Ампуташка на протезе

В этом форуме выкладываем русскоязычные рассказы.
Forum rules
Общение только на русском языке!!!
Сообщения на других языках будут удаляться!!!
User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7933Unread post admin
24 Jul 2017, 14:28

Моя бабушка была зубным техником и работала на дому. Это называлось быть кустарём-одиночкой и облагалось большим налогом. Бабушка налог осиливала, но работала по 12 часов в день. От пациентов у неё отбоя не было. Во время оккупации к ней даже немцы ходили пломбы вставлять. Отец мой был на фронте (он погиб в 45-м), а мама вместе с заводом уехала в эвакуацию на Урал, да так и осталась жить после войны в Нижнем Тагиле, а потом снова вышла замуж.


В сентябре 43-го город наш освободили. Немцы взяли город без единого выстрела, а красная армия всё, что не разбомбила при освобождении, танками да артиллерией доломала. На нашей улице тогда только кинотеатр уцелел да три четырехэтажных дома, в том числе наш. Мы с бабушкой в бомбоубежище отсиделись, а населения в городе вдвое поубавилось. И покалеченных, как бабушка говорила, было много. Что такое покалеченные я ещё не понимал. Потом увидел, но это исключительно мужики были.

На приём к бабушке, кто близко жил, приходили записываться заранее, а кто был с окраины, по телефону договаривались. В нашем доме телефонную линию быстро восстановили. Соседи говорили, что благодаря бабушке, потому что на приём к ней разные начальники приезжали и их жёны. С утра бабушка сама на звонки отвечала, а после уроков я у неё за секретаря был. И вот как-то весной (это было, если не ошибаюсь, в 44-м году, и мне исполнилось 12 лет) позвонила какая-то женщина и попросила срочно её принять. Я открыл бабушкину амбарную книгу и нашёл окно.
- Раиса Васильевна сможет вас принять ровно в четыре, сказал я в трубку.

. Ой, так быстро я не доберусь, сказала женщина.

. А где вы живёте? спросил я.

. На Никифоровке.

. Так оттуда до нас ходьбы минут сорок. А сейчас ещё трёх нет.

. Я на костылях за час не дойду, извините, сказала женщина. А часов на пять можно.

. Нет, там всё занято, сказал я. А разве к вам трамвай ещё не пустили? А то в газете писали.

. Пустить-то пустили, да через два дня рельсы снова перекладывать стали.

. Может вас на завтра записать?

. Уж очень зуб болит.

. Ладно, сейчас спрошу.

Я пошёл к бабушке в кабинет, поговорил с ней и снова взял трубку.

. Приходите сегодня, вас обязательно примут, но, придётся подождать.

. Это ничего, сказала женщина. Я сейчас закрою контору, доложусь диспетчеру и сразу к вам. Адрес я знаю.


В нашем городе при входе в квартиру принято было разуваться. В одних семьях тапки предлагали, в других гости в одних носках шлёпали. У нас с бабушкой имелось три пары гостевых тапочек. Моей обязанностью было каждое воскресенье мыть их изнутри со щелоком и просушивать у печки. За это я ненавидел гостевые тапочки.


В тот день в начале шестого я делал уроки. Всё было, как обычно. В бабушкином кабинете приятно жужжала старенькая бормашина. Двое пациентов мужчина и женщина ждали приёма в коридоре. Форточка была открыта, потому что уже началась весна и стоял один из первых по-настоящему тёплых дней. 

В дверь постучали. Негромко и несмело. Бабушкины больные обычно стучали именно так. Моей обязанностью было открывать дверь, когда бабушка вела приём. А ещё я должен был каждый раз спрашивать: Кто там? Я этого обычно не делал, и бабушка всегда ругала меня.

Я открыл дверь и увидел ЕЁ. Она была потрясающе красива. Как Мальвина на картинке из моей любимой книжки, только волосы у Мальвины были голубого цвета, а у девушки золотистого. В Мальвину я был немножко влюблён, ровно настолько, насколько можно быть влюбленным, когда тебе 12 лет. А эта девушка была настоящая, живая. Она была намного старше меня, это я увидел сразу. Она была уже взрослая, но слишком красивая. На ней была расстёгнутая шинель, из-под которой виднелась белоснежная блузка. Мне не сразу бросились глаза новенькие деревянные костыли, верней костыли я увидел сразу, но они так естественно подчёркивали стройность девушки, что в первое мгновенье показались чем-то вполне обыкновенным.

.
- Здравствуйте, сказала девушка, Раиса Васильевна здесь живёт? 

Я только позднее понял, что вопрос её был совершенно неуместным, поскольку на двери висела медная табличка с именем бабушки. И ещё одна была у входа в подъезд.

