытство.
И я хотел бы увидеть фотографию (без сомнения, много других читателей хотят того же!) пухлой молодой особы, которая написала Вам в апрельском номере под подписью "Одна Нога и Костыль"! Интересно, сможет ли она быть столь щедрой, чтобы её прислать!
Я должен сильно рекомендовать ей пересмотреть своё решение пройти жизнь на единственном костыле. Если она будет упорствовать в этом, даже если она избежит пагубного несчастного случая, то она, вероятно, через несколько лет обнаружит, что её плечи перекошены, или что её остающаяся нога ужасно "подведёт её", (я знал одну сверхинициативную тяжёлую монопед, заболевшую, в следствие хождения в течение шести месяцев на одном костыле по дому, тяжёлым напряжением мускулов бедра), или что она разовьёт проблему спинного хребта, которая превратит её в настоящую калеку!
Вложенные рисунки и их заголовки (если они пригодны для печати!) сделают моё письмо более ясным.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

Лондонская Жизнь, 7 июля 1940, стр. 22
Управление Детской Коляской На "Одном"

Уважаемый сэр, я пишу, чтобы поблагодарить "Дорри" (за её очаровательные фотографии себя на костылях), я хорошо помню фотографию её и её подруги в иллюстрированной газете, и храню её в моём альбоме вырезок.
Теперь "Дорри", не можете ли Вы также послать нам фотографии одной из своих очаровательных подруг на костылях — или, ещё лучше, фотографию Вас обеих на костылях! Такая фотография была бы довольно уникальна и будет очень цениться многими читателями "Лондонской Жизни", которые, как и я, находят одноногую девушку привлекательной. Я не знаю, есть ли у Вас дети и, если есть, как Вы управляете детской коляской?
Есть одноногая девушка в этом городе, которая имеет двух маленьких детей и я часто вижу её на улице с детской коляской, которую она катит, сама идя на одном костыле.
Пожалуйста, "Дорри", пошлите нам больше фотографий и напишите снова в "Лондонскую Жизнь".
Искренне Ваш,
Поклонник.

Лондонская Жизнь, 7 июля 1940, стр. 17
Одна свободная рука

Уважаемый сэр, хотя это — моё первое письмо Вам, я очень заинтересовалась письмами, написанными вашими одноногими корреспондентами женского пола, и теперь я хочу присоединиться к ним. Как Вы видите на фотографиях, которые я посылаю Вам, у меня есть только одна нога. Когда я была ребёнком, из-за несчастного случая мне отрезали правую ногу в коленном суставе.
Я всегда использую только один костыль, я думаю, это удобнее чем использовать два костыля, поскольку это оставляет мою руку свободной, чего, конечно, это не было бы, если бы я использовала два костыля.
Искренне Ваша,
Попрыгунья.

Лондонская Жизнь, 20 июля 1940, стр. 16
Невеста

Уважаемый сэр, я очень заинтересовалась письмом от "Одноногой будущей жены" в Вашем номере от 15 июня. Корреспонденция о девушках, которым не повезло стать монопедами, имеет естественный интерес для меня, поскольку я была осуждена провести оставшуюся часть моей жизни на костылях, когда мне ампутировали левую ногу на 4 дюйма выше колена пять лет назад, когда мне было 16 лет.
Мы имели обыкновение носить короткие юбки тогда, и я помню, что у меня было специальное разрешение носить более длинные чем у остальных, чтобы моя культя не высовывалась из под юбки. Позже мне сделали искусственную ногу; но вследствие дискомфорта от её ношения (поскольку я думаю, искусственные ноги очень уродливы, болезненны и трудны для женщины) я бросила это после шести месяцев ношения.
Искусственная нога имела очень уродливые и тяжёлые кожаные ремни и стальные застёжки, прикреплённые к широкому кожаному поясу вокруг моей талии и двух пересечённых "скоб" по моим плечам, которые были очень неудобны, помимо того они были непригодным для носки в вечернем наряде, и очень примечательными под обтягивающей одеждой.
Когда я вернулась к костылям, у меня их было уже четыре пары. Каждая была из коричневого дерева и они удобно держались под моими руками. Костыли были покрашены красивой полированой чёрной эмалью и подмышечные имеют специальную маленькую чёрную резиновую прокладку на сёдлах для моих подмышек для вечерней одежды. Есть "кольцевые" костыли локтя, и другие костыли локтя, которые обрезаны выше локтя. Последними двумя труднее управлять и они небезопасны.
Одежда: я по прежнему ношу лодочки на высоких каблуках, элегантные, обтягивающие костюмы (платья, особенно короткие, лёгкие летние платья, склонна скакать на костылях и выставлять мою одноногость). И конечно каждая одноногая девушка нуждается в перчатках. (У нас есть наш собственный "этикет", Вы знаете!)
У меня также есть пара синих брюк, которые я часто ношу дома и в городе. Левая штанина закрепляется так же как у одноногих мужчин, и хотя она подчёркивает мою потерю ноги, я нахожу, что когда я копаюсь в своей сумочке в магазине, я могу выпустить костыли из рук и положить культю на рукоятку костыля, оставляя обе руки свободными.
Я могу упомянуть, что, когда я потеряла ногу, я также сломала левую руку в двух местах. Когда я впервые училась ходить на костылях, моя бесполезная рука была надёжно привязана к одному костылю четырьмя широкими ремнями.
Я не состою в браке, мне 21 год, рост 5 футов 6 дюймов, у меня (мне говорят), очень красивая и изящная нога; каштановые волосы и голубые глаза. Я использую косметику, много хожу в кино и театр, и, самое удивительное, я танцую.
Я готова переносить дискомфорт моей искусственной ноги чтобы "вращаться в танце" с молодым человеком.
Большинство из них спрашивает, почему я хромаю, и едва верят мне, когда я говорю им, что левая нога, которую они видят, металлическая искусственная нога. Один молодой человек не поверил этому, и тогда я пошла домой, сняла пртез и провела остальную часть вечера в тихой прогулке на костылях и одной ноге. Он сейчас призван в армию, но я думаю, что он однажды станет моим мужем.
Мне не хочется надоесть Вам со всем этим, но я думаю, что Вам это может быть интересно. Удачи всем Вам, одноногие девушки. Хотелось бы услышать ещё немного от Вас!
Искренне Ваша,
Пегги.

Лондонская Жизнь, 20 июля 1940, стр. 2
Не Имеющие Конечностей, Ноги И Искалеченные

Уважаемый сэр, больше печатайте в Вашем журнале материалов на тему не имеющих конечностей леди и родственных острых ощущениях. Сильная привлекательность к противоположному полу из-за, и не обязательно несмотря на, отсутствие конечности или конечностей, совершенно рациональна. Требуются все виды, чтобы сделать мир, и разнообразие — специями жизни. Привлекательность является особенно подавляющей, если женщина старается изо всех сил показать свою внешность и индивидуальность как можно лучше.
После душераздирающей потери чем скорее каждый акклиматизируется к новому условию, тем лучше для его ума. Это, конечно вопрос перспективы, как быстра Ваша адаптируемость. Демонстрация себя в смысле эксгибиционизма лучше чем прятать свои достопримечательности, поскольку вопли о бесстыдном выставлении себя — одни только пустые крики, вредящие леди, не имеющей конечности.
Далее, поскольку обаяние существует (как доказано бесчисленными письмами в "Лондонскую Жизнь"), позвольте этому иметь яркий свет гласности, этот захватывающий аспект удивительно яркого мира.
Некоторые из потенциально самых очаровательных женщин потеряны для нас, из-за ошибочного мнения бесполезности и расстройства — последнее весьма часто вызванно недалёкими родственниками, неуместным сочувствием, и глупой стыдливостью, от которых часто начинается ужасный ход мыслей, который может длится целую жизнь.
Умственный рывок, который требуется, чтобы снять с себя эту отрицательную перспективу, имеет решительный характер, перед которым я снимаю свою шляпу. Восхищение обращено к женщинам, которые несмотря на свою потерю позволяют этому быть отмеченным, и из-за их одноногости или однорукости, повышают свои шансы улучшить их судьбу.
Навык вести игру и какой картой играть из множества её проворных уловок, и т.д., способ привлекать внимание мужчин к отсутствующей конечности, должно стать частью её техники в строительстве её нового мира. Хотя эта тяга к леди-калекам часто маркируется как петля, она идёт глубже, чем многие инвалиды могут почувствовать при первом взгляде. И это не прерогатива любого класса общества, или страны, хотя я должен сказать, французская разведка признает это с готовностью.
Очень хороший случай этого произошёл со мной в Париже в 1934, когда я встретил очаровательную девушку, которая использовала захватывающее множество козьих ног и костылей, вполне в соответствии с материалом Уолласа Сторта. Я помню, что Жанетта, приглашавшая меня посмотреть её "vйritable arsйnal chez moi", очень щекотала моё чувство юмора. Она была великолепной подругой!
Один аспект привлекательности умной женщины инвалида (или я должен сказать — другой аспект драгоценного камня?) — не часто обсуждаемое привлекательное напряжение, которое имеют девушки-калеки. Для привлекательной женщины этой природы я автоматически принял спецификацию "острые ощущения". Здесь снова индивидуальность и использование в полной мере своих естественных и искусственных видов, обращения потери в победу. Кто может отрицать прелесть и храбрость девушки, которая бросается в общественную жизнь имея физические затруднения?
Позвольте языкам ограничителей болтать, как они могут. Женщина, лишённая конечности, вышла за пределы сферы ханжеских условностей, чтобы жить полной жизнью. Женщина этого типа выбирает своё снаряжение и принадлежности (чистое поддержание баланса) с обдумыванием и привередливостью.
Никто не занялся вышеупомянутой проблемой в "Лондонской Жизни", насколько я помню, и по этому вопросу должны быть мнения читателей.
С мудро выбранной философией можно перенести даже боль; и "Лондонская Жизнь" сделала блестящий ход в представлении материалов Уолласа Сторта, иллюстрированного мисс Стэнтон, также как и статей мисс Джоан Ропер и писем неисчислимых корреспондентов, включая "Поклонника Монопедов" (удачная кличка для собаки, чтобы знать Элси!), "Дорри", и т.д.
Искренне Ваш,
Предиктор.

Лондонская Жизнь, 20 июля 1940, стр. 17
Три Биографии

Уважаемый сэр, одна из моих самых близких подруг, Пегги, сказала мне, что она недавно написала в Ваш журнал письмо об одноногих девушках. Она не упоминула нашу замечательную дружбу, которая возникла здесь, поскольку у неё тогда не было моего одобрения. Однако, я думаю, что это заинтересует Ваших читателей, особенно Олайв Кент, и таким образом, я скажу Вам об этом.
Нас трое — Пегги, Энн, и я (Элизабет), и мы — все одноногие калеки.
Пегги рассказала Вам свою историю, я знаю, но здесь я даю очень краткие детали о нас всех.
Пегги, — двадцать один год, каштановые волосы, голубые глаза, рост — 5 футов 5 дюймов, изящная, с хорошей фигурой и правой ногой самой идеальной формы. Левая нога ампутировала на 4 дюйма выше колена, когда она была школьницей, в результате несчастного случая, в котором она также разбила одну руку. Любит кино, танцы, лодочки, и "брюки".
Энн, — девятнадцать с половиной лет, тёмные волосы, карии глаза, рост — 5 футов 6 дюймов, немного полновата. (Она провела два года в кровати и три года в кресле на колёсах с 11-тилетнего возраста.) Правая нога ампутирована в средине бедра после несчастного случая в школе в возрасте 11 лет. Доктора 5 лет пытались спасти ногу, и семь раз делали операции прежде чем в конце концов ампутировать её. Любит длительные прогулки (пять или шесть миль на специальных костылях с пружинным верхом. Я не могу поддержать её на высоком уровне — у моих костылей нет никаких пружин!) рукоделие, кино, и мужчина, которого она встретила ещё юношей в больнице, где ему ампутировали левую ногу после несчастного случая на крикете. Они обожают друг друга и всегда устраивают длительные прогулки. Он также использует костыли, вместо искусственной ноги, и все поворачиваются, чтобы посмотреть в восхищении на эту трагичную и галантную пару. Они должно быть уникальны!
Элизабет (я). Двадцать два года, тёмные волосы, голубые глаза, рост — 5 футов 4 дюйма, худая, средняя фигура (34-дюймовая грудь), правая нога (к сожалению!) ампутирована три года назад после автокатастрофы, в которой моя нога, лодыжка и половина моей голени были отрезаны немедленно. После месяца в больнице было обнаружено заражение наверху моего бедра, и я потеряла остальную часть моей ноги полностью.
Нет никакой возможности использовать что-либо кроме костылей. Очень трудно балансировать сидя вертикально, так как нет никакой поддержки со стороны отнятой ноги. Одно преимущество: никакого смущающего показа культи через обтягивающие или очень изящные платья. Люблю плавать. (Я вполне хорошо плаваю, хотя только с одной ногой.)
Мой друг или берёт мои костыли у воды или несёт меня в и из раздевалки, поскольку я боюсь "прыгать", чтобы не повредить левую ногу и потерять её тоже. Безногая, я не знаю, что я сделала бы, поскольку обе мои подруги, идущие на костылях и своих единственных ногах, прекратят дружбу со мою, поскольку они были бы неспособны сопровождать меня, и мой друг едва ли возьмёт себе безногую жену.
Другая "любит": кино, водить автомобиль (посредством специальных средств управления).
Теперь для мисс Олайв Кент.
Мы трое, "Олайв", все "на костылях". Мы — молодые, большие подруги, и (мы думаем), симпатичные. Мы немного возбуждены от публикации фотографий. Но мы хотим создать труппу для выступлений на сцене. На фортепьяно играет Энн, на скрипке — Пегги, а Элизабет поёт.
Что бы сделали Вы? Пожалуйста, дайте биографические детали как мы. Это поможет также всем другим потенциальным "калекам быть в гармонии". Напишите в "Лондонскую Жизнь", пожалуйста.
С наилучшими пожеланиями,
Искренне Ваша,
Элизабет

Лондонская Жизнь, 27 июля 1940, стр. 27
Мода для монопедов

Уважаемый сэр, я был удивлён Вашим выбором названия для моего длинного письма, которое Вы столь любезно издали в недавнем выпуске "Лондонской Жизни". (Как хорошо, между прочим, воспроизведены рисунки!) Безотносительно "Света" и "Логики", которые оно содержало, моё письмо было, конечно, предназначено не столько для ярмарки леди не имеющих конечности, а для их поклонников мужского пола и для широкой публики, для которой культ монопед может казаться странным и необъяснимым!
Ну так вот, для опытных монопедов и монопедов новичков моё предложение праздничного наряда для белокурой, рыжеволосой девушки, берущей лёгкие вещи (оправляющийся после её ампутации, если Вам нравится) для поездке по морю или реке, или идущей насладиться солнцем на лужайке лондонского парка.
Для девушки с золотыми волосами я должен предложить простое белое льняное или шёлковое платье с алым пояском и естественного цвета соломенную шляпку, обмотанную алой лентой; алая босоножка (или без каблука или, поскольку я потянул это, с разумно высоким каблуком); и если она может предоставить роскошь специальных костылей, чтобы пойти на одном или паре лакированных, с алым верхом, покрытыми тем же самым материалом из которого сшито её платье. (Обшивка сёдел марокканской кожей, которая казалась бы логичной, не может быть использована, поскольку красная краска почти наверняка окрасила бы её белое платье!)
Свисающие золотые серёжки, змеящееся ожерелье, повязка на волосы, и золотая цепочка на её единственной ноге выше лодыжки.
Будет достаточно экзотичным, если у неё ногти на пальцах ноги и рук будут позолоченные, либо тщательно окрашены, чтобы соответствовать другим алым деталям.
Перчатки, которые нужно носить, чтобы спасти руки от трения при ходьбе о рукоятки и стойки костылей, хотя и не играют специальную роль в декоративной схеме, но являются необходимым участником.
Для рыжих, как мятежников, платье, шарфики и ленточки должны быть бледно-зелёными, как яблоко, изумруд, или маслина, на выбор, с пояском и отделкой того же цвета, но несколько более тёмного оттенка, также и костыли и босоножка, чтобы соответствовать. (Пара простых чёрных французских костылей выглядела бы вполне хорошо, если наша монопед не может использовать специальную праздничную пару, и сёдла временно покрыты моющимся материалом, соответствующему её платью.) Остальные детали остаются как прежде, ногти на пальцах рук и ноги, если не золотятся, то должны остаться естественного цвета, поскольку алый цвет не используется в этом ансамбле. (должна использоваться "Острая" помада — невозможный цвет для ногтей!)
Вы заметили, что я дал очки молодой особе. В конце концов, очень значительная доля современных хлопушек, включая почти всех рыжих, регулярно носит их, и большинство носит солнцезащитные очки на улице летом.
Белокурая девушка моей фантазии должна носить очки в алой оправе. (Они выглядят очень эффектно с золотыми волосами и правильным цветом лица.) Для других — блестящая зелёная "подобная раковине" оправа, тщательно подобранная ко всему остальному.
Одетая таким образом, на берегу или в комнате отдыха, общественном саду или парке, наша монопед может не боятся нехватки поклонников мужского пола, и, я уверен, они в состоянии пробудить живой, и возможно даже завистливый, интерес у представительниц её собственного пола!
Я очень заинтересовался письмами "Психолога" и Уолласа Сторта в апрельском тройном выпуске. С последним я нахожусь по большей части (не полностью, каким-либо образом) в соглашении, но пошлю Вам свои комментарии в будущем письме, если у Вас найдётся терпение прочитать их.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

Лондонская Жизнь, 27 июля 1940, стр. 5
Подвергнутая Сомнению Мэдлин Альварес

Уважаемый сэр, в очередной раз Вы оказали мне честь публикацией одного из моих излияний в последнем номере! Как хорошо воспроизведены рисунки! Но я боюсь, что должен привлечь внимание к двум опечаткам, которые затеняют смысл предложений, в которых они находятся. В первой колонке, в последней строке выше иллюстрации, слово в кавычках должно быть "monopode" с "o", и, снова, в заголовке к иллюстрации ниже, вместо слова "горизонтально" должно быть "горизонтальное положение".
Я очень оценил два восхитительных письма "Дорри" в Вашем выпуске от 8 июня, и был рад видеть, как она использовала тип с пружинным верхом костылей, которые, я всегда был уверен, бесспорно самые удобные, самые безопасные и самые умно выглядящими для всех кроме самых молодых и самых тонких монопедов. Я также был удовлетворён благодарными комментариями мисс "Одноногой Невесты" к моему первому письму. Я желаю ей блестящую и незабываемую свадьбу и длинную и счастливую семейную жизнь, поскольку, я уверен, она это заслуживает.
Хотя корреспонденция и статьи о монопедах были первой и остаются основной причиной интереса, который я чувствую к "Лондонской Жизни", позволю себе воспользоваться возможностью высказаться, что я получаю большое удовольствие почти от всей секции корреспонденции, особенно от писем о драгоценностях. (Я был чрезвычайно доволен статьёй мисс Альварес "Драгоценности Звёзд" в выпуске от 8 июня, и сопровождающих её иллюстраций.)
Большинству Ваших важных спонсоров — "Установленная Манекенщица", "Мейбл Дженнингс", "Наследница", "Трессамор", "Запертая Блондинка", "Современный", и т.д. — я хочу выразить мою великую благодарность. Один единственный предмет среди всех, которые часто обсуждаются на страницах журнала, оставляет меня и буквально и метафорически холодным — повальное увлечение резиновой одеждой, эксцентричной, которая мне кажется неудобной и некрасивой.
Ну, я всегда старался ограничивать себя в комментариях и идеях, которые я посылаю Вам в колонки, но сейчас я чувствую, что должен отступить от своей привычки и выразить протест против ужасных погрешностей мисс Альварес насчёт древнегреческой одежды в её восхитительной статье, "Парад Дамского белья", в тройном выпуске. Почти каждое заявление, которое она делает, является неправильным. (Я — преподаватель классической археологии, и знаю о чём говорю.)
(Длинное послание К.Д.Б о древних греках и их привычках в одежде здесь не воспроизведено.)
Ну, сэр, я ещё раз молол вздор беспорядочной длины; но, даже в этом случае, я уверен, что после чтения моего извинения Вы простите меня.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

Лондонская Жизнь, 17 августа 1940, стр. 16
Типы монопедов

Уважаемый сэр, это очевидно для меня, и из личного опыта и из разнообразных писем, полученных от не имеющих конечностей девушек и их поклонников, что вообще использованный термин "монопед" может быть полезно определён и подразделён. Слово теперь, кажется, покрывает слишком широкий спектр, поскольку типов монопедов много и они сильно различаются.
Следующие определения базируются на условии, что монопед — это девушка, которая потеряла всю или часть ноги. Физическое состояние — первая основа к названию вместе с особым настроением в отношении потерянной конечности. Тогда духовное различие между одной и другой монопед может быть широко проиллюстрировано диаметрально противоположным подходом к предмету Вашими известными спонсорами — Джоан Ропер и Уолласом Стортом. По моему мнению, последний изображает истинных монопедов; превая — монопедов с двуногой перспективой. Оба этих типа — противоположные полюса, духовно обособленные, хотя физически одинаковые.
Поэтому "истинной монопед" является девушка, которая потеряла всю или часть ноги и использует в качестве её замены в общественности один или два костыля, и ни в коем случае не пытается отвлечь внимание или замаскировать её потерю.
Предложив вышеупомянутое в качестве основного определения, различные подразделения могут быть сделаны следующим образом:
Монопед на деревянной ноге. — девушка, которая носит козью или ногу-булавку вместо отсутствующей конечности. При этом она не пытается замаскировать свою потерю, и наделена правом быть классифицированной как монопед.
Монопед с деревянными ногами. — Та, кто хочет носить искусственную ногу, когда ампутация имела место выше колена. Я говорю определённо выше колена, поскольку проистекающая походка на деревянной или металлической ноге не может скрыть свою искусственность ни в движении ни в покое.
Чтобы дать определение тех, у кого остался коленный сустав и чья походка с ложной ногой очень нормальна, делая потерю трудно обнаруживаемой, необходима другая классификация. Я предложил бы "Искусственный Бипед" в случае таких девушек, на том основании, что необходимая умственная перспектива вообще отсутствует в таких случаях.
Это было бы серьёзным упущением, чтобы не в включить очень храбрую часть калек — безногих, особенно "безногих монопедов", которые потеряли обе ноги на разных уровнях, и которые ходят на костылях при помощи единственной искусственной ноги, или "активным безногим бипедом", кто ходит с тростями без посторонней помощи на паре ложных ног. Хотя последних совсем не много, их храбрость бесспорна.
Заключительный класс — "неподвижные безногие бипеды", которые живут испытывая недостаток в умственных признаках истинных монопедов, каковой факт доказан окончательно их ношением одежды "маскировки" или "косметических" ног, использование которых их собственное физическое состояние делает невозможным.
Что касается одноруких девушек, их специальное обращение на публике небольшое, хотя, когда это сопровождается потерей ноги, это значительно увеличивает обращение последней. Когда носят деревянные руки, владелец становится одним из множества нормальных людей и трудноразличим.
У полностью безруких есть жизненная и сильная привлекательность, неизмеримо усиленная, когда они возвышаются над своей ужасной потерей, чтобы быть независимыми от других с использованием их ног и пальцев ноги.
Я хотел бы сказать, что многие из вышеупомянутых типов монопедов изменяются в пределах границ их собственных домов, теряя их искусственные поддержки, пособия и устройства, чтобы стать самими собой. С точки зрения предшествующих определений это невозможно применительно к частной жизни. Единственный безопасный путь состоит в том, чтобы классифицировать монопед по её внешности и публичным действиям.
Я составил список различных типов монопедов, у которых, по моему мнению, есть самая большая привлекательность или "ценные острые ощущения".
1. Монопед.
2. Безногий монопед.
3. Монопед на деревянной ноге.
4. Безрукая девушка.
5. Монопед с деревянными ногами.
6. Активный безногий бипед.
7. Искусственный бипед.
8. Мобильный безногий бипед.
Прежде, чем закончить это письмо, я хотел бы выразить мою благодарность всем одноногим читателям и поклонникам, которые написали много интересных писем в "Лондонскую Жизнь", можно? Продолжайте в том же духе. Давайте услышим больше от Вас, и новичков также. Особая благодарность "Дорри", "Попрыгунье", "А.Х." и мисс Олайв Кент (через "Женофона") за фотографии, которые делают письма в десять раз интереснее.
"Женофон", не могли бы Вы убедить мисс Кент принять запросы о ней и прислать свои истории и фотографии? Они очень ценились бы всеми и подготовили бы ей путь к дебюту. Я буду на нём.
Искренне Ваш,
А.М.Ф.

Лондонская Жизнь, 31 августа 1940, стр. 67
Способные Управлять Детской Коляской

Уважаемый сэр, Ваш корреспондент, который пишет под литературным псевдонимом "Поклонник", и чьё письмо было издано в Вашем журнале от 6 июля, просит больше фотографий меня и моей подруги. Я надеюсь позже получить фотографии моей подруги и меня вместе с ней — её без левой ноги, и меня без правой ноги — и когда я получу фотографии, я, конечно, перешлю их Вам. В настоящее время это затруднительно, поскольку мы больше не живём в одном городе и, соответственно, видим друг друга не очень часто.
"Поклонник" спрашивает, в состоянии ли я управлять детской коляской. Я посылаю Вам с этим письмом несколько фотографий, которые я надеюсь, будут подходящими для публикации. Они были сделаны недавно и показывают меня опирающейся на один костыль и везущую детскую коляску. Я надеюсь, что они окажутся интересными ему и многим читателям "Лондонской Жизни", которые находят, что у одноногой девушки есть особая привлекательность.
Искренне Ваша,
Дорри.

Лондонская Жизнь, 31 августа 1940, стр. 63
Найден После 7000 миль

Уважаемый сэр, я предприняла 7000-мильную поездку, чтобы обнаружить "Лондонскую Жизнь", и это был счастливый случай. Выбор журналов в колонии, где я жил, стал довольно мал вследствие войны, и я искал что-то новое в книжном магазине.
Небрежно открывая номер "Лондонской Жизни", содержащей одну из замечательных статей г-на Уолласа Сторта, я сразу понял, что нашел то, что я искал в течение многих лет.
Было удачно, что я купил некоторые старые номера Вашего журнала в магазине тогда, потому что, когда я возвратился, все журналы были распроданы, и я должен был с нетерпением ждать прибытия новых выпусков из Англии.
Теперь я вернулся в эту страну, однако, стало возможно получить некоторые из Ваших старых номеров, таким образом, я был в состоянии восстановить несколько из рассказов, пропущенных в прошлом. Кстати, судя по спросу, "Лондонская Жизнь" очень популярна в колонии, где я жил.
Вы понимаете из этого, что я особенно интересуюсь монопедами, статьи и письма о которых в Ваши колонки я прочитал с самым большим рвением. Без сомнения эта секция уникальна по её откровенному, дружественному и близкому тону, который вызывает одно чувство, которое знает большинство авторов индивидуально.
Я не предлагаю баловаться самосозерцательными теориями, почему я лично считаю монопедов настолько захватывающими. Я могу только сказать, что они, кажется, обладают очарованием и тайной, и имеют "различие", которое другие девушки должны счесть опасным конкурентом, и должны иногда завидовать. Самый факт, что они — монопеды, заставляет их, если жизнь должна иметь смысл вообще, развивать их лица и физические достопримечательности специальным способом, который соединился с недостающей конечностью, и глубоко обращается к некоторым из нас. Таким образом я уверен, что должно быть много читателей помимо меня, которые следят за статьями г-на Сторта и письмами от Ваших одноногих корреспондентов женского пола, описывающих их события, с самым большим интересом. Единственная проблема состоит в том, что материалов не так уж много.
Любопытно, я до этого не знал, что одноногая девушка в состоянии достаточно хорошо затронуть тему общих интересов, но возможно которая может быть удовольствием в магазине. До этого я должен был восхищаться на расстоянии. Таким образом, я попытался визуализировать свой идеал монопеда.
Она должна иметь средний рост, со светлыми волосами и синими или серыми глазами, приятными, правильными чертами, и оживлённым, дружелюбным характером. У неё должны быть хорошие округлости, хорошая фигура, и хорошая талия, и нога ампутирована в или около бедра. Она использовала бы пару удобных подмышечных костылей, так как я соглашаюсь с одним или двумя из Ваших корреспондентов, которые считают, что один костыль портит фигуру, хотя и "довольно распространён"; тогда как пара даёт хорошо выглядящее женское достоинство, и даже изящество.
Возможно, что одна из Ваших не имеющих конечности читателей женского пола соответствует этим требованиям, хотя, если это так, я не видел её фотографию в Ваших колонках. Молодая американская леди, фотография которой появлялась два или три раза, конечно, имела много привлекательных особенностей, и выглядела роскошно и стоящей и сидящей.
Это даёт мне надежду, что дальнейшие выпуски "Лондонской Жизни" будут содержать больше фотографий монопедов, особенно в шортах, брюках или купальных костюмах. И когда "Пегги", "Энн" и "Элизабет", собирающиеся их прислать, выполнят свои обещания?
Все мы надеесся также, что портретная галерея монопедов, которая украшала колонки "Лондонской Жизни" в прошлом, могла бы быть переиздана для новых читателей. Я чувствую, что есть несколько хороших фотографий, которые я пропустил. По крайней мере один читатель с нетерпением ждёт большего количества писем от монопедов, описывающих их каждодневную жизни и события, и, конечно, больше статей и историй от г-на Сторта.
Мне также очень интересен вопрос солнцезащитных очков, о которых у меня есть некоторые очень решительные представления, и я с сочувствием прочитал письма от "Солцезащитных Очков" и "Пегги Римлесс". Но я чувствую, что написанного достаточно, и возможно позже я напишу снова.
С наилучшими пожеланиями "Лондонской Жизни",
Искренне Ваш,
Воришка.

Лондонская Жизнь, 31 августа 1940, стр. 68-69
Монопед на сто процентов

Уважаемый сэр, могу ли я сначала поздравить "Бункер" с её превосходным первым письмом и в то же самое время выразить ей мою благодарность за её публикацию в очень подходящий момент? Это немедленно решило проблему, которая вызывала у меня много мыслей.
Короче говоря, я читал корреспонденцию от одноногих девушек в Ваших колонках, чтобы найти "прекрасную монопед". Как ответ на молитву "Бункер" входит в списки и соответствует названию при её первом появлении.
"Бункер" — в психологическом отношении 100% монопед по её отношению к её потере, которую она ни пытается смягчить, ни замаскировать. Напротив она презирает носить что-либо скрывающее её состояние, а носит только подчёркивающее её одноногость, и таким образом, неизбежно показывая остатки её ампутированной ноги ниже её модной короткой юбки.
Кроме того, с разъединением в коленном суставе это был бы простой вопрос, чтобы носить искусственную ногу, которую будет невозможно отличить от реальной. Было бы неправильно сказать, что она сопротивляется, чтобы смягчить её потерю в небольшом дискомфорте, как большинство девушек с такой ампутацией сделало бы, потому что для "Бункера" нет никакого искушения. Она признаёт добавочную привлекательность одноногости как козырную карту и соответственно разыгрывает её.
Какие острые ощущения должно быть чувствует монопед с таким прекрасным духом, спокойно носящую брюки и скачущую без костылей на единственной ноге публично. Действительно её жениху можно позавидовать.
Но после пробуждения нашего интереса и восхищения её письмом, могла бы моя самозваная "Прекрасная Монопед" не быть убежденна обращениями других одноногих девушек и поклонников порадовать нас с некоторыми своими фотографиями, в то же самое время она сообщила нам, какой чулок она носит на культе, и тайне своего успеха, чтобы продолжить это?
Фактически я считал мисс Олайв Кент близким участником, занявшим второе место в состязании за "звание"; но с нехваткой точных деталей её личных отношений и действий не могу соответственно оценить её шансы.
То, что письма о моноподии не в состоянии достигнуть непрерывности и поддержании интереса, находится в зависимости от поддержания непосредственной связи с корреспондентами. Вообще говоря, мы слишком эгоистичны и интересуемся только собой не поддерживаем других, так рождаются в колонках письма от новых корреспондентов и новичков монопедов, кто пишет только однажды и исчезает.
Их письма и события высоко ценятся читателями, которые, к сожалению, рады прочитать их и только набожно надеються, что они продолжат писать, так что в итоге, не получая поддержки от нас, эти новые спонсоры быстро прекращают писать.
Все, старые поклонники и новые, опытный монопеды и новички, — в наших собственных интересах, отвечать на письма, чтобы помочь в проблемах других, свободно давать советы из нашего собственного опыта, и поощрять, вызывать энтузиазм, обсудждать, критиковать что-то, а не показывать ужасную апатию, которую мы продемонстрировали в последнее время.
Вы, г-н Редактор, могли бы помочь. Вы радуете нас многими фотографиями купающихся девушек, кинозвёзд, и т.д. Почему бы не устроить конкурс среди наших одноногих читательниц, чтобы выбрать "Мисс Монопед "Лондонской Жизни""? Я понимаю, что было бы бесполезно даже начать без определённого количества поддержки, обещанной заранее, таким образом, что думают относительно этого все наши одноногие читательницы?
Возможно, также, г-н Редактор, Вы сможете найти место для переиздания некоторых из прошлых рассказов г-на Уолласа Сторта для старых и новый читателей. Так многие из наших корреспондентов, такие как "Одноногая Невеста", "Счастливая монопед", "Пегги", "Элизабет" и "Бункер" имеют женихов, и "Признания Одноногой Невесты" были бы особенно высоко ими оценены.
Искренне Ваш,
А.М.Ф.

Лондонская Жизнь, 14 сентября 1940, стр. 16
Почему калеки ?

Уважаемый сэр, письмо, которое Вы опубликовали в недавнем тройном выпуске "Лондонской Жизни", напомнило мне что я давно выражал своё намерение прокомментировать определённые моменты, поднятые в письмах Уолласа Сторта и "Психолога" в выпуске от 27 апреля. Ну, вскоре после там оказалось письмо от "Ученика", представления которого так сильно совпадают с моими собственными, я подумал, что последнее слово было сказано относительно взаимных реакций мужчин и привлекательных монопедов.
Однако, публикация странно сформулированного письма "Предиктора", в котором заурядные аргументы сформулированы на самом странном языке [в английском оригинале письмо действительно странно написано, переводилось с большим трудом и сделано более понятным — перев.], и оказалось большёй удачей увидеть его напечатанным, даёт мне повод думать, что резюмэ впечатлений весьма опытного наблюдателя реального статуса монопедов может представлять интерес.
Во-первых, конечно, всё зависит от контактов и окружающей среды, даже больше чем от индивидуальности девушки. Как говорит "Предиктор", есть много монопедов, которые, возможно, обладали поразительной фигурой и вращались в живом социальном кругу, но были потеряны возможными поклонниками и осуждены на жизнь психического страдания безумием её социальных отношений.
Таким образом моя собственная оригинальная подруга, о которой я написал в предыдущем письме, хотя и была не очень красивой, не была крупной, спортивной, мужественной, и почти глупой, и всегда сильна духом и ведущая в любом обычно собиравшемся обществе. Но увы, её родители принадлежали к одной из очень узких нонконформистских сект, и твёрдо полагали, что потеря их дочери (ей неожиданно пришлось отрезать ногу из-за внезапно начавшегося редкого костного заболевания) было прямым следствием божественного неудовольствия, и проблемы были не столько с девушкой непосредственно как с семьёй в целом и родителями в особенности! Не чудо ли, что среди таких влияний она какое-то время держалась нормально, но под сильным влиянием религиозных родителей после нескольких лет приятной дружбы она стала невозможным компаньоном и мы потеряли из виду друг друга?
Но такое положение дел, будем надеяться, является в настоящее время исключением. Спасение в самых отдалённых провинциальных кругах, где менталитет едва ли изменился вообще за последнюю половину столетия, я очень сомневаюсь, думает ли какая-либо значительная часть одноногих девушек сегодня о себе или поддерживается их друзьями и партнёрами, поскольку г-н Сторт и "Психолог", кажется назвали их "неудачливыми калеками", и там вряд ли стоит надеяться завести близкое знакомство с любящим одноногих девушек молодым человеком.
В конце концов, что представляет из себя "калека"? Конечно, некоторые выведены из строя из-за потери их надлежащего места в активном мире из-за некоторого физического препятствия. И я поддерживаю это определение, только не такова обычная монопед! Некоторые монопеды, письма которых появились в "Лондонской Жизни" в последнее время, присланы от девушек зажиточного класса, которые не должны обеспокоиться, есть ли у неё поддержка или нет. Но и девушкам из такого социального класса иметь привлекательный облик вдвойне важно, и ни одна, кажется, не сомневается относительно их представительности в этом отношении!
Другие — например, "Мисс Одна Нога и Костыль" и "Коллин на Костылях" (чьи чрезвычайно интересные письма я прочитал в недавно приобретённых выпусках выходящих дважды в месяц), зарабатывают сами на жизнь, по-видимому, на открытом рынке занятости, и кажутся хорошо умеют получать удовольствие от жизни в их свободное от работы время.
Думаю также, что огромный диапазон отраслей и профессий, которые открыты для девушки-монопеда! Хотя, несомненно, ей недоступны некоторые виды спорта и деятельности, монопед всё же имеет выбирать достаточно широкий выбор. Одноногая девушка может водить легковой автомобиль, и я сам видел, как такая девушка ехала позади молодого человека тандемом на мотоцикле, с её костылями в коляске сбоку. Танцы также доступны с разумной поддержкой от партнёра, в котором наша монопед уверенна, легко выполнимы, если они не слишком долгие.
Она не должна быть одержима идеей, что её выбор мужа должен быть ограничен пределами меньшинства мужчин, будь оно большим или маленьким, обладающих "монопед комплексом", то есть, определённыи интересом к одноногим девушкам как таковым.
Если она поражена достаточно сильно, и её поклонник клянётся, что он любит её такой, какая она есть, и хотя она не была инвалидом, когда пробудила его любовь, он не разлюбит её ни за что! Если она — монопед, то он становится поклонником монопедов — по крайней мере, что касается её — навсегда. (К сожалению, это последнее рассуждение может со временем сработать по другому, для неё пагубно! Я знал человека средних лет, столь "раздражённого" его очень привлекательной женой, внезапно потерявшей ногу в несчастном случае, что он ни разу не был замечен публично с нею на костылях! В результате отчуждения она, приобрела новый большой круг восхищённых знакомых, привлечённых галантным путём, она выдержала своё новое состояние, а он впал в мизантропию!)
Да, я полностью соглашаюсь с "Предиктором", что "Поклоннику Монопедов" повезло узнать про Элси, и не повезло потерять её! Кстати, она может быть той же самой молодой особой, письмо которой оказалось в прошлогоднем августе в тройном номере с несколько неприятной подписью "Ампутированная девушка"? Очень походит на то! Если это так, тогда её фотографии оказались в более раннем выпуске; и можно ли приобрести номер, в котором они были напечатаны, г-н Редактор, мне очень хотелось бы узнать!
Искренне Ваш,
К.Д.Б.



User avatar

Topic Author
Bazil
Старожил
Posts: 514
Joined: 01 Sep 2017, 23:35
Reputation: 283
Sex: male
Has thanked: 698 times
Been thanked: 630 times
Russia

Re: Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

Post: # 25636Unread post Bazil
18 Feb 2018, 12:41

Лондонская Жизнь, 21 сентября 1940, стр 20-21
"Лондонская Пожизненная девушка"

Уважаемый сэр, Вы, наверно, можете вообразить, какое воодушевление я почувствовал, когда я увидел своё длинное письмо, помещённое в начало всей корреспонденции в недавнем тройном номере.
Я надеюсь, что мисс Альварес была не слишком оскорблена. Как вы знаете, я высоко ценю её статьи, пока она придерживается предметов, в которых она — бесспорная дока. И — За Ваше здоровье! — ни одной опечатки несмотря на различные незнакомые слова! "Хитон" и "хламида" в особенности — старые камни преткновения для наборщиков, и регулярный заговор существует среди девушек машинисток, чтобы никогда не разбираться в любых словах!
Одной из тем, которая нерегулярно неожиданно возникает в "Лондонской Жизни", является вероятный аспект направленный на то неуловимое создание воображения, которое можно назвать "Типичная Девушка Лондонской Жизни", должна же она когда-нибудь осуществиться для глаз задающих вопрос смертных. Я вспоминаю фантастическое видение особого "Десерта" в февральском тройном номере, и недавних фотографиях от корреспондента, который подписывается как "Одинокий".
И теперь вот два рисунка моей собственной версии так обсуждаемого и иллюстрированного. Этот идеал не мой собственный, запомните — отнюдь нет — но он является синтезом разнообразных пожеланий корреспондентов "Лондонской Жизни", вкусы которых я попытался воплотить.
Во-первых, чтобы удовлетворить моему собственному вкусу и вкусам других читателей мужского пола, я показал её как монопед — не вертихвостка, а хорошо развитая девушка в её последних двадцатых годах. Её платье, я думаю, из чёрного атласа с алым поясом и отделкой, но оно могло бы быть одинаково хорошо выполнено в резине, раз её так желают; и любые два цвета подошли бы, если они достаточно противопоставлены.
Полумесяц и звёздное украшение уха, серёжки и кулон намекают, что целый гарнитур мог бы быть стать основанием необычной символики костюма "Ночь", "Фантазия", или подобной концепции, и, конечно, могут быть заменены любыми подобными драгоценностями — крупнее и более варварскими.
Очки без оправы я добавил, чтобы понравиться мисс "Пегги Римлесс" и её дружескому отношению. (Эта мода не очень соответствует моему вкусу, я предпочитаю очки в цветной оправе.)
Я боюсь, что полностью не соглашаюсь с "С.С.М." и "Шарфом Ковбоя", которые утверждают, что очки полностью портят очарование девушки. Ничего подобного. В девяти случаях из десяти они добавляют очарования — если разумно выбраны!
Талия, которую я показал такой маленькой и каблук столь же высокий, насколько это позволяло моё сознание, позволительна; большая противоположность в любом направлении, я думаю, умалила бы эстетическую привлекательность целого.
Тогда между этими двумя рисунками будут отмечены три небольших различия. На том, где "Мисс Лондонкая Жизнь" показана как стоящая неподвижно, демонстрируя свои великолепные косички поклоннику, Вы заметите, что я дал ей голые руки и варварские браслеты, и её ногти должны быть длинными, но не такими, как у "Беспомощной Хелен!" заострённые и правильно окрашенные или позолоченные.
На другом рисунке она носит модельные лодочки и простую золотую цепь вокруг неё единственной лодыжки.
В том рисунке, где она движется довольно быстро, у неё есть длинные чёрные лайковые перчатки — что, я лично думаю, лучше ей подходят — и высокий зашнурованный ботинок, чтобы соответствовать, с каблуком, и т.д., того же самого цвета что и пояс.
Наконец, на первом рисунке я дал её простые французские костыли, отлакировал цвет её платья или аксессуаров. На втором — хорошо подобранная чёрная и золотая пара, как наиболее подходящие к её ввиду с учётом её строения и индивидуальностью.
(Кстати, я полагаю, что "Девушка Лондонской Жизни", экстравагантно затянутая в корсет "Алый Бегун", выглядит скорее как овощ, а не человек. В противном случае, поскольку она, очевидно, была бы совершенно неспособна ходить без посторонней помощи, она могла бы быть снабжена подходящими костылями, на которых она могла скакать с извилистой грацией полностью в соответствии с остальным её характером!)
Всё вышеперечисленное, я повторяю, представляет не мой идеал ни в малейшей степени (хотя если он будет мне принадлежать, я буду очень взволнован встретив его во плоти!), но моя концепция есть совокупность идей других людей. Возможно однажды, г-н Редактор, если Вы уже не сыты по горло моим письмом и дилетантскими рисунками, я пошлю Вам рисунок моего собственного идеала более зрелой монопед "Лондонской Жизни".
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

Лондонская Жизнь, 28 сентября 1940, стр 64-65
Эта Большая Тайна — Ритм

Уважаемый сэр, свидетельства корреспондентов раскрывают почти единодушное мнение, соглашающееся с обаянием этих храбрых и прекрасных леди, которые победили обстоятельства и радостно и бодро встретились с миром хотя и безногие, изломанные или хромые. Они нашли, к их удивлению, мир восхищения, ожидающий их, полностью из-за их уникального состояния. Экстраординарный факт, который кажется сначала невероятно странным и непостижимым, состоит в том, что обаяние, которое они разжигают, любовь, которую они порождают, и восхищение, которое они дают, из-за, а не несмотря на, эту особенность.
Теперь, что такое магнитное очарование, которым обладает наша невероятная монопед, милые маленькие леди в кандалах, те, которые испытывают недостаток в дюймах, иногда заменяемых пробкой, а иногда и нет, что завораживают хромой, какова бы ни была причина? В них есть очарование, непреодолимое и захватывающее, для всех, кто это видит. Привлекательность не всегда легко объясняется, и не красота; но причина заключаться в том, чтобы учитывать распространённые чувства на этом стимулирующем предмете.
Путём исключения он может быть найден, и первое, что нужно исключить, — жалость. Жалость отвратительна, и отвратительна для тех, кто когда-то переживал муки самоистязания, прежде чем произошла корректировка.
Сочувствие ничего не сделает, чтобы возвратить Эвелин ногу. Сочувствие не выпустит из неволи кандалов Сильвию, и не успокоит лязг, когда они когда они будут слишком свободными. Сочувствие не продлит ногу Валери и тех, кто испытывают недостаток в дюймах длины ноги, поэтому они могут остаться на улице, если имеют высокий пробковый компенсирующий каблук. Сочувствие не развеет хромую походку неконтролируемых мышц Веры. Что более важно, сочувствие ничего не делает для обладателей этих особенностей, но только наносит удар тем, что напоминает, что они — калеки — жестокое и недоброе слово, которое не нельзя применять к прекрасным леди, о которых мы говорим.
Любопытство также отталкивающе. Рассматривание как курёз не просто оскорбляет, но чрезмерно раздражает; поскольку наши прекрасные леди неизменно осознают свою довольно уникальную внешность. Как таковые, они хотят быть взятыми, а не выбранными и исследованными, как образец для любопытных. Быстро происходит понимание между заклинателем и очарованным, и в этом взаимопонимании мало секретов.
Поиск должен продолжаться. Привлекательность, таким образом, не является ни жалостью, ни симпатией, ни любопытством, поскольку распространение их будет порождать антитезу к любому счастливому пониманию или взаимному уважению.
Сколько чувств испытывают с этими прекрасными леди, желание помочь, поднять и нести, поддержать? Приятное ощущение того, чтобы быть таким полезным, настолько галантным, на самом деле не покрывает привлекательность. Немногие, действительно хромые, которые предпочитают не противиться своему состоянию, как будто нет никаких неудобств во всех их ограниченных возможностях. Немного есть тех, кто действительно может задушить всё негодование, будучи "трясущейся от негодования". Остаётся подозрение, также, в желании более близкого контакта со всем этим трепетом. Не то, чтобы наши прекрасные леди невосприимчивы к любой тёплой привязанности. Скорее наоборот. Есть, однако, различие между объятиями и трепетом.
Попытка анализа может раскрыть то, что мы хотим найти. Давайте посмотрим.
Костыль приближается. Легко раскачиваясь, Эвелин, изящная как фея, её красивая одна нога, усиленная красивой туфлёй, чей высокий каблук цокает как эхо стуку её костыля. Картина неотразимой красоты для глаз и ушей, так же как и для сердца. Сладкая одноногая сирена, какова Ваша привлекательность? Конечно, Ваш способ передвижения.
Есть и другие, которых мы должны рассмотреть, поэтому давайте перейдём к Сильвии, чья красивая правая нога имеет в качестве компаньона другую ногу, заключённую в кожух ортледических ботинок — утюгов. Её платье сознательно длиннее, чем у Эвелин, поскольку она чувствует это неподходящим для показа и требованиям моды. Хватает и того, что эти обхватывающие стержни поддерживают её более слабую ногу и всё же придают изящество её походке, которой она никогда, возможно, не достигала. Её изящество есть в отрегулированной ходьбе и ничем противоречащем ей в слабом звуке металла или скрипе трущейся кожи.
Теперь Валери, ниже её красивого платья простирается на полные девять дюймов высокий пробковый каблук, чтобы приспособить её более короткую ногу. Как аккуратно и чисто, и так привлекательно восхищает пристальный взгляд. Какое очарование может существовать в столь маленькой вещи? Указывая на её симпатичную привязанность к земле, она движется с ритмичным изяществом, её платье покачивается как маятник, когда она спешит по улице. Прежде, чем мы увидим, что её покачивающаяся форма в порядке, мы в полной мере наслаждаемся её большой привлекательностью, и глядя сзади мы можем восхищаться искусством сапожника, которое сформировало такую симметрию с непревзойдённой грацией.
Наконец Вера, чья хромая удача не требует никакого искусства или маскировки. Вера просто хромает, но хромает таким образом, что её волнообразное тело — стихотворение в движении. В её прогулке нет ничего уродливого или отталкивающего, у её отрегулированного темпа, установленного хромой ногой, есть бесконечная привлекательность, и в сочетании с приятным стилем, она представляет очаровательную картину.
Вот различные "неудачи" или "неудачники", как некоторые назвали бы их, но все они превратились в большую привлекательность. Даже когда костыль Эвелин убирают вне её досягаемости, и она должна прыгать на единственой ноге, её непреодолимая привлекательность не исчезает, а скорее усиливается.
То же самое с Сильвией, лишённой её утюгов, поскольку она становится как Вера, и Валери с её высоким ботинком от хромоты элегантно перемещается по комнате, двигаясь с изящным ритмом, который заставляет сердце биться быстрее.
И у нас это есть. Все эти прекрасные леди — безногие, хромые — имеют общую привлекательность, которая поражает суть нашего существа.
Наши сердца отбивают ритм (когда они с их грацией ускоряют темп). Ритм — неотъемлемая часть порядка вещей. От сезоных изменений к пульсации двигателя. От темпа танца к непрерывным морским волнам. Симфония Вспыльчивого Человека. Манекенщица или искалеченная движутся с ритмом.
Немногие двигаются с большей изяществом и грацией чем манекенщицы. Тайна их равновесия в основном связан с тем, что они научились идти. Очень много людей шагают туда и сюда. Проход средней леди по улице не является ни элегантным, ни изящным. Большинство несчастий довольно стойки; немногие, если таковые вообще имеются, обращают малейшее внимание на их движения. Изредка мы находим, что люди уделяют половину внимания своей походке и их платью.
Таким образом, наши прекрасные леди находят своё обаяние. Через фарс обстоятельств им приходилось учиться ходить. За редкими исключениями результатом было изящная ритмичная грация, которая, вызывая отклик в художественной душе, пробуждает привлекательность и неотразимое обаяние.
Фундаментальная красота танца — это красота, выраженная упорядоченным движением в обычном темпе. Танцзал или балет, это всё равно. Представьте себе хаос в музыкальном мире не дал бы никакого ритма, наложенного на мелодию. Красота в искусстве так же как и в литературе зависит главным образом от баланса и ритма.
Так что мы можем возносить их на высокие пьедесталы, с которых они, изящные, безногие, хромые и любимые прекрасные леди, показывают в своей элегантности ритм, который нас восхищает и вызывает наше обожание. Давайте кричать с крыш: "Мы любим Вас, потому что Вы безногие, безрукие и хромые, а не несмотря на это." Ибо в них мы находим очень изящный ритм.
Искренне Ваш,
Ротто.

Лондонская Жизнь, 28 сентября 1940, стр. 65
Готовый К Новому Приключению

Уважаемый сэр, я хотел бы передать "Дорри", посредством Ваших колонок, моё самое искреннее спасибо за её очень интересные письма и фотографии. Насколько более убедительны эти письма от монопедов, когда они сопровождаются фотографиями. Кстати, "Дорри" может быть интересно узнать, что фотография её и её подруги, которая появилась в "Дейли Мирор" около двух лет назад, остаётся одной из моих заветных вещей.
Если она сможет найти время, возможно, она была бы так любезна, чтобы рассказать нам историю её жизни, как она потеряла правую ногу, иллюстрированную фотографиями.
В частности, она позволит нам взглянуть на следующие вопросы, если она не найдёт их слишком личными:
1. Когда, и при каких обстоятельствах она встретила своего мужа и свою подругу-монопед?
2. Почему она предпочитает костыли искусственной ноге?
3. Считает ли она, что люди, с которыми она входит в контакт, уделяют ей больше чем обычное внимание потому что она одноногая, весёлая и очаровательная?
Я могу также упомянуть мисс Олайв Кент, прекрасную одноногую танцовщицу, фотография которой была опубликована в Вашем двойном номере в апреле, и обратиться к ней с аналогичной просьбой? Нам всем должно быть интересно узнать о её спортивных достижениях; и, если она хочет понравиться нам особенно, она могла бы послать свою фотографю в купальном костюме.
Наконец, я могу намекнуть Уолласу Сторту что не настало ли время для нового приключения "Ла Бэлли Монопед"?
Искренне Ваш,
Тоже Поклонник.

Лондонская Жизнь, 28 сентября 1940, стр. 57
По Прежнему Получаю Удовольствие От Жизни

Уважаемый сэр, благодаря моей одноногой подруге Марджори, я теперь — постоянная читательница "Лондонской Жизни", которая не только понравилась мне, но и преподнесла мне самый большой сюрприз в моей жизни, тем более, что я сама одноногая. Мы — подруги-машинистки на крупной фирме, и я не думаю, что бы часто случалось, что бы в одной фирме работали две одноногие машинистки.
Мне 22 года, и я стала одноногой, когда как мне было 18 лет. Я работаю здесь только нескольких месяцев, но уже завела довольно много друзей.
Чтобы ходить, я использую один костыль того же типа, что показанный на фотографии "Дорри".
Я не могу согласиться с замечаниями некоторых из Ваших читателей, которые говорят, что ходьба на одном костыле довольно неприглядна. Я думаю, что, если одноногая девушка знает, как использовать этот тип костыля, то он может скоро использоваться как если бы был частью её тела. Я знаю, что использование одного костыля, заменяющего мне отрезанную ногу, удобно для меня, и мне удобно и комфортно держать костыль под левой подмышкой.
Я получаю удовольствие от жизни, хотя, конечно, определённые вещи недоступны мне; но в целом мне удаётся хорошо проводить время.
Мне и так удаётся получать удовольствие от жизни; а когда я прочитала "Лондонскую Жизнь", я поняла, что моя единственная нога может быть очаровательной для мужчин.
Я хотела бы написать снова, если смогу, позже, и сообщить Вам некоторые события из мей жизни, которые случались со мной прежде, чем я приехала в этот город.
Искренне Ваша,
Одноногая Машинистка.