.
- Это у вас острая боль? спросил я. Входите, пожалуйста.


Я сделал два шага назад и увидел, как она переступает порог своей единственной ногой. В те годы длина всех юбок была чуть ниже колена, но эта нога мне показалось очень длинной и очень стройной.

.
- Раздевайтесь, пожалуйста, сказал я, но, наверное, из моих пересохших уст прозвучало что-то нечленораздельное. Я понял, что она пытается угадать, что же именно я сказал. Я хотел повторить, но не смог выговорить ни слова. И только в мозгу стучало Мальвина-калека, Мальвина-калека И оттого, что слово калека связалось с образом, милым моему сердцу, оно сразу стало красивым и нежным, и зазвучала в этом слове какая-то чарующая музыка. Я ещё не знал, что эта музыка никогда не смолкнет в моём сознании. 

Красавица-калека приставила костыли к стенке, сняла шинель и повесила её на вешалку. Бабушка учила меня помогать дамам снимать пальто, но я редко это делал. Сейчас душа моя рванулась вперед, но ноги намертво приклеились к полу. Шинель была одеждой не по сезону. Блузка моей красавицы оказалась влажной от пота и меня обдало запахом подмышек. Наверное, у меня закружилась голова. И тут один костыль упал на пол со страшным грохотом. Нет, не я его поднял, а тот мужчина-пациент.

.
- Извините, сказала девушка, я всего четыре месяца без ноги, не привыкла ещё к костылям.

.
- И не надо привыкать, сказал мужчина. Сделают протез, к нему и привыкайте.

. Для протеза культя нужна, а мне протез цеплять не на что. Я всегда на костылях буду. Девушка печально улыбнулась.Ничего, жизнь длинная, привыкну.


Она улыбнулась, будто извиняясь, взяла костыли, потом посмотрела на обувь под вешалкой, снова прислонила костыли к стене и присела. На одной ноге. Она развязала шнурок своей туфельки, поднялась, опираясь на стенку, снова взяла костыли, и ступня её изогнулась и из туфельки выскользнула. Она подтолкнула туфельку ногой к прочей обуви, на секунду потеряла равновесие, неловко подпрыгнула на месте и, наконец, встала устойчиво, опираясь на три точки: два костыля и одну ножку два мёртвых костыля и одну живую и нежную ножку, от которой я не мог отвести глаза.


Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7934Unread post admin
24 Jul 2017, 14:52

На ножке был фильдеперсовый чулочек и ступня казалась не то, чтобы маленькой, но какой-то короткой и немного широкой, с высоким подъёмом. Пальчики не были ни длинными, ни тонкими, однако ровными и правильными, а аккуратные ноготочки просматривались сквозь тонкую фактуру чулка.

 Стульев в коридоре было всего два и мужчина-пациент попытался уступить девушке место. Она поблагодарила, но садиться не стала, а попросила у меня стакан воды.

.
- Вы пока проходите в столовую, а то здесь нет свободного стула, предложил я.
И красавица прошла в мою комнату, оставляя на полу влажные отпечатки своей вспотевшей от долгого путешествия ножки. Я предложил девушке старинное резное кресло, она поблагодарила и уселась, положив костыли на пол. Едва она выпрямилась в кресле, я убежал в кухню. Прежде чем налить стакан воды для Мальвины, я сам выпил четыре кружки. И потом со стаканом на блюдечке направился в столовую. Я шёл медленно и видел, как на полу коридора таяли и испарялись матовые отпечатки её ступни.

 Вообще-то у нас было две комнаты. Бабушкин кабинет был её же спальней, а я жил в комнате родителей, но поскольку мы с бабушкой там обедали и ужинали, мою комнату называли столовой. Стол мы всегда накрывали белой скатертью даже когда в доме из еды была одна мёрзлая картошка, и даже когда вовсе еды не было, а был только кипяток с сушеной рябиной.


И вот, вошёл я в столовую со стаканом воды, посмотрел на гостью и вдруг где-то под животом стало очень горячо. Мальвина сидела глубоко в кресле, положив руки на подлокотники. У неё была большая высокая грудь. И оттого, что грудь её была огромной, талия казалась ещё тоньше. Удивительно, как эта грудь вмещалась между костылями, когда девушка шла.

Мальвина сидела в кресле. Синяя ткань юбки свободно покрывала единственное бедро и единственное колено и по обе стороны от колена юбка раскинулась по креслу живописными складками. И будто таинственный бугорок вырисовывался у девушки между ногами, верней между ногой и пустым местом прямо под ягодицей. Комната была наполнена чарующим ароматом. Может при других обстоятельствах подобный запах был бы неприятен, но в тот момент не было слаще запаха в моей жизни. Это был запах её вспотевшей ножки, потрудившейся за двоих на долгом пути от Никифоровки до центра города.