Лондонская Жизнь, 28 сентября 1940, стр. 52
Благодарность "Дорри"

Уважаемый сэр, я могу только сказать "Спасибо, Дорри, за Вашу очаровательную фотографию Вас самой с Вашей детской коляской?" Я заметил, что Вы послали две фотографии, но Редактор сократил наше удовольствие до одной. Спасибо также за Ваше обещание прислать фотографии Вас и Вашей подруги (обе на костылях, пожалуйста), когда Вы сможете.
И ещё, "Дорри", разве Вы не хотели бы написать снова и рассказать нам какие-нибудь подробности о Вашей ампутации? Вы носите брюки? Если да, то фотография в них была бы очень хороша. Также любое из Ваших событий из жизни одноногой девушки, и если Вы когда-либо прыгаете без своих костылей. Ваша подруга замужем, также как Вы?
Наконец, "Дорри", сядьте, на самом деле, и напишите хорошее длинное письмо о Вас и как Вам нравится быть одноногой девушкой. Я уверен, что многим читателям помимо меня было бы очень интересно.
Искренне Ваш
Поклонник.

Лондонская Жизнь, 5 октября 1940, стр 20-21
Удивительная Страдалица

Уважаемый сэр, — Как заинтересованный читательница Вашего превосходного журнала, я испытала желание написать Вам о себе, и возможно, я смогу быть интересной для Вас и Ваших читателей. Поскольку я являюсь той, о ком в Ваших колонках идёт речь.
Относительно меня непосредственно — как средний нормальный человек, немногим более, чем три года назад, я ходила на двух хороших, красивых, здоровых ногах, без малейшего подозрения, или опасений, что однажды трагический случай безжалостно лишит меня их; тогда я имела две ноги, теперь у меня нет ни одной. Но, даже в этом случае, физически истощённая, я не сломлена духом, или не надеюсь на будущее, хотя, был период, я должна признаться, когда действительно чувствовала, что столкнулась с такой возможностью. Но, благодаря врождённому солнечному настрою, и какому-то живущему во мне вдохновению, о котором я расскажу позже, я справилась со всеми трудностями, и, в какой-то мере, удовлетворила тщеславие прежних лет. И как говорит старая песня: "Что, действительно ли мы являемся унылыми? — Нет!"
Хотя я видела несколько писем от монопедов в Вашем восхитительном журнале, я никогда не видела одного от леди без обеих ног, хотя таких должно быть значительное число, рассеянное по стране и в колониях, и в других странах, в которых распространяется Ваш журнал. Поэтому мне кажется, что моя история может быть особенно интересна для леди, которые, как и я сама, отделены от их бывших нижних конечностей.
Возможно, Вы простите меня на мгновение, если я скажу кое-что в отношении испытания, через которое я прошла, и об этом я должна сказать, что, когда мои ноги были отняты, они были ампутированы очень близко и равной длины, и откидные створки, которые закрыли разрезы, казалось, приживались довольно хорошо какое-то время. Но, через некоторое время, что-то пошло не так как надо с левой культёй; было сделано несколько попыток устранить проблему, которая была гангреной, но без какого-либо успеха; и, в конечном счёте, мне удалили остаток от моей левой ноги, в тазобедренном суставе. После этого проблем больше не было. Короткая культя моей правой ноги блестяще выздоравливала, и хирурги сказали, что они никогда не видели, чтобы у кого-то заживало лучше или получились более аккуратные культи, чем у меня. Весь кредит, которых я охотно и с готовностью даю, но, несмотря на это, я очень жалею, что это не моя нога была удалена, чтобы получить такую честь. Однако, это между прочим.
Другие откидные створки, где была левая нога, хотя мне сказали, что они отлично прижились, и добились отличного прогресса, были совсем другим вопросом. Сначала с ними была опасная ситуация. Но теперь всё в порядке. Поэтому я не буду утомлять вас дальнейшими подробностями относительно этой части дела о том, как кто-то из бедных, несчастных людей из фондов, на которых она прежде стояла.
Теперь, я хочу сказать, что, хотя у меня довольно длинное тело, мои ноги, которые были крепкими и сильными, были довольно короткими, а мой рост был тогда всего пять футов два дюйма. И тщетное желание, которое я леляла, на которое я уже намекнула, было то, что я хотела быть высокой, а не коротышкой, какой я была. О, суета человеческих желаний. Поэтому, когда я была в больнице, лежала на спине, и мне больше нечего было делать, кроме как думать, особенно, когда с культёй моей левой ноги начало идти что-то не так как надо, я провела много времени, размышляя о возможностях ношения искусственных ног, сделанных в таких пропорциях, чтобы дать мне дополнительные дюймы роста, и это преследовало меня до такой степени, что почти стало навязчивой идеей, хотя я никогда не говорила ни слова никому о мыслях, которые непрерывно занимали мой разум. Но, каждый раз, когда я останавливалась на этом предмете, мне противостоял факт, что мои культи будут слишком коротки для той цели, которую я имела в виду. И затем, когда культя моей левой ноги начала идти не так, как надо, мысль об этом почти доканала меня, и чуть не сломала мой дух. Однако, я, наконец, победила депрессию, которая была неизбежным результатом слишком долгого размышления так, как я это делала.
Тогда, мои мысли приняли другое направление, и я возблагодарила всех богов, которые могут быть, что это была только одна культя, которая взяла неправильный курс, вместо обоих. Так, я снова начала серьёзно обдумывать возможности наличия искусственной ноги, построенной в пропорциях, на которые я уже намекнула. И это успокаивало и волновало меня, несмотря на препятствие от наличия столь короткой культи, и отдалённости возможности когда-либо использовать это, как я надеялась сделать.
Но, когда я прочитала письма от леди монопед в Вашем журнале, я решила, что, однажды также напишу Вам и расскажу Вам и читателям "Лондонской Жизни" что-то о себе и о моём опыте в этом вопросе. Но, я решила подождать, пока я не решу удовлетворительно вопрос, который я имела в виду, прежде чем я отважусь сделать это. И так, теперь, после того, как я освоила дело чуть более месяца, я могу сказать, что, со специально сконструированной конечностью, которую я теперь имею, я в состоянии говорить с уверенностью, хотя я должна сказать, что продавец конечности не был слишком оптимистичен относительно её возможностей за исключением её длины и при данных условиях.
Он предупредил меня, что я ни в коем случае не смогу подняться из сидячего положения без посторонней помощи и не смогу долго стоять на искусственной ноге. Эту последнее предупреждение я твёрдо соблюдала. Но я должна признаться, что три раза нарушила первое, и ничего страшного не произошло за исключением того, что напряжение от вставания не только испытывает силу и качество конечности, но и тренирует также и меня. И это то, что я не стремлюсь делать слишком часто; но это было сделано по той простой причине, что мне некому было помогать. И у меня не было никакого намерения призывать незнакомцев, чтобы помочь мне. И я не стала. Кроме того, я убедила себя, что это можно сделать. А для меня это очень много значит. И чтобы иметь возможность ходить, даже на искусственной ноге и то, что у вас есть (после того, как более чем три года ни с кем вообще не общалась и не имела средств передвижения) — волнует безмерно, и является некоторой компенсацией за несчастье, которая не может быть уничтожена. И стоны о том, что мои дела не становятся лучше, но бесконечно хуже.
Но, я ещё не сказала Вам, что нога, которую я приобрела, даёт дополнительные девять дюймов моему росту, и, вместо того, чтобы быть прочно построенной, поскольку конечности, которые я потеряла, были такими же стройными, изящными, красивыми и величественными, как любая из тех, о которых говорится, как о застрахованных на невероятные суммы, и я ужасно горжусь этим. И, что касается привлекательности женщин-монопедов, во всяком случае, я могу от души подтвердить то, что уже говорили другие авторы по этому вопросу, даже когда, как в моем случае, одинокая нога оказывается искусственной ногой. И она — красивая и соблазнительная, какая когда-либо была, я могу уверить Вас. Но, несмотря на всё это, я бы, миллион раз, вернула себе мои настоящие ноги, если бы смогла. И если бы это было возможно, я бы сделала это, даже при том, что хотя это и удовлетворило бы тщетную пожизненную тоску, как было сказано выше.
Я ещё не сказала Вам, что моя царственная искусственная нога носит третий размер туфли, или ботинок, в зависимости от обстоятельств, тогда как моя собственная нога имела шестой размер или пять с половиной, а точнее — когда можно было получить половину размера. На днях я сидела в парке, когда джентльмен подошёл и сел около меня, и начал болтать, как будто он знал меня всю жизнь. Во время беседы он заметил мою классическую лодыжку и изящную ногу и элегантность моего ботинка, который я носила, и который был так же высок в ноге, как я могла носить и и зашнурованый шёлковыми кружевными шнурами и имел трёхдюймовый каблук Луи, и сказал что жаль, что случалось так, что недобрая судьба отняла у меня мою помощницу.
И он сказал, что леди монопед имеют необычайную привлекательность для него, и он хочет положить руку на моё колено, которое он бы нашёл совсем не мягким и мясистым, какой должна быть настоящая нога, но я положила там свою руку не дав ему такой возможности, и тогда он заметил мои изящные маленькие руки, которые в отличие от моих ног, которые больше не мои, маленькие и довольно длинные, с так называемыми пальцами пианистки. Он спросил меня тогда, может ли он пойти со мной.
Но, я отклонила его предложение, и сказала ему, что у меня назначена встреча, которая должна сейчас произойти, и отметила, что мой друг запаздывает. После небольшого беспорядочного разговора, он встал, сказав, что сожалеет о том, что у меня встреча, и надеется, что он будет рад встретиться со мной в ближайшее время, когда я не буду занята. Он поднял шляпу и, поклонившись, ушёл. И он показался мне очень приятным человеком, насколько я могла видеть.
Некоторое время спустя, я успешно встала, не особо изящно, я легко признаюсь в этом, при помощи руки и спинки сиденья, и, поскакав вперёд на костылях, я чувствовала себя королевой. Только те, кто прошёл через подобные испытания и переживания, могут правильно понять, что это значило для меня. Это был великолепный день, и я убедилась, что, во-первых, никто не узнал, что моя нога не была настоящей, и что мне ещё многое предстоит пережить.
Инвалиды, или не совсем инвалиды. — Я хотела бы предположить, что все письма от монопедов или не имеющих конечностей леди, которые появились в колонках "Лондонской Жизни", будут изданы в книжной форме, как постоянный отчет об удовольствии, которое было принесено в жизнь этих людей посредством Вашего превосходного журнала. Я уверена, что это было бы почти равно бестселлеру. И это будет запись истины. И в этом красота.
Я должна принести извинения за то, что моё первое письмо такое длинное, и остаться,
Вашей всё ещё скачущей,
Экстраординарной Монопед.
P.S. — Также статьи, рассказы и фотографии, относящиеся к предмету.
Уважаемый сэр, с момента написания прилагаемого письма я написала следующие строки, которые, я думаю, возможно, вам понравится. Вот они:
I
О, я могу петь, несмотря на условия Жизни. Со всеми её заботами, есть очень многое, чтобы всё же жить для этого; Так, к Источнику Жизни я поднимаю молитвы моей души, И Иудейская тяжёлая судьба отказывается стонать или разъедать.
II
Что раньше было моим, теперь я больше не имею, я ушла в отставку, так как они не были моими, чтобы держать меня. Хотя я много что потеряла, я укрепилась духом, И теперь отказываюсь жаловаться или плакать.
III
Что могло бы быть, если бы я была избранным судном, Теперь, в моём сердце, ни одна гавань не может быть найдена; И мысли, с которыми я когда-то боролась, Теперь, не приходите больше, чтобы разрушить моё душевное спокойствие.
IV
Эта жизнь сладка, и все заботы, которые досаждают нам, Могут стать средством для достижения какого-то великого конца. И все беды, которые беспокоят нас и преследуют, Как вехи к тому месту, в которое мы движемся.
V
То, что кажется самым трудным, когда нас вызывают, чтобы встать перед этим, Приносит компенсацию с мимолётными годами, И каждое несчастье, когда её источник мы прослеживаем, приносит Мудрость, улыбающуюся через туман слёз.

Лондонская Жизнь, 5 октября 1940, стр. 22
Определённо "Нет!"

Уважаемый сэр, я хотел бы, с Вашего разрешения, адресовать следующее открытое письмо "J.H.G.", чьё исследование женской красоты возглавляет секцию корреспонденции в выпуске "Лондонской Жизни" от 24-ого августа: Дорогой "J.H.G.", — я с одобрением прочитал вступительные слова Вашего письма, в котором Вы так справедливо осуждаете тех читателей "Лондонской Жизни", которые воображают (если они искренни, в чём я сомневаюсь!), что суть истинной красоты заключается в таких вещах, как высокие каблуки , плотные корсеты, наряды из блестящей резины и т.д., и поэтому путаете аксессуар с хозяином, украшение с украшенным предметом. Но затем, к моему большому удивлению, Вы продолжили описывать очень индивидуалистическую схему женской одежды, которую, как Вы заявляете, Вы хотели бы видеть на Вашей идеальной девушке, которую Вы не описываете! Разумеется, таким образом вы возвращаетесь к своей предпосылке и создаёте впечатление, что выбранный вами костюм, несомненно, является декоративным дополнением к его владельцу, если вы перестанете думать — сам по себе обладает силой, создающей эффект настоящей красоты, независимо от того, кто владелец!
Теперь, мой дорогой "J.H.G.", что, во имя всего, является странным (Ваши собственные слова!), как Вы представляете себе правильное определение слова красота? Искусство одеваться в хорошем вкусе? Власть пробуждать сентиментальные воспоминания? Выражение собственной индивидуальности? Конечно, ничего из этого! На самом деле нет такой вещи, как абсолютная красота. Красота заключается в совершенстве, при котором любой объект сам по себе демонстрирует стандарты вкуса, присущие данному народу при данный момент, например, среди нас в наши дни. Кроме того, суть женской красоты в соответствии с западными стандартами очень отличается от восточных или африканских стандартов — заключается в облике лиц и фигур, волос и глаз, таких, к каким совокупный опыт многих поколений наших предков привёл нас к тому, что мы считаем типичным для высшего физического совершенства среди наших землячек. Одежда, драгоценности, парикмахерское искусство, присутствие или отсутствие определённых физических особенностей, которые могут служить для усиления уже существующей красоты с точки зрения этого человека или с модой этого периода, но только для аксессуаров, изменяя их привлекательность, поскольку изменения в моде мало помогают (хотя много легкомысленных людей могут думать иначе) без того нижнего слоя основы, с чем мы все согласны.
Вы ничего не говорите о своей идеальной девушке, но что-то говорит мне, что она золотоволоса, голубоглаза и с лёгкой походкой — самый популярный тип сегодня. Для такой Ваша схема украшений могла бы, конечно, быть подходящей при правильных обстоятельствах, и, несомненно, в глазах многих людей, придаст большое очарование. Но другие, не менее сознательные, чем Вы, из-за красоты самой девушки, могли бы подумать, что это лучше всего выделить кринолином и шляпой-копьём 1860 года, а также нагромождением волос и фигурой «Гибсон» конца прошлого столетия или их антитезой, "хромающей" юбкой и шляпой-грибом 1910 года или "солнечной" юбкой и хорошо подобранным современным "перманентом", или даже 7-дюймовыми каблуками и 15-дюймовой талией с с резиновой накидкой поверх всего! Но никто не согласился бы с тем, что любая из этих вещей могла бы принести красоту в девушке с косоглазием, некрасивыми волосами мышиного цвета, пятнистым лицом и грубыми, мясистыми руками. Они только увеличили бы своё уродство, как хорошо знают комические артисты и комики мюзик-холлов.
Так же и с монопедами, "скачущей на её аккуратных костылях", как Вы выразились. Очевидно, что простой факт, что она является одноногой и ходит на костылях, какой бы искусной она ни была, само по себе не делает её красивой. Интересной — возможно, но красивой — нет! Даже самые горячие поклонники монопедов утверждают, что, хотя в их глазах её состояние может значительно увеличить традиционное обаяние, которое она может проявить.
Несомненно, мой дорогой "J.H.G.", самое сильное предупреждение тем, кто путает атрибуты красоты с самой женской красотой, связано с неизбежным провалом всех синтетических «Девушек Лондонской Жизни". Задушенная под весом массы экстравагантных украшений, какова бы ни была реальная личная красота, которую модель может продемонстрировать, она полностью затушёвана, и остаётся только причудливое зрелище, пробуждающее удивление или, возможно, высмеивание даже тех, кому несчастные украшения, по отдельности были бы ценной помощью красоте. И если кто-то противоречит мне, я могу только ответить ему в Ваших собственных сильных, если не элегантных терминах: "орехи!", "чушь!", "крысы!".
[N.B. — Вы действительно думаете, что Ваш идеальный костюм, с его намёком на крайне юную невинность и безумие подойдёт к сложной "Кэнди?" Мне это кажется более подходящим для фееричной королевы пантомимы!]
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

Лондонская Жизнь, 12 октября 1940, стр 24-251
Изумительные Случаи Потери Конечностей

Девушки без рук

Уважаемый сэр, я хотел написать Вам начиная с января прошлого года, когда я купил журнал "Лондонская Жизнь" в книжном киоске в Гонкоге. В нём была напечатана история, которая попалась мне на глаза сразу же, история о безрукой и одноногой девушке. Меня это заинтересовало, так как я люблю девушек не имеющих конечности, которые довольно хорошо образованы, это было захватывающе! Я так и не нашёл начало и окончание этой истории к моему большому сожалению.
Я не думаю, что я — единственный мужчина, который влюбляется в девушек не имеющих конечности, так что, возможно, я смогу заинтересовать некоторых других читателей кратким описанием некоторых из безногих и иначе не имеющих конечностей девушек, которых я встречал.
Для начала, зная, что моя подружка не будет возражать (поскольку я понимаю, что имена и адреса никогда не публикуются), я начну с неё. Она замужем, но она и её муж — мои друзья. Я увидел её впервые 4 месяца назад, ехавшей в инвалидной коляске толкаемой вперёд её слугой китайцем. Была холодная погода, и она была одета в шубу. Никаких костылей не было видно, поэтому я не задавался вопросом, что с ней, пока я не приблизился к ней, и затем взглянув вниз, я увидел, что у неё была только одна нога. Её ногу, одетую в шёлковый чулок и замшевую туфлю, ничто не покрывало.
Видя мой интерес, она легко улыбнулась мне. Она была более чем симпатична, её фигура было прекрасной, её нога была красивой и изящной. Её волосы были рыжими. Я пришёл к выводу, что она ещё не научилась использовать костыли. Как я узнал впоследствии, я не ошибся. Тогда она не была замужем, и у неё не получалось, пока она не встала на костыли. Другими словами, она признаёт, что, если бы она не была одноногой, она, возможно, всё ещё была бы одинокой девушкой.
Несколько недель спустя я встретил её в квартире общего друга, ходящей не очень устойчиво на паре изящных чёрных костылей. Я ожидал, что она будет стесняться в присутствии незнакомца, но к моему удивлению она была скорее оживлённой. Она рассказала мне, как она с нетерпением ждала встречи и знакомства на костылях в крупных отелях, и т.д. В тот вечер она ещё не встретила своего будущего мужа и мы довольно оживлённо пообщались.
Месяц спустя я пригласил её на обед, она тогда была уже довольно опытной на её костылях, но ещё неуверенной в своём балансе без них. Однажды, когда она рассеянно встала прежде чем взяла в руки костыли, она отчаянно запрыгала на единственной ноге, что бы не упасть! Тогда, без умысла, она дала всем, кто видел это, острые ощущения.
Она опиралась на спинку стула когда наклонилась за костылями, с целью хвастовства своей одноногостью, как она бодро объяснила, очень хорошо зная, что все мужские глаза был прикованы к её единственной красивой ноге и её короткой юбке, совершенно пустой на одной стороне. Взяв костыли она сунула их под мышки и поскакала на улицу и там села в рикшу. Рикши были её любимым транспортом, она объяснила, что ей не нравились такси — они были ей неудобны, чтобы войти и выйти из них.
Но я думаю, что настоящей причиной было то, что она знала, что рикша подчёркивал её одноногость, поскольку она была вынуждена на виду у всех вести с собой свои костыли. И одноногая девушка, в коротком платье, держащая костыли около себя, является, конечно, приятным зрелищем. Я могу честно сказать, я это знаю, что она щеголяет её неполным телом, и ей очень приятно быть калекой.
Она также носила самые смелые вечерние платья. Одним из «творений» были только бюстгальтер с юбкой. Юбка свисала значительно ниже бёдер, очень сильно срезана на бок, делая её одноногость не заметной, пока она не садилась, — у неё была такая уловка выравнивания пустой стороны платья. Её нога всегда была в чулке, и к вечернему платью она всегда одевала самую неадекватную из босоножек на высоком каблуке. Она никогда не прилагала усилий, чтобы передразнивать двухногих девушек в танцах, и т.д., будучи довольной сидеть и смотреть, несмотря на то, что ей было 20 лет. Во всяком случае, она вышла замуж и отправилась в Индию с мужем, который был плантатором.
Другой случай я помню хорошо. Это было в одном кабаре, которому покровительствуют европейцы на Острове Tаити. Я несколько раз там видел девушку-певицу. Она была одноногой, к отрезанной ноге была приспособлена бамбуковая козья нога, которая была не только ужасно приспособлена, что она, казалась, могла потерять её при каждом шаге, но и была настолько тонкой, что она гнулась каждый раз, когда она опирался на неё в течение секунды. У неё не было кистей рук, обе были ампутированы в запястьях, это весьма обычное явление на Островах.
Местные девочки с детства ныряющие голыми за жемчугом, часто бывают пойманы гигантской раковиной за руки или ноги, тогда другая девушка спускается и отрезает пойманные в ловушку руки или ноги, чтобы освободить жертву. Так и произошло с этой девушкой. Мне рассказали, что когда она была ещё ребёнком, гигантская раковины отняла у неё ногу, а несколько лет спустя, она потеряла руки.
Ей было лет 19, когда она работала в кабаре. Она одевалась так же, как другие девушки, — просто в тонком сетчатом бюстгальтере из травы и узкой юбке тоже из травы, которая едва достигала бёдер. В их последнем "выходе" девушки пели и танцевали, и калека, как я заметил, сняла её ногу (точнее, я думаю, что одна из девушек сняла ей ногу), и сидела на полу. После шоу девушки приходили к столам покровителей, чтобы выпить.
Я подозвал симпатичную калеку к себе. К моему удивлению она запрыгала ко мне на одной ноге через зал. Она заказала выпивку для себя, и к моему дальнейшему удивлению умело обращалась со стаканом остатками её запястий не проливая ни капли. Не беспокоясь о том, что её юбка больше не была юбкой, она небрежно курила мои сигареты пальцами ноги. В случае, если я шокировал Вас, я должен объяснить, что среди островных девушек нет ложной скромности. Они плавают в лагунах как тюлени в чём мать родила, часто, ловя рыбу с парусной лодки, девушки плавали возле лодки и держались за неё, некоторые из них поднимались и сидели без дела как морские нимфы. Просто их это не беспокоит.
Иногда к ним присоединялась девушка калека из кабаре, и хотя я отплывал от других ради удовольствия подождать её, поскольку она была одноногой и безрукой, то не могла плавать так быстро как другие. Но у неё всё получалось. Несмотря на то, что у неё не хватало конечностей, она, казалось, вполне была в состоянии делать всё для себя. Её платье на пляже и в "городе" было тем же самым как и у других девушек, единственным предметом одежды была полоска хлопчатобумажной ткани весёлой расцветки, обернутой вокруг неё от подмышек до её колена. На пляже она весело прыгала на её одной ноге.
На улице я часто видел, как она прыгала поддерживаемая двумя подругами, давая отдых её рукам без кистей. Она была единственной девушкой, которую я видел без рук. Я видел две или три местных девушки без одной ноги, беспечно идущих на костылях. И если одноногая, прыгающая без костылей, нуждалась в поддержке, одного помощника оказывалось достаточно.
В южноамериканском порту, мой друг, который знал о моей "петле" к девушкам-калекам, спросил меня, не хотел бы я побывать в одном необычном кабаре. Мы пошли. После обычных танцев, исполненных почти нагими девицами лампы поставили очень низко, и в расчищенное пространство в центре столов бойко въехала двухколёсная повозка.
Повозку тянули две прекрасные девушки метиски с их темноватой кожей и очарованием, подчёркнутым немногими серебряными ремнями, которые формировали и ремень безопасности и одежду. Их сужающиеся ноги заканчивались стройными босыми ступнями. Рук у обеих не было. Обе улыбаясь смотрели прямо вперёд... Я не мог понять причину их очевидного безразличия, пока мой друг не объяснил мне. Тогда я подумал, почему я не понял это прежде — обе были слепыми!
Они были близнецами родившимися без рук и слепые. Мне сказали, что им было только 17 лет, и что это было их первым публичным выступлением и что их старшая сестра была их компаньонкой и их медсестрой. Они управлялись уздами, прикреплённых к их безруким плечам, которые между прочим, были прекрасны. Возница, сидящая высоко на подушках, была великолепной блондинкой и была безногой. Проверив свою команду в деле, она очень умело ездила среди столов, так, что ни один из её слепых коней даже не коснулся стульев. Если она считала, что не сможет пройти между препятствиями, она придерживала свою команду и поворачивала их на другой путь. Во время этого маневра я заметил, что девушки-пони явно нервничали и часто ощупывали спорстраниство их босыми ногами. Часто водитель останавливала повозку, чтобы позволить кому-то положить конфету во рты безруких девушек.
Возвратившись на свободное место, блондинка соскочила на руках на пол сначала бросив вниз подушки, и она опустилась на них. Затем, поддерживая себя своим кнутом, она раскачивая туловищем пошла на руках и попе к девушкам-пони и поднялась в повозку по своего рода стремянке, которую принесла девушка, поднимаясь она шаталась и девушка, одетая в ленту, обёрнутую вокруг неё в несколько оборотов, помогла ей, и она распрягла свою команду. Та же самая помощница принесла и установила узкую доску из полированной древесины и разместила её примерно в трёх футах от пола. Вдоль этой доски пошли девушки-пони, управляемые безногой девушкой. Было много других трюков аналогичного характера. Было странно странно всё это виеть.
Прежде, чем я закочу это письмо, я должен рассказать Вам об американце, которого я встретил примерно десять лет назад. Это было на приёме. Все разговаривали и смеялись в течение получаса, когда кто-то не сказал, "Вот Силия и Тони, я думаю." Мы услышали, что лифт остановился и из него выехало инвалидное кресло и остановилось снаружи. Горничная открыла дверь, и высокая, спортивная девушка ввезла светловолосого, очень красивого (своего рода) молодого человека 23 лет.
Это был её муж. Он родился полностью безногим, и всё же несмотря на это они были, как мне сказали, идеально счастливы. Поприветствовав всех, девушка поместила своё беспомощное бремя на стул, и он, качаясь на своих руках, устроился к своему удовлетворению. Они очевидно пришли с обеда где-нибудь, поскольку оба были в вечернем платье. Они оба носили обычную одежду, насколько его туловище было можно одеть, — вместо брюк его туловище, от талии вниз, было обвязано своего рода чёрным шёлковым поясом.
Мне сказали, что он легко ходил по своей квартире на своих руках, хотя я никогда не видел, как он это делает.
Теперь сэр, я наконец заканчиваю и остаюсь
Искренне Ваш,
Джейсон.

Лондонская Жизнь, 19 октября 1940, стр. 24
Действительность и воображаемое

Уважаемый сэр, пришло ли к Вам моё первое письмо или нет, я ещё не знаю, я была в отъезде прошлые две недели августа, и три номера, которые я купила в том месяце, не содержали его.
Я очень заинтересовалась роскошным письмом и сопровождающим его рисунком, от "Одной из Всех". Она, как и я, хорошо понимает, как легко наше индивидуальное состояние могло быть хуже, чем оно есть, сколь бы плохо оно ни было, и в глубине наших сердец, мы действительно можем в это верить. Есть старая поговорка, что никогда не бывает так плохо, что бы не могло стать ещё хуже. И это так; и это — лучший способ смотреть на существующее положение вещей. Тем не менее это очень серьёзный вопрос для всех заинтересованных сторон. Мне нравится её идея в отношении устройства типа деревянной ноги, который она описывает в её письме, и я, конечно, воспользуюсь этой идеей, нося мою одну ногу, если у меня будет ситуация, когда я захочу постоять на одном месте в течение некоторого времени. Я сердечно благодарю "Одну из Всех" за эту идею. Я никогда не думала об этом. Она практична и точна.
Но под инициалам К.Д.Б. в Вашем текущем номере появилось письмо совершенно другого вида, творческое и не слишком экстравагантное в своих идеях. Возможно, автору доставило удовольствие рисовать в воображении, а затем проиллюстрировать его точку зрения выполняя рисунки, которые сопровождают его письмо. Но почему несчастные представительницы нашего пола должны страдать в такой манере?
Я могу заверить К.Д.Б., что на самом деле нет никаких острых ощущений в том, чтобы быть предметом такого физического истощения, если он так думает. И, судя по тому, что он написал и нарисовал, можно подумать, что у него была идея. Я так не и нашла этого. И я достаточно пережила, чтобы быть в состоянии говорить о предмете достаточно авторитетно. Мы исчерпали свои чувства, и мы заинтересованы в мыслях, чувствах и переживаниях, связанных с истощением, которое представляет собой несчастье наших злополучных сестёр, которых мы преследуем, и как они мужественно встречают последствия своей несчастья. У них есть много воды, чтобы лить на их колесо, как я знаю слишком хорошо.
Если когда-нибудь это случится, и на его долю выпадет стать предметом такого истощения, то он будет способен лучше понять, что я имею в виду и более полно понять причины моего протеста. Тогда он поймёт, что нет ни острых ощущений, ни очарования в состоянии, которое ставит такие радикальные ограничения на действия и движения. И я почти уверена, что он найдёт, что психологический эффект, проявляющийся у женщин, в целом отличается от того, который при те же самых условия, кажется, имеется у мужчин. Я знаю, что есть исключительные случаи, которые можно было бы назвать. Женщина говорит, "Пожалейте бедного парня"; но она вряд ли будет унесена в восторженные полёты воображения просто потому что у молодого человека, оказывается, нет одной руки или ноги, или ни одной вообще. Я уверена, что больше не нужно говорить об этом. Объяснение, кажется, очевидно.
Почему он захотел изобразить одну из своих героинь с длинными косами, развевающимися на ветру, может быть вопросом для некоторых догадок; но это, конечно, портит художественный эффект рисунка.
Длинные и роскошные волосы ни в коем случае не так уж редки, как он, или другие, могут подумать. Я знаю старую леди 77 лет с копной волос столь же роскошных как на молодой особе, которую он стремился изобразить. И у неё нет седых волос. Мои собственные волосы опускаются значительно ниже того, что осталось от меня, что не является искусственным, когда нога надета, и мои серьги в ушах, достаточно длинны, чтобы я чувствовала их, когда они качаются от каждого движения моей головы. Мне они нравятся — длинные и довольно большие, но я ненавижу так называемые современные вещи, которые выглядят как кнопки, прикрепленные к ушам. Они не художественны. Теперь, я думаю, сказала достаточно. Я уверена, что К.Д.Б. не поймёт меня неправильно. Я знаю, что у него нет никаких неправильных намерений в его письмах.
Если он увидит и зарисует свою идеальную леди и представит её Вашим читателям — будь она монопед или нет, то его описание и рисунки, возможно, доставят читателям "Лондонской Жизни" такое большое удовольствие, как и ему.
Теперь, благодарю Вас в ожидании этой вставки, я остаюсь
Экстраординарная Монопед



User avatar

Topic Author
Bazil
Старожил
Posts: 514
Joined: 01 Sep 2017, 23:35
Reputation: 283
Sex: male
Has thanked: 698 times
Been thanked: 630 times
Russia

Re: Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

Post: # 25637Unread post Bazil
18 Feb 2018, 12:43

Лондонская Жизнь, 26 октября 1940, стр. 86
Одноногая девушка в любовной осаде

На второй странице обложки мы представляем портрет мисс Олайв Кент, одноногой танцовщицы джиттербага. Ниже её удивительная история.
Когда фотография Олайв Кент, одноногой чемпионки танца джиттербага Суонси, появилась в прессе, она получила более 300 писем от мужчин с предложениями помощи, и больше предложений брака, чем она может запомнить.
Олайв проявляет живой интерес к её 300 друзьям и тратит много часов каждый день отвечая на их письма, внимательно следя за системой индексирования, которая сделала бы честь фирме заказа по почте.
Письма регулярно поступают от ей из большинства частей ВВС Великобритании и армейские лагерей в Англии и иногда с военных кораблей, патрулирующих моря; из Канады, Египта и из многих других мест.
Олайв охотно тратит все её карманные деньги на марки и конверты. "Ежедневная пресса вовлекла меня в эту восхитительную проблему," говорит она.

Канадская Поездка

Фотографии Олайв появились в газетах после того, как она выиграла соревнование чемпиона Джиттербага Истера в Суонси. С тех пор она имела мало времени, чтобы танцевать, плавать, гулять и ездить на велосипеде, всем этим она занимается с усердием человека с двумя ногами. У неё есть работа на полную ставку в отделе писем.
Один из её корреспондентов — Джордж Мок, Онтарио, землевладелец, у которого есть сестра с одной ногой.
"Он мил," сказала Олайв, "и я надеюсь отправиться в Канаду весной, в войну или без войны. Это будут острые ощущения, выбирать персики и смотреть, какова жизнь в Канаде."
Олайв выступала по радио как эстрадная певица, и теперь надеется принять участие в программах ENSA (Ассоциация национальных служб развлечений, британская организация времён Второй мировой войны).
Её последние слова о её друзьях по переписке были: "Они — прекрасные молодые люди, и я люблю их всех. В случае, если мои письма застрянут в почте, я хотела бы воспользоваться этой возможностью пожелать им всем счастливого Рождество и удачи."

* * * * *

Лондонская Жизнь, 26 октября 1940, стр. 56
Она не хотела бы отличаться

Уважаемый сэр, я — постоянная читательница "Лондонской Жизни", и всегда считала этот журнал самым интересным для меня и для всех классов его читателей тоже, но я особенно заинтересована историями Уолласа Сторта и письмами от одноногих читательниц, что является, я полагаю, абсолютно естественным, поскольку я сама — одноногая девушка, и как и многие другие, развила то, что иногда называют "одноногой петлёй".
Мне двадцать восемь лет и я одноногая с восемнадцати лет, когда моя правая нога была отнята близко к бедру, оставив меня с короткой култышкой как сувениром моей ампутированной правой ноги.
По внешности я очень неплоха, и известна всем моим друзьям как "Одноногая Блонди". Я зачёсываю волосы назад в довольно длинном гладком бибопе, значительно ниже плеч, и поскольку я редко ношу шляпу, моими волосами очень восхищаются. Я среднего роста, но должна признаться, что немного пухлая. Я всегда была немного пухлой, но став одноногой я значительно прибавила в весе, что, я думаю, является следствим того, что я не могу теперь ходить так же быстро, как я ходила на двух ногах, будучи вынужденной использовать костыль в качестве средства поддержки под моей правой подмышкой, чтобы компенсировать мою ампутированную ногу. Мои друзья, однако, говорят мне, что мягкие изгибы моего тела полная грудь и полные округлые бёдра, очень улучшают вид моей полной одноногой фигуры.
Мне, конечно, нужен только один чулок, который всегда — один из типов американского рулона, который я держу туго натянутым с изящной подвязкой немного выше колена. Это не требует использования пояса с подтяжками, и таким образом, я не ношу корсеты, но вместо них я ношу очень плотно облегающий бюстгальтер, который превосходно подходит для полноты моего большого бюста. Вследствие краткости моей култышки я отрезала всю правую штанину моих широких французских трусов, и зашила их в основании, которое делает очень элегантный вычурный носок штанины, и устраняет уродливость пустой части моего нижнего белья, свисающего беспомощно ниже конца моей ампутации. Я также отрезаю и зашиваю правую штанину моих брюк, чтобы получить красивый эффект.
Вследствие чрезвычайного обилия моей фигуры мне сделали специальный костыль. Он сделан типа поклона и подпружинен под седлом, на рукоятке, а также в основании, где это вписывается в резиновый наконечник. Седло костыля хорошо дополнено и удобно пружинит под давлением моего плеча, так как весь мой вес проходится на мой костыль, и пружины дают мне довольно захватывающее чувство под моей подмышкой, поскольку они слегка двигаются вверх и вниз с моими прыгающими движениями. Мой костыль хорошо прилегает к моему телу и под моей культёй, поскольку он занимает место моей потерянной конечности, в результате чего резиновой наконечник костыля тихо стукает о землю совсем близко к моей единственной ноге. Я предпочитаю ходить на одном костыле, хотя я знаю, что от этого задрирается моё плечо, но это несомненно придаёт однобокий вид моему одноногому состоянию, которое не сделали бы пара костылей.
Я работаю в офисе крупной фабрики старшей машинисткой (поэтому это письмо напечатано на машинке) и у меня есть много других обязанностей. По довольно специфическому совпадению одна из девушек в машбюро тоже одноногая, но во всех других отношениях мы — абсолютная противоположность друг друга. Она худая брюнетка и у неё отрезана левая нога, от которой осталась длинная коническая культя, которая закруглена в колене, в то время как моя культя коротка и пухла. Единственное в чём мы схожы, является то, что мы обе одноногие и ходим на одном костыле, хотя её костыль — один из тонких типа полюса. Мне было очень интересно читать её письмо, которое она подписала как "Одноногая Машинистка", а также прочитать на предыдущей неделе письмо от "Одноногой барменши", поскольку кажется, что она и я имеем кое-что общее в отношении нашего одноногого состояния: мы обе используем рукоятку костыля, чтобы класть на неё конец наших культей, когда необходимо иметь обе руки свободными. Мне нужно делать довольно много бумажной работы в разных кабинетах, что заставляет меня вставать, и я считаю это весьма полезным и успокоительным, поскольку это помогает сбрасывать вес, особенно когда я выполняю свой туалет и наношу макияж перед зеркалом.
Есть, конечно, определённые вещи, которые я не могу делать из-за отсутствия одной ноги, но с другой стороны есть довольно много того, что я могу сделать, когда решаю преодолеть в максимально возможной степени факт её потери. Есть, однако, одна вещь, которую я считаю невозможным преодолеть, и это должно уменьшить мою округлость, и таким образом, я отбросила эту мысль, хотя, конечно, ширина и округлость моих бёдер заставляют моё платье облегать меня очень плотно, что, естественно, делает очень примечательной степень моего ампутированного состояния, поскольку моя очень полная округлённая култышка сильно натягивает моё платье и контур моей култышки ярко обрисовывается платьем при каждом шаге, и ещё больше моя культя обозначается платьем, когда я сажусь, но мой молодой человек говорит мне, что находит мою фигуру намного более захватывающей, чем если бы я была обычной девушкой. Он — очень обаятельный молодой человек, никто не мог бы мне помогать, как он, потому что он внимателен и добр во всех отношениях, провожает меня в офис и из офиса когда погода плохая, отчего автобусы тогда переполнены. Я часто задаюсь вопросом, что он видит во мне, что заставляет его быть так сильно увлечённым мной и сопровождать меня повсюду.
Говоря об автобусах, я хочу рассказать, что я некоторое время назад спрыгнула с автобуса и довольно сильно вывихнула лодыжку, и пока я не поправилась, я должна была скакать на паре костылей, но я была очень рада вернуться назад к моему единственному костылю, как только это стало возможным; но я узнала впоследствии, что я не была так рада, как был рад мой молодой человек.
Я могу честно сказать, что у меня никогда не было никаких сожалений о моём состоянии с ампутированой ногой, и теперь, после всех этих лет прыгания на единственном костыле, я думаю, что могу честно сказать, что я предпочитаю своё нынешнее состояние, поскольку есть что-то в том, чтобы быть одноногой, что, хотя это невозможно описать, является очень неуловимым, но всё же захватывающим чувством, которое, конечно же, может ощущаться только такими, как я. Моя одноногая коллега сказала мне то же самое. С моей стороны, я не хотела бы быть другой, чем я есть, поскольку я бесконечно предпочитаю свою единственную ногу лучшей паре ног в мире.
Искренне Ваша,
Одноногая Блонди.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 26 октября 1940, стр. 71
Застенчивая монопед обращается за советом

Уважаемый сэр, первое, что я должен сделать, я должен принести извинения за использование карандаша; я очень сожалею, но поскольку у меня нет поблизости ручки и чернил, я надеюсь, что Вы поймёте, мы находимся в палатках у чёрта на куличиках.
Ну, сэр, я только что возвратился из семидневного отпуска, и это было очень хорошо; и я рад сказать, что Ваш журнал помог мне сделать это. Это был первый раз, когда я прочитал его, и теперь пройдёт много времени прежде чем я прочту последнй.
Все статьи — сплошное удовольствие, особенно рассказ Уолласа Сторта, также очень хорош раздел корреспонденции. Я особенно заинтересовался письмом и фотографией "Дорри", а также "100 процентной монопед".
В их обоих есть особый интерес для меня, поскольку в нашей семье есть та, что Вы называете "монопед", — моя сестра двадцати трёх лет. Она увидела письма и фотографии, и перед моим уходом я спросил её, не хотела бы она написать Вам письмо. Сначала она не показалась увлечённой этой идеей, но я сказал ей, что сам напишу, если она этого не сделает.
Во всяком случае, я смею сказать, что я могу сообщить Вашим читателям кое-что от её имени. Я не думаю, что она будет возражать, и если она увидит, что это напечатано, она может быть напишет о себе позже.
Как я писал выше, ей двадцать три года, и она потеряла правую ногу в возрасте пятнадцати лет из-за воспаления в коленной чашечке, которое не удалось вылечить. Она провела в больнице несколько месяцев, и в конце концов было решено сделать ампутацию. Ногу отрезали посередине между коленом и бедром, оставив хорошую культю. Ей было тяжело некоторое время после ампутации, но в конечном счёте она привыкла к этому, и теперь она очень квалифицирована в жизни на одной ноге.
Она помогает матери с работой по дому и ходит по магазинам. Обычно она ходит на двух костылях, но дома — только на одном или просто прыгает без костылей.
Прочитав выступлениие "Бункера", которое было ответом на чьё-то письмо, она была немного саркастична сначала, но я узнал, что она ещё не примирилась с её потерей, и страдает от того, что люди называют "комплексом неполноценности".
Она думает, что все глазеют на неё всё время, особенно когда он входит или выходит из трамваев и автобусов. До настоящего времени она не имеет никаких отношений с мужчинами, и у неё есть только один специальный приятель вне семьи.
Если бы Вы могли бы напечатать это письмо, возможно некоторые из Ваших одноногих корреспондентов женского пола увидели бы его, и возможно они могли бы написать свою историю и рассказать ей, как они справляются, особенно когда ими интересуются.
Ну, сэр, сейчас я должен уехать, а в будущем надеюсь увидеть ещё фотографии и письма Ваших монопедов, особенно от "Дорри" и "Бункера".
Желаю "Лондонской Жизни" всяческих успехов в будущем.
Искренне Ваш,
Капрал.
P.S. Я надеюсь, что Вы напечатаете ещё некоторые истории Уолласа Сторта, они — очень захватывающи. Не могли бы Вы мне сообщить, могу ли я приобрести некоторые из Ваших старых номеров за 1938-39 годы и начала 1940 года, и сколько они будут стоить?

* * * * *

Лондонская Жизнь, 9 ноября 1940, стр. 29
Счастливая, хотя и косолапая

Уважаемый сэр, я — подруга того очаровательного человека, который недавно написал Вам под литературным псевдонимом "Предиктор", и я также — "Валери", упомянутая в письме "Ротто".
Причина моей хромоты — краткость ноги, вызванной запертым коленным суставом, что означает, что я не могу выпрямить конечность, и, чтобы компесировать недостающие дюймы, должна носить то, что обычно известно как "высокий ботинок".
Только те из нас, кто должен носить эту отвратительную форму обуви, знают муки страдания, которое может принести их ношение. Несмотря на недостаток шикарного внешнего вида, я всегда стараюсь выглядеть максимально привлекательной, насколько это возможно и гордиться отполированными ботинками.
Напрасно я пыталась получить обувь, но сказали, что девять дюймов пробки непригодны и не будут практичными в использовании — слишком тяжёлые.
Так, я подчинилась неизбежности и только отмахиваюсь от неё смеясь. Когда я с "Ротто", он восхищается видя, как я хромаю возле него в обычной обуви с высокими каблуками, и доставляю ему удовольствие; и я счастлива, даже при том, что, при ходьбе припадаю так глубоко вниз на левую сторону, что испытываю некоторое напряжение мускулов и боли. Я люблю его, Вы видите.
Это — восхищение видеть, как симпатично выглядят мои ноги изящно обутыми в ботинки 3 размера, и я ненавижу, ненавижу, ненавижу клин пробки, который я должна снова надевать в комендантский час.
После некоторого раздумья я всерьёз подумываю о возвращении к «внешнему» типу ботинка пробки, потому что я ненавижу косолапый вид во "внутреннем" стиле, который маскирует мою хромоту. Или возможно, мне можно было бы сделать обувь по современной моде, скорее как современный пляжный стиль. Возможно, некоторые из Ваших читателей с подобной проблемой изложат свои взгляды по этому вопросу.
Я счастлива быть одним из источников острых ощущений "Предиктора", поскольку это — большое удовольствие знать об этом, и это заставило меня понять, что лесть моего "Ротто" совершенно искренняя, а не просто новая линия подхода, как я сначала предполагала.
Кстати, несмотря на мой недостаток (или возможно из-за этого!) Я никогда не испытывала недостаток в поклонниках, поэтому я заклинаю хромых девушек, которые жалеют себя, "покончить с этим" и сделать всё возможное для извлечения пользы из "острых ощущений", которыми они обладают.
Слава Богу за "Ротто" этого недоброго мира, которые делают все возможное, чтобы украсить жизни людей, которые являются в некотором роде инвалидами и умеют скрывать свои переживания за улыбкой.
Естественно, в компании никого не может быть непринуждённым, чувствуя себя немного стыдящимся за своё искалеченное состояние, но мне повезло в дружбе двух мужчин, которые доказали мне к моему удовлетворению, что такое состояние может быть превращено в актив. Оба, кстати, помимо того, что являются восхитительными товарищами, красивы и умны — достойные эскорты для самых важных.
Замечательно, что меня обожает кто-то, кто рассматривает мою особую хромоту как очень реальную привлекательность, так что я могу позволить себе улыбнаться бессердечной жестокости других, которые пытаются покровительствовать мне, чтобы пожалеть меня.
Если у меня есть какие-либо сожаления вообще, я думаю, что они в основном состоят в том, что моя маленькая левая нога (левша!) не был ампутирована, поскольку это должно быть очень волнующим — быть монопед и одеть одну выжившую ногу превосходным образом, и скакать на изящных костылях.
Прочь завистливые мысли, поскольку я имею репутацию весёлой и испытывающей блаженство, так что я подписываюсь,
Счастливая.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 9 ноября 1940, стр. 27
Некоторые воспоминания о не имеющих конечности

Уважаемый сэр, большое спасибо за публикацию моего первого письма в "Лондонской Жизни". Я должен сказать, что номер, в которой оно появилось, был очень разнообразным и интересным, и одним из лучших номеров, с которыми мне повезло столкнулся.
Мне больше всего было интересно прочитать мысли "А.М.Ф." относительно "Прекрасной Монопед", поскольку его письмо и моё имели много общего и показали, что наши умы бегали аналогичными путями в этом отношении. Он изложил хорошее доказательство того, что "Бункер" являюется "100 процентной Монопед", и, как и он, я бы хотел, чтобы она порадовала бы нас своей фотографией, которая будет очень приветствоваться. Но большая часть корреспонденции, касающейся монопедов, кажется, посвящена просьбам к Вашим читательницам-монопедам «открыться» со своими фотографиями и описаниями себя, приглашение, к которому, к сожалению, они чаще всего отказываются принять. Тем не менее, мы продолжаем их спрашивать, в надежде, что наша убедительность в конечном счёте преодолеет их естественную скромность и сдержанность.
Относительно монопедов, которые счастливо замужем или стали невестами, я на днях наткнулся на интересную статью в книге известного американского врача и психолога, занимающегося проблемами брака в Америке. Обсуждая много случаев женщин, которые никогда не были замужем, и причины этого, он утверждает, что в одном случае женщина, когда была ещё девушкой, выпала из вагона и получила высокую ампутацию ноги, и у ней никогда не было жениха. Мужчины, утверждает доктор, не стремятся к браку с женщиной с искусственной ногой, хотя, добавляет он, это не означает, что женщины, которые потеряли конечность, никогда не выходят замуж. Заявление доктора, я думаю, полностью оправдывает отношение многих монопедов, которые отказываются использовать искусственные ноги. Опыт, накопленный большинством монопед-читателей "Лондонской Жизни" и изложенный в их письмах, свидетельствует о том, что их потеря конечности фактически повысила их шансы на брак, тогда как использование искусственной конечности дало бы противоположный эффект.
Резюме истории г-на Уолласа Старта было очень приемлемым. Тина, по-видимому, безрукая и одноногая девушка, которую он упомянул в воспоминаниях, которые он опубликовал в "Лондонской Жизни" ранее в этом году. Она напоминает мне безрукую и одноногую леди, которую я видел на ярмарке в Западной стране много лет назад. На самом деле она была объявлена полностью без конечностей, но у неё была левая нога, хотя она казалась иссохшей и бесполезной, и она не могла ходить. У неё был крошечный остаток её правой руки, и она использовала его вместе со своими зубами чтобы вязать и делать другие вещи. Я ясно помню блестящую улыбку этой бодрой леди, и иногда задаюсь вопросом, что с ней стало. Она, конечно, не унывает.
Я также помню безрукую и одноногую девочку, когда я жил на Южном Побережье десять или двенадцать лет назад. Она родилась без рук от локтей, и ей ампутировали правую ногу из-за какой-то болезни. Она умерла в возрасте двенадцати или тринадцать лет, но до этого она получила широкое восхищение её мужеством, умением и обаянием. Она принадлежала к Девочкам Гидам, и рисовала красивые миниатюры кисточкой зажатой между её зубами, и я долгое время хранил миниатюру, которую её мать подарила мне. Когда она умерла, в местной газете было напечатано довольно много о ней. Между прочим, она использовала искусственную ногу.
Я иногда задаюсь вопросом, является ли монопеды, которых я вижу время от времени, читателями "Лондонской Жизни"; например, леди, которую я время от времени видел в Бэлхаме, катила детскую коляску. Она потеряла правую ногу и использовала один костыль, катя детскую коляску свободной рукой. Другая молодая особа, которую я часто замечал в городе Камден, городская часть Кентиша, также потеряла правую ногу, и использовала пару костылей, которые могли бы быть двойными костылями, с изогнутой деревянной стойкой в основании вместо обычной формы нижней части костыля. Я редко видел, как они использовались.
На сей раз я намеревался написать о солнцезащитных очках, но я боюсь, что эти заметки о моём первом любимом предмете заняли достаточно места, и я должен отложить тему очков до другого случая.
Искренне Ваш,
Воришка.
P.S. Героиня г-на Сторта в его истории была молодой особой, которая "потеряла одну ногу". Он когда-либо знал такой случай в действительности? Я никогда не слышал об одном.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 16 ноября 1940, стр. 25
Мужественные женщины потерявшие конечности

Уважаемый сэр, — Письма от и о монопедах были приятно частыми и интересными в последнее время.
Вместо того, чтобы позволить бремени письма полностью лечь на плечи немногих, все мы должны внести свой вклад, поощряя колеблющихся начинащих и стимулируя редких авторов послать больше новостей и фотографий, с описаниями их опыта и деятельности. Некоторые, написав однажды, полагают, что они сказали всё. Это далеко не так, поскольку всегда происходят новые инциденты, тем более в настоящее время.
Как обстоят дела у не имеющих конечности в военное время? Должно быть много интересных вещей, о которых монопеды могут написат в "Лондонскую Жизнь".
Мне повезло иметь несколько одноногих подруг и, через них, ещё многих знакомых среди не имеющих конечности, и я могу засвидетельствовать, что жизнь не останавливается для них как для нормальных людей.
Кей, например, является чрезвычайно красивой блондинкой 22 лет, с прятным лицом, наделённая хорошими изгибами, полно распределёнными по изящной юной фигуре, которые она умудряется подчёркивать платьями по самой современной моде и косметикой.
Год назад она была исключительно привлекательной монопед, использующей один чёрной костыль полюса с туфлёй на высоком каблуке и шёлковым чулком на её оставшейся ноге.
Когда она была дома, её костыль неизменно стоял в стойке у двери пока Кай ловко и проворно прыгала на одной ноге или надевала козью ногу, если она двигалась достаточно долго.
Я должен упомянуть, что её левая нога была отрезана выше коленного сустава, что облегчает использование деревянной ноги. Это последнее было одним из простых тонких шпинделей с открытым ведром, проложенным у основания ведра для комфорта, с двумя ремнями через ногу, чтобы затянуть и удерживать козью ногу в положении, когда в неё вставлена культя. Никаких поясов и плечевых лямок к ней не было прикреплено, так, чтобы это могло быть надето и затянуто за несколько секунд, чтобы Кей не требовалось отказаться от каких-либо предметов одежды. Действительно её нога колышек служила ей как одежда культи, когда она носила козью ногу.
Она — единственная монопед, которую я когда-либо знал, которая меняла искусственную поддержку в присутстви посторонних. Она была совершенно незастенчива и когда выходила на улицу, небрежно снимала ногу булавку, брала свой костыль под руку и скакала наружу. Вернувшись, она так же, как беззаботно заменяла костыль на козью ногу к видимому дискомфорту присутствующих посторонних.
С тех дней, когда правая нога Кей была сокрушена так же как её ампутированная левая, и она была вынуждена срелать операцию, в которой она потеряла свою оставшуюся ногу примерно в том же месте — чуть выше колена. У неё удивительный дух, потому что она далека от того, чтобы опустить руки и впасть в тоску, она скоро хвасталась своими уникальных двумя культями близнецами.
В течение многих месяцев она каталась кресле с ковриками, спускающимися по её культям, чтобы замаскировать её потерю. Но потом она стала обходиться без этого.
Кей обычно одевалась в яркое цветное шифоновое платье, которое свисало на несколько дюймов пустым по краю сиденья кресла недвусмысленно показывая её двойную потерю. Она никоим образом не смущалась, когда изумлённые взгляды бросались ей в след, но сидела с гордостью прямо, счастливо улыбаясь. Она — платиновая блондинка, её волосы отлично уложены в длинный рулон пажа у основания её шеи, с абсурдно длинными серьгами, до плеч. Она была потрясающей и знала это.
Случайное волнение её юбки и её частичная пустота подтверждали, что остатки её ног были почти равными и заканчивались в нескольких сантиметрах от края сиденья.
Кстати, Кей, плохо знакомая с её новым не имеющим конечности состоянием, беспомощна выше уровня пола. Однако она быстро оправилась и с вельветовой сумкой надетой на её культи и попу, чтобы защитить её платье, она хорошо передвигается по полу, качая своё туловище между рук. И по лестнице она перемещается сидя преодолевая ступеньки по одной.
Странно думать, что я знал её сначала как монопед, затем с козьей ногой, а теперь безногую. Недавно она получила чрезвычайно красивую пару лёгких металлических искусственных ног. Поскольку они у неё только несколько недель, она может пока ещё делать не больше, чем надевать их на культи и ждать, пока кто-то её поднимет. Её подвижность равна нулю, и она может только стоять когда её поставят на ноги. Она хочет обходиться без посторонней помощи, что должно быть возможно с её ампутациями. Пока она не привыкла к ним, забавные инциденты продолжаются.
Ей пришлось купить новую обувь, так как прошло много лет с тех пор, как она владела парой ног, и следовательно они плотно облегают её искусственные ноги. Если Кей надевает свои ноги (она настаивает на том, чтобы делать это самостоятельно) предарительно не надев на них обувь, она должна снимать их снова, чтобы обуть.
Когда ноги были впервые доставлены, Кей настаивала на том, чтобы примерить их немедленно. Я никогда не забуду её смешное появление поддерживаемой в вертикальном положении с двумя блестящими серебряными ногами, высовывающимися ниже её юбки и заканчивающимися двумя кожаными твёрдыми ногами. Конечно, чулки были надеты, но, будучи слишком чистыми, они позволили алюминию проблескивать через них, так что теперь порядок переодевания для металлических конечностей таков — на алюминиевые ноги сначала надеваются плотные матовые фильдекосовые чулки телесного цвета с шёлковыми чулками сверху.
Сила воли Кей такова, что в ближайшее время она будет такой же независимой безногой, какой она была как монопед.
Искренне Ваш,
А.М.Ф.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 23 ноября 1940, стр. 26-27
Довольная, Чтобы Быть Такой

Уважаемый сэр, я очень сожалею, что мои рисунки, которые Вы издали в выпуске за 21 сентября, были истолкованы Вашей восхитительным и героическим корреспондентом "Экстраординарной Монопед", как карикатуры на всю одноногую ярмарку вообще и особенно на неё. Конечно, если кто-то и должен быть высмеянным, то это именно те читатели "Лондонской Жизни", включая меня, чей вкус к необычному и неправдоподобному обретает дар речи на её страницах! Я надеюсь, что она любезно услышит моё выражение глубочайшего сожаления.
Но хотя она говорит, что надеется, что я не пойму её неправильно, она точно ошибается в одном пункте. Она неправильно поняла меня! Нигде в рассматриваемом письме или в моём любом другом, которые были достаточно хороши, чтобы Вы опубликовали их, я не заявлял, что монопеды вообще получают особые острые ощущения или удовольствие из одного только их состояния в одиночку. Разумеется, она меня путает с Уолласом Стортом, рассказы которого, хотя и беллетристика, основаны на существенном опыте и опыте многих одноногих корреспонденток, письма которых Вы опубликовали в течение прошлого года или этого. Примечательный случай — "мисс Хоппер", письмо которой появилось в августовском номере, и которая, на основании этого, была признана одним автором как прекрасная "100 процентная монопед". Она несомненно производит такое впечатление!
Моё собственное отношение заключаеся в том, что я описал у поклонника мужского пола, и касается только его собственных реакций, и таких же как он, к объекту его уважения, и рассматриваемое письмо, безусловно, не содержало никаких намёков вообще на психологию самих монопедов.
Тем не менее, не может быть никаких сомнений, что определённая доля монопедов действительно получает большое удовлетворение из факта, что они — монопеды, и много удовольствия от несомненной привлекательности, которой они обладают для противоположного пола, которая гарантирует им привлекательность, намного большую, чем они имели бы как нормальные девушки. Это я могу засвидетельствовать из личных контактов.
"Экстраординарная Монопед" должна помнить, также, большую разницу между её собственными обстоятельствами и теми одноногими девушками, какие описаны в письмах и рассказах г-на Сторта, "Джули", "Поклонник Монопедов", "Элси", "Маргарет и Дорис" (две восхитительных одноногих девушки прошлогоднего летнего ежегодника), или девушка, описанная "Джейсоном" в Вашем выпуске на прошлой неделе. В конце концов, её собственный долгий и ужасный опыт имеет мало общего с опытом безответственной вертихвостки, которая теряет ногу во внезапной катастрофе и после нескольких недель лежания на спине обзавелась, как никогда прежде, сочувствующими и любопытными друзьями и знакомыми, получает мир острых ощущений и волнение от её дебюта на костылях, со всеми стремящимися помочь ей сделать свои новые ограничения настолько необременительными насколько возможно и с легкомысленностью и адаптируемостью молодёжи служить ей в качестве самых могущественных союзников.
Затем, когда она развивает умственный баланс и оставляет позади стадию, через которую большинство новичков монопедов проходит испытывая тяжёлые минуты, когда они чувствуют непреодолимое желание выбросить их костыли и бежать, или рыдать, она может подсознательно создать вполне удовлетворительную философию жизни. Этот материал и девушки, одноногие с детства, которые не знают другого состояния, являются теми, кто "довольны быть" монопедами.
Ну, и ещё два момента, прежде чем я закончу. Наша очаровательная подруга задаётся вопросом, почему я нарисовал образцовые длинные косички, развеваемые ветром. Конечно потому, что я хотел, чтобы она воплощала как можно больше тем, от которых читатели "Лондонской Жизнии" приходят в восторг, и ни по одной теме не писалось больше рапсодий, и проливалось чернил, чем теме поклонения длинным волосам! Являются ли длинноволосые леди или любители длинноволосых обычными или редкими в реальной жизни, я не знаю — как ни странно, я никогда не встречал ни одного примера — но я должен считать, что они должны быть довольно многочисленными, хотя бы потому, что они занимают очень большое пространства в пропорции к другим вкладам корреспондентов "Лондонской Жизни".
То, что мой рисунок испорчен присутствием косичек — ну, я прознаюсь, я не умею рисовать волосы. Но отношение, которое я проявил к фигуре, определялось их присутствием! Фактически его эффект был частично испорчен тем фактом, что он был напечатан немного искажённо; наклонённым на несколько градусов вперёд, баланс будет восстановлен и будет сделано определённое улучшение.
Наконец, "Экстраординарная Монопед", думает, что что мне нравится рисовать и писать письма. Снова совершенно неправильно! Для меня, лишённого всякой художественной подготовки или экипировки, рисование — это полная усталость плоти! Но природа предмета, который я преподаю, заставила меня понять ценность иллюстраций как средство передачи идей материала. Самый грубый схематический рисунок, на доске или клочке бумаги, даёт лучшее представление о плане здания, форме вазы, структуре орнамента, слоях одежды, чем любое количество формулировок. Поэтому моя привычка иллюстрировать письма, подтверждается читателями, "Лондонская Жизнь" часто озвучивает просьбы читателей публиковать "больше рисунков читателей".
Мне также не нравится писать письма. Да! Но я действительно наслаждаюсь излияниями других корреспондентов, и поскольку я твёрдо убеждён, что тот, кто читает эти письма, должен также написать, я действую соответственно. И, г-н Редактор, Вы должны думать, что кто-то любит читать их, или Вы бы их не напечатали!
Я боюсь, что рисунок, в котором я намекнул на свой идеал монопед, никогда не увидит дневной свет, потому что наша подруга его раскритиковала! Я выгляжу предупреждённым другими, более квалифицированными чем я.
Превосходный рисунок "Капитана" в Вашем текущем номере имеет большое значение для моей цели; единственные детали, в которых его идеал отличается от моего, чрезвычайная стройность его модели и тот факт, что он даёт ей единственный костыль.
(Между прочим, не скрывается ли под псевдонимами "Капитан" и "Отоликус" один человек? Если да, то почему, о, зачем менять псевдонимы? Это так запутанно!)
Во всяком случае, я надеюсь, что он отправит нам больше своих предложений. Я надеюсь, также, что по крайней мере одна монопед изображена в галерее "Изгибах Художника" девушек "Лондонской Жизни", если это когда-либо действительно осуществится.
Но всё! Я должен остановиться! Снова я нарушил все ограничения длины, и мои пальцы немного болят.
P.S. Мне было интересно читать записку "С.С.М." о леди, носящей объединенный шарф и тюрбан. На днях я видел симпатичную, тёмную девушку (я думаю, что она была ирландкой), одетую во всё чёрное, но с кусочком глубокой алой жоржетки, длиной в несколько ярдов, изощрённо обёрнутой вокруг головы, как тюрбан (я думаю, что сгибы были сшиты в нужним положении) с концом, свисающим перед её правым плечом до её талии, затем назад через оба плеча, красивый шарф, конец которого свисал спереди до её колен. Эффект был незабываем.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 30 ноября 1940, E30, 1990 стр. 76
Детали И Необходимые Предложения

Уважаемый сэр, в августовском тройном выпуске, Ваш новый корреспондент, "Воришка", в котором я ощущаю родственный дух, написал о своём идеале монопед, и, при этом он описал также и мой идеал. В течение некоторого времени я играл с идеей попробовать мои силы в рисунке, или скорее в двух рисунках, моего видения, но одна проблема до сих пор противостоит мне: чёткая и яркая концепция, хотя у меня есть идеал девушки, я не могу решить, как воспроизвнсти его.
Мне интересно, может ли какой-нибудь заинтересованный читатель предложить идеи летних и зимних ансамблей одежды для одноногой девушки, в возрасте приблизительно двадцати пяти — двадцати восьми лет, ростом около пяти футов шести дюймов, полногрудой, с изящной талией и бёдрами, овальным лицом, и красивой копной золотых (или тёмных) волос, и синими (или карими) глазами, красивой ногой и не слишком крошечной ступнёй, как я визуализирую её.
Таков мой идеал, теперь вы можете догадаться, насколько сильно я заинтересовался письмом в Вашем текущем номере от невероятно мужественной и оригинальной женщины, которая так справедливо подписывает себя как "Экстраординарная Монопед". Особенно я был поражён толерантным способом, которым она отказала ошибшемуся "джентльмену", удивительная нехватка изящества которого заставила его передумать возложить руку на её колено, и это на первой встрече, во время которой она, очевидно, дала ему слабую поддержку. Разумеется, было бы достаточно чтобы потенциальный поклонник объяснил, что глубокий интерес к монопедам, как таковым, основанный, может быть, на прошлом или настоящем знакомстве с другими дамами в её состоянии, мог бы, для общей связи, оправдать его риск обратиться к ней во всем смирением. Его счастье, что она не была его подружкой, поскольку моя подруга-монопед, которой я восхищаюсь, сказала мне, что она нежелательного невежу заманила бы в самое глубокое болото, сбила его с ног и толкала его костылями пока он не утонет.
Но, честно говоря, длинное и саморазоблачительное письмо нашего восхитительного друга всё же опускает столько деталей, которые осветили бы поклонников женщин её рода. Таким образом, она не даёт указаний на её возраст (я полагаю, что она старше чем хлопушка), или описания её внешности, роста, пропорций, и что ей нравится довольно высокий каблук. Я уверен, что она должна быть красивой, но она блондинка или брюнетка, длинноволосая или с короткой стрижкой? Она предпочитает простое платье или пышное? Есть ли в её ушах серьги и у неё хороший макияж на лице? Какой тип костылей она считает предпочтительным для её прогулок? Без этих деталей (прошу её простить меня, если я кажусь дерзким!) трудно сформировать мысленный образ, что хотелось бы.
Затем, важное значение для её перспектив имеет ответ на вопрос, какая проблема потребовала такого радикального хирургического лечения в первую очередь? Полагаю, не внезапная катастрофа — авто- или авиакатастрофа, я думаю. Болезнь костей или крови, угрожающая долгое время и внезапно начавшаяся? Было бы полезно это узнать. Во всяком случае, я надеюсь, что мы получим новое известие от неё.
Перехожу к моему следующему вопросу. Сколько монопедов написали в "Лондонскую Жизнь" один раз и только? Затем, вызвав интерес читателей, таких как я, часто высокой подачей материала, а иногда и дразня их обещаниями дальнейших откровений и, возможно, фотографиями, исчезают навсегда! Как часто мы хотели бы услышать больше о судьбе таких-то и таких-то очаровательных корреспондентов, как, например, мисс "Одноногая Невеста" (самая близкая из всех к моему идеалу), вышла ли она уже замуж, и если да, то как прошла ее свадьба? Несомненно, групповые фотографии молодых и гостей свадьбы появились в местной прессе; почему бы и не пойти дальше и предоставить один для удовольствия читателей "Лондонской Жизни"? Наслаждаются ли всё ещё жизнью девчонок-сорванцов восхитительные "Две Одноногие Девушки" из прошлогоднего летнего ежегодника, или они теперь стали одноногими домохозяйками, или по крайней мере, наняли служанок? Как теперь обстоят дела с музыкальными стремлениями "Пегги", "Энн" и "Элизабет"? Я полагаю, мисс Олайв Кент не является читателем "Лондонский Жизни", и фотография и краткая биография, представленные корреспондентом, должно быть, были получены из пресс-агентства. Иначе, она едва ли могла быть столь жестокосердной, чтобы проигнорировать обращения очень многих поклонников.
Опять же, все корреспонденты-монопеды "Лондонской Жизни", кажется, молоды, самое большее — хорошо под тридцать. Есть ли какая-нибудь леди старшего возраста, бывшая уже одноногой в первые годы существующего столетия, готовая порадовать нас воспоминаниями о её жини, и возможно о затруднениях на костылях во времена объёмных пальто и вздымающихся юбок, когда такой способ передвижения, должно быть, был довольно трудным? Для вдохновения я прилагаю рисунок своей подруги тридцать лет назад, когда я часто встречал её летними вечерами пересекая одно из открытых мест около её дома.
Обратите внимание, что изображённый костюм состоит из тонкой юбки саржи светлого палевого или кремового цвета; искусственной шёлковой блузки с кружевным воротником (поддерживается под ушами стойками из китового уса или проволоки), хомут [не понял, как перевести название этой детали одежды — перев.] и рукавами; обувь из телячьей или гладкой лакированной кожи, волосы тщательно свёрнуты вокруг проволочного каркаса; и шляпа из плетёной соломы или жёсткого муслина на проволочном основании, щедро украшенной искусственными цветами и лентой, закреплёнными длинными, как рапира, булавками, которые весьма часто использовались в качестве орудия преступления в первый день продаж в январе и июле.
Макияж любого вида, даже пудра, был тогда абсолютно неизвестен в в провинциальных округах у среднего класса, и молодые особы слишком часто ходили с носами, затмевающими маяк Эддистоун!
Я остаюсь с надеждой, что мои запросы встретятся с сочувствующими ушами,
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 30 ноября 1940, стр. 51
Козья Нога Не Лучше Чем Ни Одной

Уважаемый сэр, хотя я не могу утверждать, что являюся старым читателем Ваших замечательных колонок, я — очень заинтересована. Из информативной формулировки, которую я рискнула поместить как заголовок к моему письму, Вы сразу придёте к заключению, что я не такая как другие женщины, или должна такой быть; но я не благодарю Бога за это, ни считаю себя самой удачливой из смертных из-за этого. Я рассматриваю это как особенно мерзкий и горький вид медицины, и что моя судьба особенно непреклонна — она постановила, чтобы я взяла уготованное; и я взяла это, потому что я не могу сделать ничего другого.
Это было для преамбулы. Теперь — неопровержимые факты разных случаев, и я опишу их как можно короче. В течение прошлого года и девяти месяцев я чаще назвала себя именем Пегги, которое не является моим именем, просто потому, что я не хочу вертеться на инвалидной коляске, а предпочитаю ходить на козьих ногах, потому что у меня нет никих других. И у меня есть работа, которую я могу делать очень хорошо, потому что она не требует, чтобы человек был очень умён, чтобы выполнять её. И именно потому, что я занимаюсь этой работой, я назвалась этим именем — Пегги, которое я очень не люблю. Конечно, это — просто осознание причины, почему это происходит, что заставляет меня негодовать из-за этого. Но это между прочим.
Я видела в старом номере, который у меня есть, что одна Ваша читательница написала, что она, вместе с большинством Ваших одноногих леди читательниц, использует козью ногу для того, чтобы ходить по дому, но она не может и думать о ношении этого на улице. Как она поступила бы, если бы она была как я, и должна была ходить на двух козьих ногах, потому что у неё не было бы никих других, и сочла целесообразным сделать так? Возможно, она отбросила бы своё отвращение в сторону, и выбрала бы худшее, так же, как должна была сделать я. И если бы люди пялись на неё, или высказывали грубые замечания когда она проходит по улице, то она, возможно, стала бы достаточно мудрой, чтобы не замечать это, игнорируя их поведение, происходящее от их невежества, что было бы правильным поступком.
Но мои козьи ноги не имеют грубой неуклюжей формы, которую большинство людей связывает с обычными козьими ногами. Они аккуратны, тонки и миловидны, и спасибо тому, кто их изготовил; и они светло-коричневого цвета, и они разумно лёгкие и удобные для ношения.
Был небольшой инцидент, произошедший в конце первых двух недель ношения их. Я училась ходить на них ранее по моему дому; и к концу второй недели я уже чувствовала себя довольно устойчиво, и стала считать себя довольно компетентной, и, возможно, в следствии этого стала немного небрежной. Самоуверенность — опасная вещь. И я заплатила за это. Я пришла домой пообедать и заодно принять душ, так как погода была солнечной и тёплой. Потом я снова пошла на работу. Моё платье было из яркого атласа цвета нарцисса с зелёным краем, чтобы было похоже на лист нарцисса. Я как обычно была в плаще и несла зонтик. Я шла по главной дороге вдоль магазинов. Внезапно и прежде, чем я смогла понять, что произошло, я наступила на что-то скользкое и мои деревянные ноги взлетели вверх, и я упала оказавшись заключённой в мою запутавшуюся одежду, и подол моего хорошего вычурного платья стал потрёпанным и в беспорядке.
Мальчишки смеялись, и девчонки хихикали, вероятно из-за того, что моё нижнее бельё гротескно обнажилось в моём неприятном затруднительном положении. Я была заключённой и привлекала всеобщее внимание. Однако, проходящие мимо леди и джентльмены вытянули меня из моего мерзкого заточения, и через несколько минут я смогла продолжить мой путь немного оправившись от приключения, за исключением того, что я очень оплакивала ипорченный подол моего платья и мой плащ. Мой зонтик был восстановлен с большой заботой одним джентльменом. Я почти не намокла, так как к счастью дождь тогда уже ослабел.
Поблагодарив моих освободителей и расправив моё одеяние, я пошла дальше, более или менее радуясь, что случаи того дня не были хуже этого. Я вполне поняла, что козьи ноги, которые поддерживают меня, могут очень легко сломаться, или по крайней мере, одна из них, от нагрузки, приходящейся на них, и я вздрогнула, представив, каков был бы результат. Но они выдержали испытание вполне прилично, и благополучно донесли меня до места назначения, и остались не намного хуже после приключения, за исключением того, что лишились блеска, т.к. лак был содран о мостовую. Подол моего платья и мой плащ перенесли худшее, и я была раздражена этим, поскольку я планировала выйти прогуляться с двумя офисными девушками в тот вечер, и надела их с этой целью. Но я обнаружила, когда они высохли, что окраска пострадала, но немного, но что ободранный лак моих козьих ног нагло обнаруживался.
Вы будете смеяться за мой счёт, я думаю, из-за этого опыта, но, поскольку я не смогу это увидеть, то мне нет никакой необходимости волноваться об этом. Так, вновь подтверждается моё утверждение, которым я озаглавила это письмо, что козьи ноги не лучше чем ни одной, потому что опыт — лучший учебник по формированию мнения, и я думаю, что могу утверждать, что превосходно знаю это на собственном опыте. Желаю Вашему превосходному журналу лучшее из всего, что является лучшим для него и его читателей.
Искренне Ваша,
Пегги.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 7 декабря 1940, стр. 28
Не Волнующаяся На Одной

Уважаемый сэр, я была читательницей "Лондонской Жизни" уже много лет, большую часть этих лет я прожила в Китае и других странах Востока. Я замечаю в последнее время, что есть множество корреспондентов, просящих фотографии одноногих читателей женского пола. Я — одноногая читатель женского пола, и я прилагаю фотографию, которую я выбрала из пачки, и я надеюсь, что она будет подходящей для публикации. Это — моя единственная фотография, которую я имею, поскольку я не рвусь быть сфотографированной с моей одной ногой и костылём, и таким образом, Вы должны сделать лучшее, Вы можете сделать с ней.
Мне двадцать девять лет, и моя нога была ампутирована в Гонконге семь лет назад. Ампутация моей ноги была результатом столкновения такси. Как Вы можете видеть, у меня нет левой ноги, ампутированной в колене. Дома я ношу шорты. Как большинство одноногих девушек я использую единственный костыль, но дома или в саду, я никогда не думаю о его использовании вообще. Я удивительно худая, и приписываю этот факт моему проворству костылировать на одной ноге.
Когда я прихожу домой, я убираю свой костыль в шкаф с несколькими другими, и забываю о них. Именно поэтому никакой костыль не должен быть замечен в доме. Я учительница в известной женской школе, в настоящее время эвакуированной в страну. Я имею много друзей и меня довольно частчо приглашают. Все, особенно незнакомцы, кажется, задаются вопросом о моей непринуждённости на костыле, но некоторые немного сомневаются время от времени относительно того, не могу ли я упасть и пораниться.
Я боюсь, что мне придётся сократить мои расходы на чулки, так как они стали довольно дорогими из-за налога, но я должна сохранять мою так очевидную одноногость красивой и привлекательной. Я довольно безразлична и не озабочена фактом, что я одноногая и должна скакать на костыле, и никогда не расценивала себя как-то иначе, чем одноногую девушку, которая является, возможно, красивой. Я — довольно счастлива прыгать на одной ноге с одним костылём, и никто не знает, что я внутри не предпочитаю это — во всяком случае, я не ворчу. Я действительно надеюсь, что фотография и письмо будут приемлемыми.
Искренне Ваша,
Одноногое Хладнокровие.

* * * * *



User avatar

Topic Author
Bazil
Старожил
Posts: 514
Joined: 01 Sep 2017, 23:35
Reputation: 283
Sex: male
Has thanked: 698 times
Been thanked: 630 times
Russia

Re: Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

Post: # 25638Unread post Bazil
18 Feb 2018, 12:44

1941 г.

Лондонская Жизнь, 11 января 1941, стр. 42
Возможно, Я Надоела Вам

Уважаемый сэр, как старая постоянная читательница "Лондонской Жизни", я была рада прочитать письма от Вашей читательницы монопед (что за неприятное слово!), поскольку сама я стала одноногой, когда мне было двенадцать лет; и я особенно заинтересовалась письмом мисс Синглтон, и её восхитительными рисунками.
Её случай очень подобен моему, поскольку я потеряла ногу в двенадцать в аварии автобуса. Я долго была лежачей больной, затем в инвалидном кресле, затем на костылях, и затем снова лежачей, прежде, чем мне наконец ампутировали правую ногу на четыре дюйма выше колена, оставив мне культю длиннее чем у мисс Синглтон.
Понимание, что я должна буду "держаться в клетке" между костылями всю оставшуюся жизнь, тогда не очень расстраивало меня, так как я была калекой, несколько испорченной моими родителями, моими подругами в школе, и особенно безумно любящим меня братом, который носил меня всюду по дому на руках прежде, чем я научилась "бесстрашно" скакать на моих костылях.
Мисс Синглтон сделала ту же самую аккуратную работу со своими брюами, как в своё время сделала я, и я вижу, что у неё также есть работа как у меня.
Есть некоторые небольшие интересные моменты, которые, возможно, наносят вред мисс Синглтон или любой другой одноногой молодой особе, которые хотелось бы знать и в некоторых случаях получить ответы.
Во-первых, я всегда чувствовала, что моя культя мёрзнет ниже моих французских панталонов (длиной только дюйм ниже промежности), так что я всегда носила небольшой чулок на культю и пристёгивала его к моему поясу (когда была моложе), а сейчас к корсету.
Во-вторых. Вы думаете, что любая из Ваших одноногих читательниц может рассказать мне, как предохранить летние платья и жакеты от "нагромождения" от ходьбы на подмышечных костылях? Я хожу на специально заказанной паре умно разработанных костылей локтя с кольцами и без подушек, но я обнаружила, что не могу отпустить их обеими руками оба сразу, поэтому у меня нет отдыха на костылях. Есть ли какоё-нибудь другой способ, поскольку я должна была вернуться к подмышечным костылям?
В-третьих, действительно ли ношение брюк является "хвастовством своим искалеченным состоянием", как я слышу за спиной разговоры прохожих? Мой босс позволяет мне носить их в офисе для большей непринуждённости и подвижности.
Четвёртый пункт — представление Специального Этикета "Калек", только применимый к нам, "одноногим". Действительно ли неприятно двуногим людям, если я "скрестила" "ноги" — то есть, положила мою культю оставшуюся от левой ноги на моё правое бедро? Люди пялятся на мою поднятую культю, а это только одна из моих привычек.
Я с нетерпением жду ответа или совета от "мисс С.", "Маргарет и Дорис", "Дорри", или "К.Д.Б." и всех других. Пожалуйста, помогите мне.
Я прилагаю три рисунка, которые я надеюсь, Вы воспроизведёте. Каждый рисунок показывает меня в офисе (я отдыхаю кладя культю на рукоятку костыля), и каждый показывает дизайн моих специальных кольцевых костылей локтя, и последний рисунок показывает, как я одеваюсь для встречи с моим другом.
Он настаивает, чтобы я ходила на чрезвычайно длинных (поскольку ростом я — пять футов девять дюймов), изящных, чёрных подмышечных костылях французского типа, и ненавидит мои костыли локтя почти также, как он ненавидит неприглядную хромоту искусственной ноги.
Я могу, конечно, двигаться быстрее на костылях, чем на металлической ножке, но я считаю утомительным, чтобы делать покупки и нести пакеты и скакать за автобусами и т.д., на костылях. Помимо того, мои французские костыли давят на бока и через некоторое время рёбра начинают болеть, и они пугают меня, когда они немного скользят на влажных тротуарах.
Я боюсь потерять другую ногу, поскольку у меня никогда не будет силы воли "Кей", чтобы жить после второй ампутации (мне только двадцать три года).
Но я, возможно, надоела Вам.
Хотели бы Вы услышать обо мне больше позже — когда я вернусь домой из моей "эвакуации", г-н Редактор?
Искренне Ваша,
М.Д.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 11 января 1941, стр. 40
Странное Извинение За Ношение Брюк

Уважаемый сэр, до последнего времени я испытывала отвращений к женщинами в брюках, но теперь, как бы подчёркивая и впечатляя свой разум, наиболее явно, с трюками, которыми судьба играет с нами, я теперь сама их ношу.
И брюки, которые я ношу, толстые, тёмно-красные бархатные, покрытые флисом, под которыми я ношу пару шёлковых панталон и тёплую фланелевую нижнюю рубашку. Вы можете смеяться над этим, но в первую очередь я верю в безопасность и тепло. Я никогда не была любителем суровости осенних и зимних сезонов, и верю, что лучше не пустить холод чем позволить ему сбить Вас с ног и запасаюсь теплом.
Раньше я смотрела на женщин в брюках и считала их шустрыми кошками и наглыми колючками, поскольку я часто слышала, как мужчины называли их на улице, или обращаются к ним в компании. Я, конечно, соглашалась с ними тогда, и я не отрицаю правдивости их значения теперь. Я теперь — просто ещё одна, добавленная к их числу, вот и всё. Я никоим образом не пытаюсь защитить их, ни даже себя.
Единственное, что я должна сказать в отношении моих парадоксальных позиций, это то, что у меня деревянные козьи ноги, и мне показалось, что я могу, в связи с некоторым смягчающими обстоятельствами не скрывать это, даже за счёт ослабления моих принципов. Это — всё, что я должна сказать в защиту решения, к которому я пришла, принимая в зимний сезон, во всяком случае, предмет одежды, который я также ненавижу видеть на женщинах, как я очень не хочу видеть юбки на мужчинах. У меня не было никакого желания злоупотреблять одеждой, которая должна быть священной и посвящённой мужчинам; но я не вижу никакого вреда для меня, когда я приняла их с целью скрыть насколько возможно мои древянные ноги. Таким таким образом, я решила отважиться на критику мира в целом — или той его части, в которой я собираюсь плыть исполняя мои профессиональные и домашние обязанности.
Я выбрала тёмно-красные, потому что это — мой любимый цвет, а также потому, что те женщины, которых я видела в брюках, носили их такого цвета, и одна из них, который была в бархатных брюках, и я не могла не восхититься. Итак, теперь, в течение оставшейся части зимнего сезона, я буду замечена носящей эти брюки, так как они скрывают мои козьи ноги до дюйма от земли, и мне нравится этот эксперимент, даже при том, что я не одобряю брюки. Во всяком случае, они служат своей цели.
А теперь, благодарю Вас в ожидании публикацию моего извинения за ношение брюк, и желаю Вам успеха,
Искренне Ваша,
С Деревянными Ногами, Но Беззаботная
P.S. Однако, несмотря на всё это, и временный отказ от любимого отвращения к определённым вещам, как ни парадоксально это может показаться на данный момент, как только я смогу сделать себе первоклассные, аристократические ноги, я имею в виду, как только позволят обстоятельства, и на которых я буду, как минимум на три дюйма выше, чем я сейчас, на самых изящных изящных ногах и ступнях, как сказала одна леди, письмо которой появилось в выпуске несколько недель назад, и о том, чему я стремлюсь следовать, как только я ясно увижу свой путь, чтобы обратиться к материализации моих мечтаний, я вернусь к предмету одежды, который я временно отложила в сторону. Тогда я буду вдали от брюк, которые, послужив доброй и полезной цели, будут отставлены ради истинно женской одежды, которую я абсолютно люблю и обожаю. Брюки, которые хорошо мне послужат в течение какого-то времени по необходимости, когда они окутывали мои деревянные ноги, встретят судьбу, которая обычно отмеряется людям, которые преодолели определённый возраст, и больше не могут, с пользой служить цели, для которой они предназначались, и были отправлены на пенсию. Таков путь мира с этими деревянными ногами. Затем, на изящных ногах и красивых ногах, я беззаботно и гордо пойду дальше по этой земле, оставив мёртвое прошлое позади.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 25 января 1941, стр. 43
Однажды Он Может Написать Это

Уважаемый сэр, ещё раз, в текущем двойном номер (28 декабря), Ваш корреспондент "Г.Ф." обратился к вам с ворчанием, на этот раз в преодолении дурного вкуса! То, что Вы напечатали всё это, свидетельствует о Вашей терпимости и Вашей веры в терпимость Ваших читателей, и не просто включили ваш собственный справедливый резкий комментарий в одну из ваших рубрик "Ответы корреспондентам" — такие корреспонденты, по-видимому, как вы наверное думаете, просто скучны! Интересно, есть ли какая-либо особая увлечённость у Г.Ф. и есть ли читатели "Лондонской Жизни", которые реагируют так же яростно на эту увлечённость, как моноподия, очевидно, действует на неё (я думаю, что она — это "он", так как тон его письма не предполагает более нежный пол!). Если да, то давайте надеяться, к их собственной пользе, что они не будут выражать свои чувства так бестактно!
Все старые, как и недавние письма от и о монопедах (до сих пор от "прыгающие с Ваших страниц"!) были приятными, многочисленными и интересными даже при том, что некоторые из них требуют специального комментария. Как неукротимо чувство юмора мисс "Пегги", когда она может видеть забавную сторону ужасающего несчастья, которую она так забавно описала её в главном письме в Вашем "Ежегодном Рождественском выпуске!"
И снова в том же самом номере три восхитительных рисунка мисс "Синглтон" сами собой ярко иллюстрируют огромное превосходство рисунков как пояснений к мелким фотографиям, которые обычно воспроизводятся. Насколько глубоко каждый человек чувствует, что знает эту молодую особу по недавним фотографиям читателей, столь же восхитительным, как фотографии "Эрики и Евы" и миссис "Хаус-хаунд"! Как дразнят фотографии в полный рост этих очаровательных девушек и "Мисс Одноногая Невозмутимость"! Такая небольшая победа во мнениях читателей делает её живой индивидуальностью, и я развлёк себя, перерисовывая её как можно лучше.
Наконец в текущем номере "Поклоннику Монопедов" мои самые сердечные поздравления! Он, безусловно, заставляет осознать правдивость первой сцены истории мистера Сторта "Энтони Дрю", весьма замечательное описание эффекта внезапного сильного чувства у восприимчивого молодого человека, которое я с удовольствием прочитал, и, конечно, мой собственный определённый опыт, очень похож, но, конечно, менее разрушительный, и я могу однажды испытать желание написать об этом.
До этого времени, возможно, г-н Редактор.
Искренне Ваш,
"К.Д.Б."

* * * * *

Лондонская Жизнь, 1 февраля 1941, стр. 48
Реабилитируемый "Кенди"

Уважаемый сэр, — снова Ваш ошибающийся корреспондент "Г.Э." встал на тропу войны, на сей раз выбрав в качестве цели бедную "Кенди"! У этого человека нет никаких других интересов кроме как нападать на кого-то? Интересно, каков он в повседневной жизни. Действительно ли он — большевистский агитатор? Или он ч*лен общества "антививисекции"? Если это так, то это объясняет его симпатию к анонимности, опасаясь того дня, когда он окажется в вакууме с помощью корпоративных средств! Ну, будем надеяться мисс "М.Д.", очень "откровенные" рисунки (в Вашем текущем номере) справедливо и должным образом дадут ему возможность шипеть и ползать подобно змее.
Эти рисунки, между прочим, превосходно подтверждают моё заявление в моём письме в предыдущем номере о превосходстве рисунков над фотографиями для передачи чувства близости. При всей их неровности исполнения какое понимание они дают нам о личности их автора! Сопроводительное письмо, также, представляет огромный интерес для любителей монопедов. Среди прочего, мисс "М.Д." рассказывает нам о любопытном пункте этикета; конечно, если это ей комфортно сидеть положив её сокращённой бедро на другое, то это её личное дело так поступать, только с одной оговоркой большом смешанном обществе, включающем людей, не известных ей, очень вероятно могут оказаться ультрабрезгливые типы, которых тенденция слишком демонстрировать свою культю может быть неприятной; в таком случае ей, безусловно, можно посоветовать воздержаться от такой практики (а также, от полезной, но нехудожественной привычкой класть для отдыха свою культю на рукоятку костыля), но конечно же, ни на что другое! Такие манеры, в глазах её более близкого круга несомненно добавят яркости её индивидуальности!
Я также заметил, что она говорит, что считает долгую ходьбу на французских костылях утомительной для её подмышек. Попробовала ли Она костыли с пружинным верхом, о которых я уже не раз писал в письмах, которые Вы опубликовали? Я уверен, что она высоко оценила бы их. Они могут иметь даже надувные сёдла, которые надуваются как велосипедная шина, и поддаются малейшему давлению. Я почти уверен, что такая большая девушка как она (пять футов девять дюймов дают некоторый вес, какой бы она ни была стройной!) оценит их по достоинству когда их опробует, и её молодой человек отнесётся к ним с одобрением.
Кстати, возвращаясь к моей начальной теме, я думаю, что настало время остановиться на разных недоброжелателях мисс «Кандидас», которая, безусловно, кажется огромному большинству читателей "Лондонской Жизни", самым человечным и самым независимым единомышленником из всех постоянных участников. Хотя и с менее шумными забавами чем в те дни, когда она участвовала в диких шутках со своей сестрой и кузеном — её рассказы о её опыте в качестве стажёра в больнице, турне с труппой "Канкан" в Алжир; и её добровольное заточение в "сумасшедший дом" и трудном побеге оттуда, были одними из самых смешных историй, которые я когда-либо читал в своей жизни — она всегда очень интересна; какая радость в эти угнетающие дни! Что касается её предполагаемой неправдивости — а был ли когда-либо прекрасный пол или журналистская братия известны своей правдивостью? Нет, мы должны принимать её такой, какая она есть, и если кому-то не нравятся её истории, он должен оставить их непрочитанными. Тем, кто хочет фактов, трезвых и неприукрашенных, рекомендуется скорее оставить в покое "Лондонскую Жизнь" и искать их в таких периодических изданиях как "Банковские Сводки"!
(N.B. Недаво я сидел на скамейке на улице летним вечером, а на другом конце скамейки сидела молодая особа с мрачно целеустремлённым выражением лица, вяжущая шерстяной шарф с такой сосредоточенной яростью, что железное сиденье вибрировало от игры её локтей, и время от времени затихала от раздражения, чтобы перевернуть страницу журнала "Лондонская Жизнь", открытого на её колене — последний номер, как мне было интересно отметить!)
Наконец, Г-н Редактор, позвольте мне выразить своё сожаление по поводу разрушения Вашего издательства, особенно если, как я понимаю, Ваши файлы и запасы старых номеров пропали в огне. Тем не менее, из зла может случиться добро! Должно быть, было ужасно неудобно печатать такой журнал как "Лондонская Жизнь" в двух местах сразу! Будем надеяться, что Вы и Ваш журнал будете процветать в ваших новых кварталах под всемирноизвестной тенью господ Хантли и Палмера, но никто из ваших сотрудников не разделит судьбу героя популярной песни моей юности (я всё ещё напеваю её в наиболее блаженные моменты!), который влюбился в очаровательную девушку, работающую в вышеупомянутой известной фирме, только чтобы найти, что его семейная жизнь становится невозможной из-за её неизлечимой привычки есть печенье в постели!
Остаюсь, г-н Редактор,
Искренне Ваш,
"К.Д.Б."

* * * * *

Лондонская Жизнь, 8 февраля 1941, стр. 33
Счастливо замужняя монопед

Уважаемый сэр. В прошлый раз, когда я написала Вам, у меня был литературный псевдоним "Одноногая Невеста", и теперь, когда я — "Одноногая Невеста, Которая Стала Женой", Вашим читателям, особенно "К.Д.Б.", поскольку он так сказал, может понравиться прочесть ещё одно моё письмо.
Ну, всё шло по плану, и никаких непредвиденных несчастных случаев не произошло, а предсказанных тщательно избежали.
Я получила много комплиментов за мою внешность, и за моё короткое платье, разоблачающее моё одноногое состояние. Все нашли это превосходным. Я чувствовала абсолютную уверенность в себе и не испытывала никаких комплексов неполноценности, когда медленно шла по проходу на своих красивых серых костылях. Это был первый раз, когда я использовала их, и поэтому они были безупречны и блестели в солнечных лучах. Мой эскорт шёл немного позади и стороне от меня, и я ощущала все взгляды, направленные на меня — сначала на моё лицо и общий вид, а затем они спадали к костылям, поддерживающих меня. В алтаре мои две подружки невесты каждая незаметно взяли по одному из моих костылей, и я встала на колено без труда, а потом они поместили костыли под соответствующей подмышкой, когда я позже поднялась.
Я не вышла из церкви в привычной манере, держа за руку жениха, поскольку это означало временно отказаться от одного из моих костылей и таким образом неловкую ковылять на одном, как это происходит у тех, кто использует только один костыль.
Мой костюм был серого цвета, и с моей одной туфлёй на высоком каблуке и такими же серыми костылями рискованный ансамбль был признан идеальным. Я показала письмо "К.Д.Б." моему мужу, и я хотела бы поблагодарить его за добрые слова.
Предлагая навесную золотую цепочку на одной оставшейся лодыжке, возможно, "К.Д.Б." думает, что, будучи запертой на замок, эта лодыжка может быть спасена от судьбы её компаньона!
Мой муж купил мне прекрасную туфлю из лакированной кожи на высоких каблуках в четыре с половиной дюйма, которая мне очень нравится, и он сказал мне, что, поскольку нормально покупать пару, но я могу использовать только одну, он подарит мне вторую, но у неё будет пятидюймовый каблук. Я немного сомневаюсь, смогу ли я нормально ходить на таком высоком каблуке на одной ноге, но я намереваюсь справиться с этим, поскольку едва ли можно отказаться от такого подарка, когда все острые ощущения от одноногости, использования замечательных костылей, и все остальные которые делают жизнь для нас, монопедов, настолько счастливой и сто́ящей, отодвигаются на задний план, когда мужчина берёт свою одноногую жену на руки и говорит ей, что, хотя он был бы привлечен ею в любом случае, именно то, что она имеет только одну ногу, которая вызвала его любовь, и что он женился на ней не несмотря на её несчастье, а из-за этого. Как часто он говорит мне, что предпочитает меня, такая как я есть, только с одной ногой, чем если бы я имела две. Какой мужчина и какой муж!
Я должна сказать Вам, что часто должна быть на улице во время затемнения, и поэтому я покрасила мои костыли яркой краской, и я рекомендую это всем одноногим девушкам как очень хорошую меру безопасности, для даже для тех из нас, у кого есть полная уверенность в себе, на наших костылях мы находимся в постоянной опасности тёмной ночью.
Хотя это длинное письмо, могу ли я добавлять слово о Вашей прекрасной фотографии той очаровательной мисс Олайв Кент, которая была воспроизведена в одном из Ваших выпусков, поскольку я заметила, что судя по тому, как она держала костыль, у этой молодой особы ампутировали правую ногу, в то время как я думаю, что я права, говоря, что это была левая нога, которая отсутствует.
Искренне Ваша,
Одноногая Невеста, Которая Стала Женой.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 22 февраля 1941, стр. 46
Весёлая история монопед

Уважаемый сэр, я была читателем "Лондонской Жизни" в течение некоторого времени, и я была очень рада видеть в последнее время, насколько хороша на этом фронте (если я могу использовать это выражение) была одноногая бригада, и я счастлива быть её членом, поскольку я также одноногая.
Я потеряла родителей когда была маленькой девочкой, и меня воспитывала моя тётя, старая дева, единственная родственница, которая у меня была. Я закончила школу, когда мне ещё не исполнилось восемнадцать лет, и вскоре после этого я попала в автомобильную катастрофу, в которой была ужасно разбита нижняя часть моей правой ноги, и её ампутировали в коленном суставе методом разъединения. Я быстро восстановилась после этого типа ампутации, которая не требует распиливать кость, и скоро заскакала на паре подмышечных костылей. Немного позже, предпочитая иметь одну свободную руку, я начала прыгать на моей единственной ноге и на одном костыле, который держала под правой подмышкой, и через шесть месяцев после ампутации я уже могла заскакивать в автобус и выскакивать из него, лихо скакать вверх и вниз по лестнице, так легко, как если бы одна нога была у меня всю жизнь. В это время я потеряла мою тётю, которая оставила мне неплохой доход, который прибавился к выплатам, которые я получаю по решению суда в качестве компенсации за потерю ноги. Это сделало меня независимой от необходимости искать работу, которая доставляла бы мне удовольствие.
Сейчас мне двадцать пять лет, и я одноногая уже почти семь лет, — достаточно долго, я уверена, что Вы с этим согласитесь, чтобы узнать, как это прыгать только на одной ноге опираясь на один костыль, и также достаточно долго, чтобы я смогла сказать, что мне понравилось быть одноногой! Возможно, это может показаться довольно странным для некоторых из Ваших читателей, но я могу заверить Вас, что это так, и я ни в малейшей степени не стыжусь или боюсь изложить в письменной форме это серьёзное удовлетворение от того, чтобы быть, как я, одноногой девушкой. Я, как считается, довольно красива, и у меня чёрные как уголь волосы, которые опускаются значительно ниже моих плеч. Я предпочитаю естественную, хотя и довольно подчёркнутую бледность моих щёк с любой косметикой, но применяю, и довольно щедро, очень яркую фиолетовую губную помаду, и также я крашу ногти на руках и ногти на пяти пальцах ноги в одинаковый цвет. Я — среднего роста, немного полновата, с мягкими, приятными изгибами и довольно полной грудью, которая, с моей единственной ногой придаёт моей фигуре довольно "приятный" вид. Я нахожу, что мои чулки — довольно дорогой пункт, поскольку я полностью использую только один чулок из пары, а второй обрезаю и зашиваю по длине моей длинной культи, которая сужается и закругляется на колене. Я не могу скрыть мою культю, поскольку существующая мода коротких юбок показывает несколько дюймов моей культи, высовывающейся из под подола и колеблющейся с моими одноногими скачущими движениями.
Мой единственный костыль — тонкий тип полюса, и имеет пневматическое седло, которое очень удобно для мягкой плоти моей подмышки, и я испытываю решительное оживлённое чувство, когда я скачу на нём и чувствую надувную мягкую опору у себя под подмышкой и пружинящий резиновый наконечник основания костыля.
Я скоро начала замечать, как моя одноногость действует на противоположный пол, и в этом нет ничего нечастого для меня, чтобы быть остановленной на улице совершенно незнакомыми людьми, которые просят меня встречаться с ними. Хотя я всегда была одноногой спортсменкой, я естественно не принимала эти приглашения, которые, я знаю, предлагались только из-за моего интригующего одноногого состояния.
Есть несомненно что-то в одноногости, что трудно описать.
Во-первых: есть чувство физической неполноты, к чему привыкаешь, особенно когда Вы вполне невинно пытаетесь требовать от остатка Вашей конечности те же самые функции, что и от здоровой ноги. Я нахожу это наиболее своеобразным, но приятным чувством, пока осознание моей инвалидности так проявляется.
Во-вторых: без сомнения мне уделяется внимание, когда я запрыгиваю в автобус. Все мужчины смотрят вниз на моё очевидное одноногое состояние и, кажется, соперничают друг с другом в предложении мне своего места, а затем, когда я сажусь, моя ощутимая одноногость делает меня центром всеобщего внимания.
И в-третьих: есть то, что я могла бы назвать Вашими реакционными чувствами непосредственно к Вашей одной ноге и культе, и это, я должна сказать, сильно зависит от Вашего характера. Как я уже говорила, я обнаружила, что я предпочитаю иметь одну ногу, потому что я знаю, что факт того, что я — одноногая, настолько очевиден, что немедленно рассеивает любое сомнение, которое может существовать в умах любого, кто бросает взгляд должным образом на это, и я могу заверить Вас, что все, кажется, это делают.
Вскоре я выйду замуж за очень обаятельного мужчину, который на двадцать лет старше меня. Он только что купил мне красивое соболиное манто, просторное, с карманами-разрезами по бокам, такими, чтобы я могла управлять моим костылём моей рукой в кармане, и под пальто, так, чтобы седло костыля находился под моей подмышкой в манто, что не протирает соболиный мех, не только под моей рукой, но также и сбоку, поскольку моя культя немного трётся о костыль, когда я скачу вперёд. Мой жених поклоняется моей одной ноге, и если кто-либо в этом мире столь же очарован одноногими девушками, как он мной, тогда у них есть очень страстный конкурент. Я, со своей стороны, абсолютно влюблена в него настолько, насколько может быть влюблена любая девушка, одноногая или нет.
Я хотела бы написать снова и рассказать Вам о моей свадьбе, которая должна была бы быть грандиозной, но лично мне жаль, что это не так; и если Вы хотите мою фотографию, которую я сделала совсем недавно, я хотела бы отправить её Вам для публикации. Причина, по которой я не посылаю её сейчас, состоит в том, что она естественно показывает моё ощутимо одноногое состояние, и я не знаю, будет ли это подходящим для Вас. Возможно, Вы добавите редакционное примечание к этому письму, которое я надеюсь, Вы опубликуете.
Искренне Ваша,
Определённо Одноногая.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 1 марта 1941, стр. 40
Всё ещё Благодарна Провидению

Уважаемый сэр, интерес Ваших читателей к монопедам, кажется, достиг вершин ранее не досягаемых, и единственное, что нужно для решения вопросов, — это ещё одна история Уолласа Сторта. Лично, я хотел бы прочесть о новых приключениях старого фаворита, "Ла Белли Монопед". Ваши старые читатели хотели бы снова почитать о красивой одноногой танцовщице, и я уверен, что она была бы фаворитом у новых читателей, тем более из-за недавнего упоминания настоящей танцовщицы-монопед в лице мисс Олайв Кент. Мисс Стэнтон могла бы прислать нам некоторые из её иллюстраций, могу ли я сказать, что они очаровательны, как в большинстве случаев, но они открыты для улучшения. Иногда она лишала нас возможности видеть, что леди, которых она рисует, на самом деле одноногие. Единственная красивая нога никогда не должна скрываться под длинной юбкой. Опять же, я никогда не видел костыли того типа, который она рисует, но возможно аккуратные костыли "Дорри" станут вдохновением. И ещё об этом предмете, я хотел бы поздравить "Капитана" с его превосходным рисунком монопед.
В довоенные дни можно было видеть довольно много одноногих девушек в районе позади Оксфорд-Стрит, где торговали одеждой. Я знал по крайней мере шесть таких девушек, которые регулярно появлялись там. Три из них ходили на двух костылях, две на одном костыле, и одна — на козьей ноге. Две из них были очень хороши лицом и фигурой, и возможно их описание может представлять интерес.
Первой была захватывающая брюнетка, в возрасте приблизительно двадцати лет. Она неизменно использовала один костыль, который всегда держала очень близко к телу, и я счёл её лёгкую походку очень очаровательной. Другие мужчины, как я заметил, испытывали большой интерес к ней и пристально наблюдали за нею. Я уверен, что она хорошо знала об их интересе и не считала это неприятным. Однако, она не давала нам поддержки, вероятно она была замужем, так как на её пальце было кольцо.
Другая девушка была также брюнеткой, такой же привлекательной, как и первая, хотя немного постарше, у неё отсутствовала левая нога, и она всегда ходила на двух костылях. Я первый раз увидел её, когда она шла передо мной в конце весны перед войной. Она была модно одета, и её единственная красивая нога была хорошо показана ниже короткой юбки. Я узнал впоследствии, что мои взгляды пробудили у неё подозрения, которые подтвердились, когда я остановился на углу и прямо смотрел на неё.
Позже мы познакомились и стали хорошими друзьями. Я разговаривал с ней о многом, но её недостающая нога не была упомянута ни разу, хотя я остро хотел этого, и она знала об этом. Однажды в субботу днём, я встретил её, чтобы помочь ей в посещении магазина, и к моему удивлению и ужасу, она надела искусственную ногу. Я боюсь, что, в то время как моя компаньонка был очень весела, я был тих и раздражён. В кафе за чаем, она изгнала мою депрессию, сказав мне, что она редко носит искусственную ногу, и сегодня надела только затем, чтобы увидеть мою реакцию. Она также пообещала мне, что сегодня вечером, когда пойдёт на прогулку со мной, снова будет на костылях и одной ноге.
В этом письме я назову свою подругу (и скоро она может быть станет больше чем подруга), "Олайв". Олайв потеряла ногу, когда ей было четыре года, и следовательно она просто не знает, как это иметь две ноги. В школе она делала большинство вещей, которые делают нормальные девушки, хотя не могла участвовать в напряжённых спортивных состязаниях. Она научилась ходить одинаково хорошо на одном и двух костылях, но она не использует один костыль, если она должна идти на большое расстояние.
К тому времени, когда ей было семнадцать лет, она была настоящей молодой леди, и без сомнения самой привлекательной. Она привыкала к вниманию, которое она неизбежно привлекла, и грустила немного только когда она слышала, что люди говорили, что как жаль, что такая симпатичная девушка должна быть калекой. В этом возрасте, по собственному желанию, она поступила на работу на фабрику по пошиву платья, и её весёлая индивидуальность скоро сделала её фаворитом среди коллег.
Её новая работа была весьма примечательна, поскольку её непосредственная начальница сама была одноногой. Олайв была озадачена фактом, что её начальница носила искусственную ногу, за исключением сред и суббот, когда она скакала на костылях. В конечном счёте она обнаружила, что в эти дни её начальница встречается со своим другом — джентльменом.
Она поменяла работу, и на новой фирме работала с другой одноногой девушкой, которую звали Эдна, с которой Олайв очень подружилась. Эдна была привлекательной блондинкой, довольно пухлой, но не сильно, потеряла правую ногу в том же самом пункте, как Олайв потеряла свою левую. Они имели обыкновение вместе садиться на один обратный автобус, и Эдна, идущая на одном костыле, и Олайв — на двух, привлекли много внимания. Эдна была на два года старше Олайв.
Не все их поклонники были согласны оставаться на расстоянии, и у обеих девушек было несколько флиртов, некоторые серьёзные, во всяком случае со стороны мужчин. Фактически, их связь в конечном счёте закончилась, когда Эдна оставила работу, чтобы выйти замуж за одного из её поклонников.
Это завершает мой короткий отчёт о жизни Олайв, но я не могу завершить, не упоминув два других вопроса. Во-первых, я заметил, что, когда я был публично с нею, Олайв всегда скрывала свою культю под юбкой в максимально возможной степени, хотя, конечно, она не могла срыть её округлость, обрисовывающуюся в общих чертах на платье, особенно сидя. У неё есть привычка, упомянутая другими Вашими одноногими читательницами, — класть культю на рукоятку костыля для отдыха, часто сжимать конец культи рукой, и поднимать её и класть на оставшуюся ногу, как если бы она была нормальной девушкой, скрестившей ноги.
Другой вопрос касается историй Уолласа Сторта, и корреспонденции по теме, которая появляется в Вашем журнале, постоянной читательницей которого является Олайв. Она согласна, что Уоллас Сторт знает всё, что нужно знать о комплексе отсутствия конечностей, но она сомневается в привлекательности всех не имеющих конечности, кроме одноногоих. Опять же, она не совсем согласна с ним в отношении костылей. Уолласу Сторту нравится, чтобы его героини обходились без костылей или использовали костыли локтя. Опыт Олайв состоит в том, что её друзьям всегда нравилось, когда она была на костылях, и большинство из них неизменно просили её фотографию, на которой она была бы на костылях. Костыли локтя им не очень нравились, и сама Олайв предпочитает подмышечные костыли особенно для того, чтобы идти по лестнице. Ей очень не нравятся костыли локтя для входа и выхода из автобусов.
Я должен завершить пмсьмо, но возможно я могу подвести итог, сказав, что Олайв совершенно довольна. Даже она, однако, не может отрицать, что она должна чем-то Провидению, которое, хотя и лишило её ноги, дало ей такую очаровательную внешность, и такую великолепную фигуру.
Искренне Ваш,
Ученик.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 29 марта 1941, стр. 32
Беспомощность и Зависимость

Уважаемый сэр, — я очень заинтересовалась Вашей "Определённо Одноногой" корреспонденткой, и поскольку я сама — одноногая девушка, я могу вполне понять её чувства. Я на одной ноге с шестнадцати лет, и не сожалею об этом. Я хорошо помню своё отчаяние, когда очнулась после операции, и обнаружила, что мне отрезали ногу выше колена, и шок, когда я первый раз оделась и увидела мою единственную ногу ниже юбки, и почувствовала, что любой ценой у меня должна быть другая нога.
К счастью, у меня был дорогой друг, который приходил ко мне в больницу, и к моему удивлению просил меня не носить искусственную ногу. Однажды он прибыл с парой самых изящных французских костылей, которые он заказал для меня, и на них я занималась трудным обучением ходьбе по комнате и коридорам, и когда однажды он приехал, и я сунула их себе под подмышки и поскакала к двери, чтобы встретить его.
Я не забуду ни его восхищённое удивление, с которым он приветствовал меня, ни острые ощущения от прыгания на костылях по парку рядом с ним. Я обещала ему тут же, что буду придерживаться ходьбы на костылях, но скоро обнаружила, что ему также понравилась нога булавка, таким образом, я была измерена для неё, и посылаю Вам фотографию, на которой я её ношу. Вы заметите, что я в спортивной обуви, но когда я на костылях, я всегда ношу элегантную обувь на высоком каблуке, и для вечернего платья я имею две или три туфли с четырёхдюймовыми каблуками. Я думаю, что обаяние того, чтобы быть одноногой частично происходит от внимания, которое оно привлекает.
Как и некоторые из Ваших других монопедов, я иногда ношу элегантные брюки, и Вы можете представить, как моя пустая штанина, плотно облегающая мою короткую культю, меньше половины бедра, привлекает взгляды. Конечно, Фред любит всё это, и никогда не бывает так доволен, как тогда, когда я скачу на моих костылях по переполненной улице или несусь вперёд рядом с ним на моей деревянной ноге. Я думаю, однако, что нам нравится больше всего, когда моя пустая юбка свободно качается на месте отрезанной ноги, и люди смотрят с жалостью на меня. Я попыталась проанализировать, почему мы оба настолько горды, что большинство людей думает о моём большом несчастье. Я думаю, что это — моя беспомощность и зависимость от моего мужа Фреда, и вероятно, жалость и внимание, которые мне нравятся.
Так вполне может быть, и мы получаем от этого большое развлечение и удовольствие. Иногда в саду у нас происходят отличные игры.
Фред убирает мои костыли, и я прыгаю и ползаю за ним, чтобы вернуть их, и это заканчивается тем, что он поднимает меня на руки и целует его "маленькую попрыгунью", как он называет меня.
Как и другие из Ваших монопедов, я могу теперь передвигаться по дому или прыгая на одной ноге без костылей или прицепив искуственную ногу, и часто отказываюсь от неё по вечерам, когда я надеваю элегантное вечернее платье. В заключение я желаю, чтобы другие одноногие девушки, как "Дорин", послали бы свои фотографии.
Искренне Ваша
Только Одна Туфля.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 29 марта l941, стр. 30-31
История одноногой эстрадной певицы

Уважаемый сэр, — я была читателем "Лондонской Жизни" в течение некоторого времени и надеюсь, что Вы можете издать моё письмо в своих колонках.
Я — вест-индская девушка, родившаясясь на Ямайке, где мой отец был государственным чиновником. Меня послали в эту страну, когда я была ещё подростком, чтобы закончить моё образование после обучения в начальной английской школе на острове.
После окончания школы я поехала в Париж, чтобы учиться пению, т.к. я намеревалась сделать карьеру певицы. Я прожила там пять лет, но к сожалению, непосредственно перед окончанием учёбы я потеряла обоих своих родителей. Я возвратилась в эту страну, решив остаться здесь, поскольку мои родители оставили мне достаточный доход, чтобы жить на него, и я не имела родственников вообще. Я сняла миленькую квартиру и дала объявление о найме цветной девушки в качестве горничной, поскольку я не думала, что английская девушка захочет быть нанятой темнокожей девушкой. Я очень быстро нашла горничную и успокоилась.
Я скоро устроилась певицей в известном ночном клубе, где стала очень популярной. Мне было тогда двадцать два года. Однажды ночью возвращаясь из клуба с очаровательной английской девушкой, которая тоже работала в этом клубе, с нами произошёл несчастный случай. Она, к счастью, осталась невредимой, а вот моя правая нога была ужасно разбита, так, что её пришлось сразу ампутировать. Моя нога была отрезана выше колена, оставив меня с короткой культёй восьми дюймов длиной. Я, однако, быстро восстановилась после ампутации, и через несколько дней доктор сказал мне со смехом, что моя нога была первой чёрной ногой, которую он когда-либо ампутировал. Я, конечно, чувствовала себя очень интересно и странно, когда мне разрешили встать и должна была понять, что у меня теперь была только одна нога, чтобы стоять. Я боюсь, что действовала странно, когда я продолжал пытаться поставить на землю мою потерянную конечность, что было абсолютно невозможно.
Я была позже измерена для костылей, и медсестра приспособила их под моими несколько мясистыми подмышками. Тогда я начала прыгать на моей одной ноге с их поддержкой. Когда пришло время, мне разрешили пойти домой, и под руководством моей горничной, я начала использовать один костыль, и через несколько месяцев после того как стала одноногой я смогла запрыгивать на автобус и выскакивать из него, скакать вверх и вниз по лестнице, как если бы я всю жизнь была калекой. Скоро я обнаружила, что моя одноногая фигура привлекает большое внимание мужчин, которых, я полагаю, интересовало это, потому что я — темнокожая. Во всяком случае я ещё никогда не встречала чёрных одноногих.
Сейчас мне тридцать два года, и я прыгаю на моей единственной ноге и одном костыле уже десять лет. Я теперь располнела, так как я начала свою певческую карьеру раньше чем стала одноногой. Вы поймёте это, когда я скажу Вам, что мои бёдра имеют объём пятьдесят четыре дюйма, и я вешу четырнадцать стоунов и это только с одной ногой! Я естественно не ожидала когда стала одноногой, что я буду и дальше работать в клубе, но однажды вечером когда я прискакала в клуб на единственной ноге и костылях, все кричали мне радостные приветствия, и все сочувствовали мне. Они все подняли за меня тост: "За одноногую Джоси!" Поскольку я поняла, что моё одноногое состояние сделало меня более популярной чем когда-либо, я подошла к менеджеру и спросила его, мог бы он дать мне возможность выступить. Результатом этого было то, что я заключила контракт как эстрадная певица оркестра клуба. В течение нескольких лет я скакала на единственной ноге и костылях по несколько раз за ночь к микрофону и пела посетителям и танцорам. Я не буду удивлена, если окажется, что некоторые из Ваших читателей много слышали обо мне. Однажды ночью, когда я закончила своё последнее выступление, менеджер привёл ко мне очень очаровательного англичанина и сказал: "Джос, этот джентльмен очень хочет с тобой познакомиться."
"Это очень любезно с Вашей стороны думать об одноногой мне", сказала я показывая мои белые зубы между моими красными губами, когда я рассмеялась.
Он попросил, чтобы я обедала с ним, и после превосходного обеда он проводил меня домой. Мы быстро стали хорошими друзьями несмотря на наше различие в цвете кожи. Он — очень богатый человек на пятнадцать лет старше меня, и через некоторое время (он устроил мне освобождение от моего контракта на выступления), мы поженились. Я замужем уже четыре года, и это просто замечательные годы!
Как некоторые из Ваших одноногих читателей женского пола, я также ношу браслет на культе, но мой из платины с прекрасным, украшенным драгоценными камнями зажимом в форме костылей, который мой муженёк купил для меня когда мы были в Париже на нашем медовом месяце. Он красиво мерцает на моей чёрной коже.
Я встретила несколько очень очаровательных белых мужчин, и я рада сказать, что я никогда не замечала малейшего различия в их сердечности ко мне; и я иногда задаюсь вопросом, не не привлекает ли их ко мне моя необычная одноногая внешность. У меня нет никаких сомнений или сожалений в браке с белым, и я знаю, что у моего муженька нет никаких сомнений или сожалений в браке с одноногой темнокожей женой.
Я искренне надеюсь, что мой цвет кожи не будет мешать Вам опубликовать моё письмо, поскольку меня просили написать Вам несколько моих английских друзей, которые читают "Лондонскую Жизнь". Желаю "Лондонской Жизни" успехов, которые журнал безусловно заслужил.
Искренне Ваша,
Одноногая Эстрадная Певица.

* * * * *


Лондонская Жизнь, 5 апреля 1941, стр. 23
Непрерывный Источник Раздражения

Уважаемый сэр, "Воздушный Стрелок", это — непрерывный источник моего раздражения, который находит много причуд и фантазий в Ваших колонках. Во что бы то ни стало держите приложение для переписки для такого рода дебатов, если хотите, но ради Бога не разбрасывайте это по всей остальной части журнала. Это очень здорово для читателя попытаться влезть в пряжу и натолкнуться на причуды и фантазии в вашей статье! Как бы то ни было, я думаю, что мы получили слишком много "Боттье" и Бет Хиллиэд, которые пускают слюни на их фетиши, и в статьях слишком много говорится о психологической стороне жизни.
Надеюсь, это не слишком много, чтобы попросить чтобы литературная часть журнала была освобождена от этого чудака? Давайте размещать истории и статьи о причудах и пристрастиях в задней части журнала, где те читатели, которым не интересно, не должны читать их, если они не хотят.
Я наслаждался историей о Карибах, и я наслаждаюсь "Старым Лондоном" и т.д. Это — реальная литература и поднимает "Лондонскую Жизнь" выше уровня "глупого журнала". "Воздушный Стрелок" правильно говорит, что не все Ваши читатели интересуются причудами и фантазиями, хотя я знаю, что несколько стойких приверженцев полагают, что таких нет. Если есть одна причуда, которая больше всего раздражает меня, то это так называемое "очарование монопедов". Я был бы последним мужчиной на Земле, если бы отказывал этим несчастным девушкам в сочувствии и галантности, которые заслуживает их удручающее состояние, и по этой причине я сожалею, и по этой причине мне жаль видеть, с каким восторгом они рассказывают о своих поклонниках и упиваются рассказами об их "уникальном очаровании". По моему мнению, пытаясь гламурить и привлечь внимание к их удручающему состоянию они заблуждаются и они слишком доверчивы. Большинство здоровых мужчин предпочитают, чтобы их женщины были целы, и если ампутация является печальной необходимостью, то они предпочитают, чтобы ампутированная сделала всё возможное, чтобы скрыть и не показать её недостаток.
Я не могу понять тип ума, который письмами в Ваши колонки пытается обмануть одноногую девушку, чтобы она демонстрировала себя как калеку, и я думаю, что настало время, когда внимание искалеченных девушек должно быть привлечено к факту, что поклонники монопедов находятся в большом меньшинстве, и таким образом, их экстравагантные взгляды не должны удовлетворяться.
Без сомнения это письмо слишком откровенно для Ваших колонок, и таким образом, я едва ли могу ожидать, что оно будет напечатано, однако я больше не могу продолжать читать "Лондонскую Жизнь", не сообщив Вам откровенно, что является для меня непрерывным источником раздражения.
Искренне Ваш,
Честный.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 12 апреля 1941, стр. 30
Воспоминания Бродяги

Уважаемый сэр, я очень заинтересовался письмом "Ученика" в Вашем выпуске от 1 марта (кстати, учеником кого и чего он яляется?). "Позади Оксфорд-Стрит" я полагаю, что он имеет в виду область непосредственно между Оксфорд-Стрит и Мортимер/гуддж-Стрит, где, как я тоже знаю, многие монопеды и другие девушки-инвалиды работают в отделах одежды и рабочих помещениях магазина дамских шляп, офисах крупных магазинов, и т.д. Там, как и он, я завязал разные интересные контакты, тем не менее, поскольку мои посещения Лондона в последние годы были немногочисленными и кратковременными, я думаю, что вряд ли я сталкивался с девушками, которых он так заманчиво описывает.
Несколько лет назад я стоял на углу Площади Рэтбоун, и ожидал переключения светофора, чтобы пройти на Оксфорд-Стрит (это было до дней "света"), когда я увидел очаровательную миниатюрную девушку, стоящую около меня — молодая особа, чуть выше 5 футов ростом, с рыжими волосами и самым ярким, самым дружелюбным лицом, опиралась на пару чёрных костылей с сёдлами, покрытыми красной марокканской кожей, и с единственной красивой ногой в туфле цвета крови на высоком каблуке, видной под чрезвычайно короткой юбкой.
Заметив мой очевидный интерес, она улыбнулась, и спросила меня, знаю ли я, как пройти на Торрингтон-Сквер, ей надо туда попость. Я ответил, что иду в ту же сторону и провожу её, таким образом, мы шли и разговаривали, как будто мы знали друг друга много лет! Молодая особа сказала мне, что она потеряла ногу в несчастном случае на улице три года назад; вполне примирилась с тем, чтобы обходиться без неё, и полностью освоилась на своих костылях настолько, что её ловкость и проворство заставила всех, кто её знал думать о чуде. И она дала мне наглядную демонстрацию этого, когда, пересекая Тоттенхэм-Корт-Роуд, она "ускорилась" до такого темпа, от которого я, очень быстрый ходок, только мог не отставать, и нашёл её ожидающей меня на обочине другой стороны улицы на несколько ярдов впереди!
Прийдя к месту её назначения, мы задержались и поболтали какое-то время, прежде чем расстаться, она рассказала мне о себе и своей работе; что её зовут Долли Х. и что она ещё не замужем. К сожалению, я забыл спросить у неё её адрес, и поскольку это был последний день моего пребывания в Лондоне, у меня не было возможности в течение некоторого времени возобновить знакомство.
Увы! Я больше никогда не видел её. Хотя я часто с тех пор бродил в этих местах в надежде встретить её, и видел много привлекательных видов и встретил несколько интересных одноногих леди, я всё же так никогда и не увидел миниатюрную девушку, о которой я сохраняю столь яркую память, и не встретил никого, кто знал бы её, или видел, или знал её имя.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

* * * * *



User avatar

Topic Author
Bazil
Старожил
Posts: 514
Joined: 01 Sep 2017, 23:35
Reputation: 283
Sex: male
Has thanked: 698 times
Been thanked: 630 times
Russia

Re: Письма в журнал ЛОНДОНСКАЯ ЖИЗНЬ 1924-1941

Post: # 25639Unread post Bazil
18 Feb 2018, 12:45

Лондонская Жизнь. 3 мая 1941, стр. 35
Настроение Ушедшего Дня

Уважаемый сэр, я немного обеспокоен некоторыми письмами, которые появились в "Лондонской Жизни" в последнее время, под разным подписям, от людей, которые борются с природой и объёмом пространства, предоставленного данной корреспонденции, и которые, как оказалось, если бы у них была возможность, превратили бы Ваш очень индивидуальный еженедельник в журнал историй, такой же как многие другие.
Конечно, всё это выдаёт очень странный и нелогичный образ мыслей! Если публике нужны откровенные любовные, приключенческие и детективные рассказы, то есть множество изданий, которые предлагают их в неограниченном количестве, с или без примеси актуальных и квазинаучных статей, сценариев и т.д. и т.п.
Почему же не могут вышеупомянутые разногласия быть удовлетворенны, и "Лондонская Жизнь" не предоставлена тем, для кого она предназначена — мятежников против условностей; любителям причудливого и необычного; искателям этого неуловимого чего-то друго, что всем кроме самых нудных умов добавляет такую важную специю к жизни!
Я не знаю, каков может быть тираж Вашего журнала, но я подозреваю, что если бы были Вы предоставили этим ворчунам возможность исполнить их желание и выпустили номер, полностью заполненный историями и статьями, независимо от того, насколько они превосходны, то или объём продаж снизится до неэкономичного уровня, или он останется высокими, но покажет, если будут опрошены газетные киоскёры, полное изменение состава покупателей. В любом случае, если изменение будет объявлено постоянным, все, кроме нескольких старых энтузиастов, останутся безучастными! Я знаю, что я должен это написать!
Я также не вижу оправдания для корреспондентов, ворчащих при включении писем о темах, неприятных им лично. Мясо каждого человека — чей-либо яд, и те, кто имеет сильные симпатии и антипатии в одной области, должны позволять другим, имеющим то же самое в другой области действовать соответственно. Хотя никто не чувствителен менее чем я к очарованию резиновой одежды или чувствует бо́льшую неприязнь к трансвеститам, рядящихся в женщин, и т.д., как я уже сказал, я думаю, я не должен мечтать об устранении их с Ваших страниц, пока остающиеся читатели интересуются ими.
Что касается Вашего корреспондента "Честность", (какой псевдоним выбрал!) и его решительно выраженное отвращение к монопедам (5 апреля) — я могу только заключить, что он или никогда не встречал монопедов или, что ещё хуже, встретил одну из тех, что имеют неправильную ориентацию. К сожалению, есть такие, кто стремится дать компенсацию отсутствия очарования преувеличенной жалостью к себе как способу привлечь к себе внимание.
Во всяком случае, я сожалел, что увидел его излияние с его намёком на условности и настроение ушедшего дня.
Искренне Ваш,
К.Д.Б.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 24 мая 1941, стр. 28-29
Большая Разница По Сравнению С Отвратительной Вещью

Уважаемый сэр, недавно изданное письмо описало искусственные ноги как пренеприятную и отвратительную вещь. Завися от их поддержки с молодости, я чувствую необходимость дать ответ такому заявлению.
Среди читателей "Лондонской Жизни", монопедов и их поклонников, такой прибор рассматривается с презрением и немилостью как "нежелательный механизм". Если бы больше внимания было уделено преимуществам, получаемым от них определёнными типами ампутантов, то бесспорная ценность искусственных ног была бы хорошо представлена и было бы получено более реалистичное представление их преимуществ.
Тем, кто подвергся ампутациям, и у них остались культи в пределах четырёх дюймов от колена и особенно для монопедов, коленный сустав которых был спасён, искусственная нога может быть неотъемлемой частью их жизни. В последнем случае ложность конечности невозможно обнаружить, если использовать её с учётом ограничений. Даже в первом случае, без коленного сустава, опытный владелец вряд ли показывает его присутствие, кроме лёгкой хромоты и тем, что не поднимает плечи при ходьбе. Действительно, его использование не может быть обнаружено при аккуратном расположении стопы сидя. Необходимо проявлять осторожность при усаживании и вставании. Следует избегать низких мест. Никогда не садитесь на пол. Жёсткость и ограниченные движения лодыжки немедленно привлекут внимание к ноге.
Не многие из нас находятся в счастливом финансовом состоянии, чтобы делать всё, что нам нравится. Если бы я была достаточно богата, то я не должна была бы постоянно носить публично деревянную ногу, с её неизбежными корсетом для культи, застёжек, ремней, скоб, поясов и т.п. Но нужно зарабатывать на жизнь, и при нормальном внешнем виде у нас есть равные шансы с полностью снабжёнными конечностями и, естественно, более пригодными, зарабатывать на жизнь. Очевидная калека, такая как монопед или однорукая девушка, всегда находится в невыгодном положении, и не может получить равную заработную плату, даже при том, что их потеря или неспособность не может снизить их умение работать. Следовательно большинство женщин без ноги или руки должны маскировать их недостаток, что объясняет, по моему мнению, почему две из каждых трёх таких калек носят некоторое механическое устройство. По моему мнению, всё больше мнопедов обращаются к отличным металлическим ногам, и многие, с другими ампутациями, носят искусственные конечности чтобы соответствовать нормальному виду. Искусственные ноги сегодня не тяжёлые и громоздкие приспособления, хорошо заметные в использовании и обременяющие их владельцев, какими они были несколько лет назад. Лёгкие металлы играют большую роль в изготовлении лёгкой удобной ноги, которые не имеют механических дефектов. Скрип и лязг, бывшие источниками смущения и раздражения в старых деревянных моделях, были устранены. Поэтому современная монопед, зная об этом, носит современную металлическую ногу. Наука сделала её удобную "ногу".
Думать, исходя из вышесказанного, что моя искусственная нога и я — неизменные спутники, было бы очень неправильно. Как хорошие друзья, мы много времени проводим вместе, но время от времени каждый хочет быть свободным и неограниченным. Если время и место являются подходящими, то я снимаю искусственную ногу и возвращаюсь к моим костылям, или просто прыгаю на одной ноге без них.
Я надеюсь, что Ваши читатели могут теперь признать, что есть многое, что может быть сказанно в пользу искусственных ног, которые, при определённых обстоятельствах, являются практичными, полезными и даже необходимым дополнением. Это большая разница по сравнению с отвратительной вещью.
Пожалуйста, поблагодарите "Только Одну Туфлю" за интересную фотографию. Я особенно ценю это как пользователь козьей ноги. Надеюсь, что у неё есть ещё фотографии, которые она могла бы послать. Я не оставляю надежды увидеть обещанную фотографию от "Определённо Одноногой", которую я ожидаю.
Искренне Ваша,
Современная Монопед.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 12 июля 1941, стр. 34
Две Из Этого Класса

Уважаемый сэр, я требую учётной записи!
Познакомьтесь с единственной монопедом, ампутанткой, одноногой — реальной, но, безусловно, искалеченной девушкой, единственной такой во всей Великобритании, которая работает в А.Р.П. (Контрольный пункт аэропорта)!
Я подумала, что Вы хотели бы услышать обо мне и увидеть меня, и я кратко описала несколько деталей и сделала несколько грубых рисунков себя (спасибо за пример "М.Д.").
Сначала биографические детали.
Я родилась в 1922 году, активно дрыгая двумя ногами. В 1927 году меня положили спать, и я заснула, а затем пробудилась с ужасной болью (может быть я всё ещё чувствую её), выше левого колена. В слезах я безуспешно нащупывала рукой отрезанную ногу, которую отняли из-за заражения, не замеченного во́время в пятилетнем возрасте.
Я не буду волновать Вас с неприятными деталями из серии "упс", которые регулярно происходили в течение десяти лет — укорочение постоянно растущей кости ноги, очистка, и т.д. Эти операции, без сомнения, представляли для хирургов большую забаву, но были пытками для меня. Я чувствую даже теперь, когда я уже "прокостылировала" через больницы, что я охотно обменяла бы всю эту боль и бессмысленную бойню на пыточный стол, тиски или пожизненные оковы.
Но достаточно ужасающей боли и отчаяния, которые являются ранней частью каждого ампутанта — всё, что я хочу, это дать ясно понять, что я не могу помнить, какая я была на двух ногах. Всё, что я могу вспомнить, всегда было "С моей дочерью допустили ошибку..., из-за этого она стала калекой", или "Козьи ноги", "Костыли" (ретроспективно; разве школьницы не недобрые?), "Культястая Салли" (когда они видели мою голую и непривлекательную культю на медицинском осмотре). Или молодые парни: "Привет, Салли... ох... до свидания!" поскольку у них никогда не было времени для девушки, с которой они не могли танцевать, или играть в теннис, кататься на велосипеде, идти под руку, или чья пара костылей мешали даже нормально обняться...
Но я не оставляла надежду — и однажды я сделала большое открытие когда мне было семнадцать лет, несколько лет назад, и это было так...
Коротко говоря, однажды я вошла в междугородний автобус, чтобы ехать к тёте на побережье. Когда я, как обычно, тяжело запрыгнула на моей бедной натруженной единственной ноге в автобус, я увидела, что было всего лишь одно свободное место рядом с симпатичной молодой белокурой женщиной впереди. Автобус тронулся, а я, вынув костыли из подмышек, быстро села на свободное место и прислонила моих пожизненных компаньонов к переднему окну.
Вообразите моё ужасное смущение, когда я внезапно увидела, что рядом с моими костылями стоит высокая полированная пара костылей перед белокурой женщиной! Я естественно посмотрела вниз на ноги женщины, и я снова, к моему ужасу, увидела одно колено в шёлковом чулке и пустую плоско лежащую по сиденью юбку, там, где должна была быть вторая нога.
Я много дала бы, чтобы не сидеть здесь. Сразу вокруг начались слишком частые шёпоты, Вы знаете: "Бедные девушки, такие молодые..."; "Какой ужас для девушки... искалечены на всю жизнь," "представьте себе двух девушек на костылях;" и т.д.
Я неистово покраснела, когда увидела, что глаза блондинки последовали за моими и изумлённо смотрели на большое пространство пустых юбок в центре нашего сиденья.
Но она только улыбнулась, предложила мне сигарету и скоро привела меня в непринуждённое состояние, легко и откровенно заговорив о нашей "взаимной ампутации", как она со смехом назвала это, распросила меня о технических хирургических деталях (не для "Лондонской Жизни", читатели), моих многих "упс" и более близких для инвалидов делах.
Когда я сказала ей длину моей култышки (всего пять или шесть дюймов), она тихо прижала руку к платью на своём правом колене, так что ткань облегла бёдра и оставшуюся ногу, явно показывая, что от левой ноги почти ничего не осталось, поскольку она была ампутирована возле туловища. (Простите за отсутствие хирургических деталей для читателей, но это означает небольшой пухлый бугорок, приблизительно в полдюйма длиной, "насыпь" плоти между передней частью бедра и ягодицами).
Она сказала мне, что потеряла ногу десять лет назад и ей было тогда двадцать пять лет, и она посоветовала мне одеваться и причёсываться и краситься настолько привлекательно, насколько возможно, поскольку она нашла себе мужа уже после потери ноги, а ампутировали её, между прочим, из-за тяжёлых ран от ожогов.
Она нашла мужа (я думаю), даже при том, что он знал, что, как инвалид, она никогда не сможет родить ему детей, и поскольку модная калека не могла даже носить искусственную ногу, то была осуждена всю жизнь скакать на костылях и единственной ноге.
Я была столь впечатлена этим, и ещё больше тем, что она рассказала мне, что приняла её совет к исполнению, и сегодня я помолвлена с пилотом R.A.F. (Королевские Воздушные Силы — ВВС Великобритании), а сама я работю телефонисткой в A.R.P. (Справочное Бюро Аэропорта).
Но — о боже! — смотрите, сколько я написала. Я собиралась рассказать Вам многих других случаях из моей жизни (например, о единственном человеке, который пытался воспользоваться моим одноногим состоянием), но читателям придётся подождать до другого времени — то есть, если Редактор захочет их.
О рисунках:
№ 1: показывает меня на моей (единственной) никогда не используемой козьей ноге.
№ 2: хождение по магазинам на моих любимых костылях.
№ 3: A.Р.П. в брюках и на специальных костылях как "М.Д."
№ 4: Ещё одно специальное предложение (редко используемый) тип костылей локтя, которые я имею.
Искренне Ваша,
Б.В.

* * * * *


Лондонская Жизнь, 23 августа 1941, стр. 23
Всё Об Искусственных Ногах И Пальто Из Леопарда

Уважаемый сэр, — я хотела бы вступить в переписку с девушками, которые, как и я сама — одноногие. Было много интересных писем от храбрых калек, которые "счастливы на одной ноге", но я замечаю, что большинство их авторов предпочитают ходить на костылях или козье ноге.
Я лишилась левой ноги, но я отличаюсь от других из Ваших корреспондентов тем, что я ношу не козью ногу, а должным образом сделанную хирургическую ногу [не знаю, как правильно перевести "surgically-made leg" и "surgical leg" и что из себя представляет такой протез — перев.], которая соответствует моей реальной ноге, за исключением некоторой жёсткости, когда я сажусь или ношу короткие юбки. Я посылаю фотографии ног, чтобы показать другим монопедам, как хорошо хирургические ноги могут смотреться когда одеты в шёлковые чулки и туфли на высоких каблуках, которые, конечно же, должны быть специально изготовлены, и мои сделаны Вашим рекламодателем — Обувными магазинами Регента (Regent Shoe Stores), поскольку я видела их рекламу в Вашем журнале и воспользовалась их услугами. Я нарисовала искусственную ногу на ремнях, так чтобы сделать рисунок понятней, если он будет напечатан, но такие девушки как я, которые пользуются ими, могут сразу увидеть преимущество хорошо сделанной искусственной ноги над козьей ногой или костылями. Не смотря на определённую жёсткость при ходьбе, никто не замечает, что на самом деле у меня только одна реальная нога.
Конечно, требуется немного времени, чтобы привыкнуть к управлению хирургической конечностью, которая прячет ремни которыми прикрепляется к тому, что осталось от ампутированного члена, но это стоит того, поскольку время и практика скоро сделают походку совершенной и вы сможете носить действительно хорошо сделанные туфли на высоких каблуках как награду для ампутанта. Как Вы можете видеть, мои каблуки очень высоки, и обе мои туфли выглядят аккуратно на ноге.
Поскольку я написала об этом предмете, не думайте пожалуйста, что я не интересуюсь другими темами. Всё, что заполняет "Лондонскую Жизнь", очень интересно для меня, и это — вполне "семейный журнал". Когда всё сказано и сделано, для читателей даётся достаточно места для иллюстраций, которые приходят в некоторых письмах и, конечно, фотографий.
Кстати, почему "Пальто из Леопарда", не написала снова? Я большая поклонница всех вещей, сделанных в имитации леопардовой шкуры, и люблю пальто и шляпы из леопарда. Я не одинока в этой маленькой причуде, я знаю, поэтому мы видим популярность "пальто джунглей" в эти дни. Я надеюсь скоро написать Вам длинное письмо о моих делах, когда я надену пальто из леопарда; это должно понравиться поклонникам такой одежды.
Я полагаю, что множество вопросов, охваченных этим письмом, не будет слишком большим для редакционного терпения и не отправит моё первое усилие в корзину с макулатурой.
Какой печальный конец для действительно благого намерения!
Искренне Ваша,
Хирургическая Конечность.

* * * * *


Лондонская Жизнь, 23 августа 1941, стр. 34
Эффект, Бесспорно, Хороший

Уважаемый сэр, интересное письмо и рисунки от мисс "Б.В.", напечатанные в Вашем журнале на прошлой неделе мне очень понравились. Я начал задаваться вопросом, что случилось с монопедами, и почувствовал беспокойство относительно того, не испугались ли они недобрых комментариев таких авторов как "Г.Ф." и "Честность".
Мисс "М.Д." (Вашего "бомбового" номера) ещё не выполнила своё обещание послать дальнейший отчёт её событиях. Где также "Воришка", "Капитан" и "А.М.Ф.", чьи вклады наметились прошлой осенью? Конечно, не все они пали на поле чести или, что ещё хуже, потеряли интерес к монопедам! Если нет, то больше рисунков, в частности, "Капитана", пожалуйста. Ещё немного философии от "Предиктора", "Ротто" и их интересной "Счастливой" подруги, также было бы приемлемым. Корреспонденция о солнцезащитных очках также была заметна из-за её отсутствия в последнее время. Интересно почему с началом жаркой погоды утраивают показ цветных очков и т.д. соответствующим летним платьям!
Затем опять же, когда появиться первая из обещанных хроник мисс "Потерявшей Поддержку"? По её словам инвалиды часто становятся получателями всяческих доверенностей, поэтому они могут быть очень захватывающими.
В качестве стимула я прилагаю рисунок моей красивой подруги, Хильды, какой я впервые увидел её несколько лет назад, в дни, когда "вечерние вуали", обувь и сумки из змеиной кожи были последней модой, не долго, на самом деле, до её свадьбы, что объясняет интерес к магазинма фурнитуры!
Начиная с с написания вышеизложенного я видел Ваш выпуск от 19 июля, включающего замечательный рисунок группы леди с отсутствующими конечностями, посланным Вашим корреспондентом "А.Х.". Приятно узнать, после столь долгого времени, что его одноногая подруга счастливо замужем. Какое совпадение, что её имя тоже Хильда! Она, по-видимому, совершенно не похожа на ту Хильду, о которой я упомянул выше.
Что касается интересного примечания "Поклонника Короткой Ноги", я вполне согласен с тем, что действительно элегантный высокий ботинок, который носит подходящий тип девушек, может быть очень привлекательным и, фактически, является активом, а не гандикапом, но в то же время акцентированная хромота является фатальной для эффекта. В более позднем случае костыли лучше всего использовать на улице, и если они будут иметь точно такой же цвет и степень блеска как ботинки, результат может быть решительно "привлекательным". Я прилагаю рисунок девушки, которую я встретил много лет назад — в 1925 году, если быть точным — как могут свидетельствовать мода на фасон шляп и некоторые другие детали. Несмотря на то, что она была слишком миниатюрной, чтобы быть действительно изящной, ловкость молодой леди, которую она демонстрировала на костылях всю свою жизнь, когда она скакала на её удобных коричневых костылях, подобранных к её отполированному ботинку и костюм из оленей кожи, несомненно производила эффект.
Искренне Ваш,
"К.Д.Б".

* * * * *

Лондонская Жизнь, 23 августа 1941, стр. 22-23
Почему Опущены? Надо Вытащить Из Паутины

Уважаемый сэр, очень редко мы получаем письма от девушек "Глухой Стук и Сигнал", или, что более, монопедов, так, что недавнее письмо от Пегги за подписью "С Деревянными Ногами Но Беззаботная", было очень желанным и, несомненно, уникальным. Я никогда не видел таких редких как Авис, с двумя козьими ногами, хотя моя подруга, о которой я написал ранее, является полностью безногой и использует пару искусственных ног. Кей, кстати, теперь немного более опытна на своих ложных ногах, и ходит без посторонней помощи опираясь лишь на две крепкие трости, хотя и с явными механическими движениями ниже пояса. Вследствие быстрого изнашивания чулок, и нормирования Кей почти полностью перешла на брюки и носки.
Возвращаемся к письму от "Деревянных Ног", она не говорит нам ничего о себе, как и о степени её потери. Возможно, она заставит нас поверить, что козьи ноги — самые лёгкие вещи в мире, на которых стоит ходить, единственная проблема состоит в том, чтобы скрыть их присутствие. Это невозможно независимо от того, что носить. Брюки дают больше покрытия чем юбки, особенно если они до земли. Но в тот момент, когда их владелец шагает, иллюзия владения двумя настоящими ногами разрушена. Но носить тёмно-красные бархатные брюки с начёсом! Я полагаю, что козьи ноги, которые носят с купальным костюмом, были бы менее заметными.
Пегги только сообщает о своих деревянных ногах что фактически ходит на них. Это — самая лёгкая часть, но никто не может на них долго стоять или идти. Трудности начинаются с надевания деревянных козьих ног и переодевания, помимо усаживания и вставания. Опять же, есть передвижения по лестнице, поездки на автобусе, и т.д. Было бы интересно услышать, как она справляется с этими препятствиями.
В случае неудачи с фотографиями, рисунки от "А.Х." были бы хорошей заменой. Три девушки с четырьмя отсутствующими конечностями на троих должны быть рядом с описанием их жизни. (Я не считаю здесь Уолласа Сторта, который по своему желанию может группировать своих выдуманных одноногих и безруких девушек.) Однако, если я не ошибаюсь, подруга "А.Х." — Хильда на предыдущих фотографиях была без правой ноги. Возможно, негатив был напечатан неправильно.
Письмо и иллюстрации от "Б.В." компенсировали длинный периода бездеятельности монопедов, который предшествовал им. Я надеюсь, что она напишет снова о её других одноногих приключениях. Её рисунок козьих ног и буви был аккуратным. Я надеюсь, что другие последуют этому примеру и что "Б.В." повторит опыт в рисовании и письме. Если бы только некоторые монопеды носили длинные оперные чулки или "gap" fan [не знаю, как перевести название этой детали одежды и что это такое — перев.], то мы могли бы рассчитывать на случайное удовольствие. Это слишком много, чтобы ожидать?
Пожалуйста, поблагодарите "Б.В." за её превосходный вклад. Когда она напишет снова, возможно она расскажет нам, почему такое полезное снаряжение как козья нога, опущено до пыли и паутины. Я думаю, что для использования А.Р.П. с брюками, это было бы идеально.
Искренне Ваш,
А.М.Ф.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 13 сентября 1941, стр. 28
Смертельный Страх Получить Рану

Уважаемый сэр, — я была поражена, увидев, что Вы издали мои рисунки! Я никогда не думала, что они будут достаточно хороши, чтобы быть опубликованы, и я расцениваю публикацию моего письма и рисунков как ободрение, чтобы рассказать Вам больше о себе и о моих приключениях.
Когда, я садилась написать, по странному совпадению "A.H." посылает фотографию его одноногой подруги в США и её знакомых женского пола. Странно, что одна из них безногая, потому что такая девушка, живущая в нескольких милях отсюда, — одна из моих самых близких подруг с детства, мы познакомились, когда наши матери (из-за хромых дочерей) встретились. Поэтому, я прилагаю её рисунок (с её разрешения) поскольку, возможно, Вашим читателям может понравиться видеть, что здесь в Англии, мы, также, можем — как указывает "А.Х." "одеваться шикарно и по моде."
Сильвия, это её имя, преодолела её ужасный гандикап удивительным образом и является внештатной журналисткой не имеющей никакой репутации, а также начинающим автором.
В защиту наших английских калек я надеюсь показать на своих рисунках её (я — художник-любитель и очень хорошо иллюстрирую её статьи) и себя, чтобы "А.Х." не думал, что мы "потёрты" по сравнению с Вашими одинаково несчастными американскими кузинами. Сильвия, навсегда ограничена её креслом, не может ходить, танцевать или даже как я — переносить себя на костылях; она абсолютно зависит от рук, ног и пальцев друзей; носясь или катаясь повсюду — она не забыла, что она — молодая двадцатичетырёхлетняя женщина — и она одевается так шикарно. Не волнуйтесь "A.H.", Сильвия и её галантная группа друзей по всей стране смело накладывают умное лицо на их ужасные недостатки и пытаются конкурировать с их модными и целыми сёстрами.
Я часто сопровождаю Сильвию в её инвалидном кресле, когда она посещает кино, театр, и другие неофициальные встречи, где она сидит, беспечно куря сигарету, и являются центром сотен пристальных, симпатизирующих и восхищённых взглядов. Я думаю, она тайно наслаждается своим "центром внимания", и должна быть замечена во всех интересных событиях, катимая её младшей сестрой, которая, во всяком случае, красивее, чем она.
Я хотела бы обратиться далее к письму "А.Х.", или скорее к рисунку Хильды Холт — на котором она показана на чёрных костылях.
Я не знаю, является ли это ошибкой художника, но я должна сказать, что было бы опасно, почти невозможно, ходить на костылях, которые она изображает. Во-первых, они неправильной длины от подмышки до рукоятки для кисти (измеряемые производителями костылей от подмышки до запястья). Её рукоятки слишком высоко расположены и её руки из-за этого согнуты, чтовызывает дискомфорт при ходьбе.
Во-вторых, нет никакого признака "подставок костылей" — резиновых наконечников наших костылей. Я не рискну ходить на костылях, если у них не будет резиновых наконечников. Они часто стираются от постоянного употребления, я часто хожу к своему производителю костылей, который продаёт мне новую пару. Простой деревянный конец костыля без резинового наконечника скользил бы по земле и привёл бы к падению. Я очень боюсь повредить мою единственную оставшуюся ногу и присоединениться к безногой Сильвии в её жалкой беспомощности.
В-третьих, я не хотела бы ходить далеко на подлокотниках костылей Хильды, хотя я не очень толстая, немного пухлая и округлённая после стольких лет сравнительной бездеятельности на костылях. Они слишком узкие и острые, и могут быстро вызвать боль, неспособность нести вес её тела, и наконец "судорогу запястья", или, кототорое известно как "костыльный паралич".
Я нахожу, что снова написала слишком много и не смогла рассказать Вам о моём личном опыте — но я скоро напишу снова. Тем временем я прилагаю мой рисунок моей безногой подруги, рисунок себя в моей форме А.Р.П., и на моих "мобильных", но более уродливых костылях.
Я надеюсь, что их напечатают. Хотели бы Вы, г-н Редактор, чтобы я написала снова?
Искренне Ваша,
Маргарет.

* * * * *


Лондонская Жизнь, 20 сентября 1941, стр. 30-31
Получать Большое Удовольствие От Жизни

Уважаемый сэр, как муж монопед, я был поражён и восхищён фотографией и описанием искусственной ноги, посланных "Хирургической Конечностью". Я не представляю, как она справляется с её высокими каблуками. У неё должны быть бесконечное мужество и настойчивость.
Моя жена живёт без левой ноги уже пять лет. Пять лет назад на вечеринке, на которой было некое жёсткое развлечение, во время которого она случайно упала и её нога была сломана в нескольких местах. Через два часа ей отрезали ногу выше колена, и от ноги осталась культя в девять дюймов длиной. После выхода из больницы Фэй и я поженились. Любительница высоких каблуков перед её ампутацией, Фэй никогда не была в состоянии носить искусственную ногу с комфортом, и поэтому она была взволнована письмом "Хирургической Конечности", и очень завидовала.
Некоторое время после несчастного случая моя жена ходила на костылях. Сначала это были обычные подмышечные костыли, но когда из-за них у неё стали появляться судороги в руках, а также они истирали её одежду, она стала использовать костыли предплечья, показанные в моих рисунках. От костылей Фэй перешла к простой деревянной ноге, которая зашнуровывалась и привязывалась. Эта нога была покрыта чёрной кожей. Для нашей свадьбы она была оснащена хирургической конечностью, от которой она должна была позже отказаться как от неудобной. В помещении она теперь носит свою деревянную ногу, поскольку это оставляет её руки свободными для работы по дому, а снаружи она использует костыли, поскольку она говорит, что они дают ей большую уверенность. С ними она, безусловно, удивительно проворна.
На костылях или деревянной ноге Фэй носит плоскую обувь без каблука или с полуторадюймовым каблуком. На наших специальных вечерах дома она возвращается к своей старой любви к четырёх- и пятидюймовым каблукам. В обтягивающем чёрном бархатном платье, с шёлковым белым чулком и чёрной туфле лодочке на пятидюймовом каблуке монопед Фэй ошеломляюще выглядит как и любая из её двухногих сестёр. На белых эмалированых костылях, которые дают ей большую свободу передвижения, когда она ложится или садится, и они так легко отбрасываются, Фэй выглядит так красиво, как на картине. Когда она сбрасывает вечернюю одежду и отказывается от своих костылей и платья, и я держу её в руках, в то время как она активно использует очарование её единственной ноги в шёлковом чулке, что не могут делать много девушек без ампутации.
Излишне говорить, что я очень горжусь своей красивой, одноногой Фэй, которая, не смотря на то, что стала калекой, получает удовольствие от жизни. После первого естественного шока от потери ноги Фэй никогда не позволяла несчастью вмешиваться в её счастье; на самом деле она гордится тем, что она более привлекательна и лучше одета чем большинство девушек и хотя лестница, трамваи и автобусы причиняют ей неудобство, она ходит как прежде. Я попытался убедить её позволить мне послать некоторые фотографии, но она не согласилась и сказала, что моих рисунков должно быть достаточно.
Что касается других наших причуд, я боюсь, что у Фэй и меня их нет кроме высоких каблуков и солнцезащитных очков. Последние интересует нас особенно. Наша причуда в этом направлении — острые ощущения, которые могут быть получены от чрезвычайной близорукости и сильных линз, необходимых, чтобы противодействовать этому. Фэй прекрасно выглядит, хотя она часто носит белое золотое пенсне с простыми стёклами вечером. Её сестра-близнец — Эдит очень близорука и носит очки с линзами почти четверть дюйма толщиной. С её очками в тонкой бело-золотой оправе с блестящими толстыми линзами, которые постоянно скрывают её глаза в тайне, её стройной фигурой, тёмными волосами, шестидюймовыми каблуками и прозрачным вечерним платьем, она почти столь же волнующа как и одноногая Фэй.
Искренне Ваш, Моно Фэй.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 4 октября 1941, стр 23-24
У Меня Был Такой Испуг

Уважаемый сэр, я написала Вам снова, и я прилагаю рисунок — поскольку я думаю, что, возможно, читатели "Лондонской Жизни" могут заинтересоваться монопед-историями, особенно если они присланы девушкой монопед. Вот история, которую я обещала рассказать Вам в моём последнем письме.
Однажды, когда я была в отпуске на соседнем курорте, я взяла купальные принадлежности, сунула костыли под мышки и поскакала к уединённому заливу купаться. Я должна сказать, что я — опытный пловец, и, конечно, с моей недостающей ногой я чувствую себя в воде устойчивей чем на земле.
Короче говоря, я купалась, оставив мою одежду и полотенце укрытыми за кустами дрока. Но из-за большого расстояния от кустов до воды, я должна была скакать на костылях к воде, и оставить их там. Я плохо (в отличие от многих Ваших одноногих читательниц) балансирую и, тем более, прыгаю на моей оставшейся ноге!
Когда я наплавалась и стала выходить из воды, я увидела, что какой-то мужчина поспешил к моим костылям. Он, казалось, появился из ниоткуда, но он должно быть наблюдал, как я раздеваюсь (животное), и я улыбнулась ему, так как я подумала: "ну, Чрезмерно Любопытный г-н, Вы не найдёте там денег. Моя одежда хорошо скрыта. Это — только пара деревянных костылей."
Но моя улыбка сменилась полным ужаса взглядом когда я видела, что это мерзкое существо схватило мои костыли и убежало с ними на низкий утёс к вершине, где он оставил их вне моей досягаемости, поскольку я физически неспособна к любому восхождению. Я закричала: "Верните мои костыли," но он не обратил внимания и сел около них. Таким образом, я в диком волнении доплыла до берега и выползла на пляж на руках и одном колене.
Когда я села на песке, он начал спускаться ко мне — маленький мужчинка с противной ухмылкой, масляными небольшими свиными глазками и почти безумным блеском в них. Я поняла, что была в ловушке. Я выбрала эту бухту из-за её безлюдности (поскольку я смущаюсь обнажать мою культю перед посторонними); мои единственные средства передвижения, пара деревянных костылей, были вне досягаемости. Я не могла уйти кроме как войдя снова в море, но к этому времени он был уже между мной и водой. Я не остановилась, чтобы драться с ним, а стала ползти по песку к морю. Я была ужасно напугана тем, что он собирался сделать. Каждая девушка поймёт, что я чувствовала, я знаю.
Я мучительно проползла несколько ярдов пляжа, и затем я остановилась, поскольку я поняла, что он всё время улыбался моей беспомощности и бесполезным усилиям убежать, он шёл рядом со мной медленными прогулочными шагами.
Я поняла, что возможность убежать морем была исключена. Я не могла оставаться долго в воде не вызвав судорогу и утонув. Я не могла плыть за помощью, так как это было слишком далеко. Я не могу стоять на расстоянии больше чем несколько дюймов от этого грязного маленького скота, который внезапно выпустил ко мне все свои злые намерения. Я посмотрела на него лёжа на песке и задыхаясь, потом я залилась слезами не поддающиеся контролю и стала просить его, обещала ему деньги, если он отдаст мне костыли и позволит мне уйти.
Он посмотрел рассеянно и затем сказал: "Я так и сделаю, если Вы поцелуете меня."
Дрож ужаса пробежала по моей спине. Было ли это уловкой, чтобы добраться до меня? Что он собирался делать? Но я поняла, что он может сделать со мной что угодно, и таким образом, я со слезами согласилась. Он наклонился и... что Вы думаете? Он слегка поцеловал меня в лоб!
Потом он сбегал на утёс и вернул мне костыли, поднял свою шляпу, сказал "Добрый день," и убежал с глаз долой в лес.
Я взяла костыли, торопливо вытерлась и оделась, и поскакала домой с такой скоростью, какую позволяли мои костыли. Я рассказала историю своей домовладелице, попросив её оставить это в тайне, и она сказала мне, что около залива есть колония для умственно отсталых, и что "неопасным" пациентам разрешено улять за пределами колонии.
Может показаться, что всё в порядке, но у меня был такой испуг, такие кошмарные моменты, что я больше никогда не купалась там с тех пор.
Искренне Ваша,
Маргарет.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 4 октября 1941, стр. 32
Гордитесь Своей Внешностью

Уважаемый сэр, — мне было особенно интересно читать корреспонденцию в Вашем недавнем выпуске относительно монопедов, и должен выразить своё восхищение мужеством, с которым девушки преодолевают свою инвалидность различными способами. Я чувствую, однако, что что-то должно быть сказано для их более несчастливых сестёр, которые страдают от ран и уродств, когда хирурги решают (без сомнения в их мудрости) не делать ампутацию, так что в итоге, вместо возможности эффективно скрыть или минимизировать их несчастья, что возможно с хорошими искусственная ногами, внимание привлечено к их сильной хромоте или ношением ортопедических ботинок.
Эти девушки, кажется, распадаются на два класса, а именно, те, кто имеет решительный комплекс неполноценности и желают оставаться на заднем плане, а другие полны индивидуальности и большой храбрости, они настроены жить нормальной жизнью, насколько это возможно. Эти последние девушки заслуживают всяческой помощи и поддержки, и конечно получают моё восхищение. Как пример, я указываю случай девушки, неспособной идти без костылей. Когда в отпуске она наслаждается ежедневным плаванием, в котором она эксперт, хотя в море и из моря её должна нести её сестра, на виду у всех.
Число таких девушек будет сильно увеличиваться из-за ран от воздушных налётов, и по моему скромному мнению все мы должны поощрять таких девушек чувствовать, что нет никакой потребности пытаться скрывать их нарушения, а надо демонстрировать чувство собственного достоинства при появлении на улицах, как и предлагают Ваши корреспонденты " Поклонник Короткой Ноги" и "К.Д.Б".
Моё собственное мнение таково: у шикарно одетой девушки, подчёркивающую свою индивидуальность, ношение ортопедического ботинка или скобок, если они хорошо выполены, скобки отполированы, то это добавляет пикантность её внешности.
Возможно, некоторые другие читатели расскажут новости из своей жизни.
Искренне Ваш,
Двуногий Минус

* * * * *

Лондонская Жизнь, 4 октября 1941, стр. 27
Миллион Благодарностей

Уважаемый сэр, — Пожалуйста, разрешите мне описать случай, как я обещала несколько недель назад.
Я обещала рассказать Вам всем о моей встрече с моей новой подругой. Я ранее объясняла, что она полностью без рук и правой ноги. Она — милая девушка, а также очень яркая и весёлая.
Наша первая встреча имела место в моём доме, три недели назад. Вы не можете представить моё восхищение, когда я услышала громкий стук в дверь и выглянув из окна увидела темнокожую девушку лет двадцати пяти на костылях. Естественно, мы познакомились и я узнала, что её зовут Дорис. Как Вы знаете, погода была очень жаркая, и Дорис была более чем рада посидеть в моей прохладной гостиной. Там мы поговорили и сравнили наши физические нарушения.
Я намекнула Дорис, что она могла бы чувствовать себя комфортней, если она временно откажеться от своей искусственной ноги.
Я уже сняла мою, и удобно сидела на диване. "Это — прекрасная идея," сказала Дорис, "но разве Вы не будете возражать?"
"Конечно нет, дорогая." ответила я. Таким образом, Дорис переместилась ко мне на диване, и я расстегнула её ремни. И на нём мы обе сидели рассматривая друг друга, думая, что мы имеем ужасный вид.
Так или иначе, мы такие какие есть, и мы решили, таким образом, что не должны казаться слишком плохими. Ну, мы сидели читая Ваш журнал и говорили о других сокрушённых девушках, которые пишут Вам свои корреспонденции. Потом мы решили выить чаю.
Посреди чая Дорис прокомментировала фотографию "Хирургической Конечности" в выпуске той недели, и мы решили, что для леди кажется невозможным носить такие высокие каблуки на искусственной ноге. Однако, кажется, что мы обе неправы. Всё же мы подтверждаем то, что "Хирургическая Конечность" говорит относительно хорошо сделанных искусственных ногах. Да, и поздравьте её сердечно за её храбрость в преодолении её очевидной потери, компенсируя это своей красотой.
Если это появится в Ваших колонках корреспонденции, мы полагаем, что это может произойти, мы надеемся, что она увидит наши наилучшие пожелания и поздравления. Снова Дорис и я говорим, что мы все должны чувствовать поддержку друг друга.
Фирма в Тоттенхэм-Корт-Роуд сделала Дорис и мне наши искусственные конечности, и они прекрасны, насколько возможно их сделать.
Дорис почти согласилась, что мы обе пошлём фотографию, как мы обнимаем друг друга сидя на моём диване. Я буду пытаться приложить все усилия, используя мои руки, обнять нас обоих.
Дорис присоединяется ко мне в нашей самой искренней благодарности Вам и вашим корреспондентам в старой доброй «Лондонской Жизни".
Если Вы знаете других читателей леди, у которых было ужасное несчастье потерять две или больше конечностей, я даю Вам своё разрешение отправить им мой адрес, чтобы Дорис и я могли приветствовать их.
Миллион благодарностей Вам, г-н Редактор, за то что я и все Ваши читатели многие годы можем наслаждаться чтением журнала "Лондонская Жизнь".
Искренне Ваша,
Ф.Н.

* * * * *

Лондонская Жизнь, 4 октября 1941, стр. 33
Яркие Рисунки

Уважаемый сэр, на днях я встретил очаровательную девушку, которую я буду долго и с удовольствием вспоминать, как идеал многих монопед поклонников. У неё нет левой ноги, которая была ампутирована в результате смертельного костного заболевания, и что, также интересно, она работала стражёром в одной из самых известных больниц, и где она превратилась из медсестры в пациентку, и это расстроло все планы её жизни. И всё же она никогда не замечлась мной как подавленная несчастьем монопед, так как внешне равнодушна к её дефициту и решительно считает себя во всех других отношениях нормальной девушкой и эффективным членом общества.
Двигаясь стремительно и изящно на паре лёгких костылей предплечий, единственный вид, который она использует (вопреки всем советам, она сразу стала учиться ходить на них, самый опасный ход, как можно было бы подумать), она выглядит прекрасной иллюстрацией непринуждённости и самоуверенности, и живого упрёка тем, кто рассматривает одноногую девушку как калеку или презирают из жалости.
Элси, имя этой одноногой красавицы, никогда не слышала о "Лондонской Жизни", и была очень заинтереснована и удивлена, когда я показал ей письма и иллюстрации в старых номерах. После некоторого убеждения она обещала написать о себе, и если она сделает это, читатели могут с нетерпением ждать удовольствия. Девушка интеллектуально далеко выше среднего уровня, её воспоминания должны быть поучительными. Но возможно избыток скромности помешает ей. Я надеюсь, что нет.
Было приятно видеть в Вашем настоящем выпуске, что молодая особа, которая подписывается "Маргарет", не забыла, как многие, её обещание написать снова. Её рисунки превосходны, но рукоятки её костылей показаны слишком высоко, чтобы это было практичным. Правда, следует сказать, что костыли не легко отрегулироть точно, и во всяком случае, обе девушки послали нам свои яркие фотографии общего вида.
Искренне Ваш,
"К.Д.Б."



Post Reply
  • Similar Topics
    Replies
    Views
    Last post

Who is online

Users browsing this forum: No registered users and 5 guests