С тех пор прошло очень много лет. Я забыл имя девушки, а ведь записывал его в бабушкину амбарную книгу. Много раз пытался вспомнить: Тома? Тоня? то есть Тамара или Антонина. Так и не вспомнил, и долгие годы я называл её мысленно не иначе, как Мальвиной. Имя исчезло, а запах запомнился навсегда.

 Мальвина сидела в кресле и рукой держалась за щёку. У неё сильно болел зуб, был большой отёк, но я не хотел замечать асимметрию в лице девушки. Она сидела в кресле, а я за столом, притворяясь, что делаю уроки. А сам поверх тетрадки косился на её ножку и мечтал прижаться губами к этим нежным пальчикам.

 В коридоре раздались голоса, хлопнула входная дверь. Я услышал фразу бабушки:
- Проходите, садитесь в кресло, я сейчас приду.
Бабушка вошла в мою комнату, увидела девушку и поздоровалась с ней.
.
- Сильно болит? спросила бабушка.


Девушка кивнула, а потом сказала:
- Пока шла к вам, немного отпустило, а сейчас снова разболелся.

.
- Придётся немного подождать, я принимаю по записи, сказала бабушка. Вот вам пока порошочек, выпейте его. Это хороший порошочек, боль снимает на несколько часов.


Бабушка посмотрела на меня:
- Принеси-ка, дружок, воды, порошочек запить!


Во второй раз в этот день поход в кухню за водой помог мне спрятать от всех свои чувства. Я схватил стакан, выскочил в кухню и на обратном пути столкнулся с бабушкой у двери кабинета.

.
- Осторожно, воду расплескаешь! строго сказала бабушка.
Я боялся, что она станет меня ругать за то, что я пригласил Мальвину в комнату, а потом отправит её ждать в коридор на освободившийся стул.

.
- Почему ты остановился? спросила бабушка. Больная ждёт воды.


В этот момент в голове моей созрел гениальный план. Одна пара тапочек освободилась и стояла под вешалкой. Я решил принести тапочку Мальвине, а когда тапочка пропитается ароматом её ножки и Мальвина уйдёт, я тапочку спрячу и буду нюхать втайне от бабушки.

 Пока Мальвина пила бабушкин обезболивающий порошок, я взял в прихожей одну тапочку и вернулся в комнату.

.
- Вот, сказал я, стараясь не глядеть на девушку наденьте, пожалуйста.

.
- Мне не нужна эта тапочка, сказала Мальвина, а когда увидела, что я не понимаю, почему она отказывается обуваться, добавила.У меня для этой тапочки ноги нет. Я посмотрел сначала на тапочку, потом на ступню Мальвины и с ужасом понял, что ту ногу, для которой предназначалась принесённая тапочка, отрезали четыре месяца назад.

.
- Я сейчас другую принесу, сказал я, покраснев.

Мальвина рассмеялась.

.
- Не надо, сказала она. Я всегда босая хожу. И в гостях, и дома.

Мальвина провела пальцами по щеке.

. Ты смотри, удивлённо сказала она, совсем не болит! Вот это порошок! А у тебя когда-нибудь зуб болел?

. Никогда.

. Счастливчик! Страшнее зуба боли нет. Когда мне ногу резали, и то не так больно было.

.
- А вам, что, без наркоза резали?

.
- Какой наркоз в полевых условиях?! Сто пятьдесят спирта, и весь наркоз! Знаешь, как мне её жалко было, ножку мою? Особенно когда санитар её поднял и в таз бросил, согнутую и всю в крови. Так вместе с сапогом и отрезали. Я потом два дня плакала, всё ножку жалела. Мне сперва культю оставили, а она загноилась. И пришлось весь остаток ножки отрезать. Меня тогда уже в госпиталь перевезли. А в госпитале операцию делали под наркозом. Там я не плакала. Не то, чтобы смирилась, что калека, просто девчонки у нас в палате были ещё хуже, чем я, покалеченные. Одной вон обе ноги оторвало и ещё руку по локоть. Правую. И глаз выбило. Так что, моя нога, это ерунда. Мне говорили, через пару лет забываешь, что когда-то на двух ногах ходила. Ладно, тебе, наверное, задачки решать надо, а я тебя отвлекаю. Можно я пока какую-нибудь книжку почитаю?


Я дал ей Приключения Буратино. Она читала долго и внимательно, и картинки рассматривала. Не знаю, поняла ли она, что похожа на Мальвину.

 Бабушка приняла её последней в этот день. Я стоял под дверью и слышал, как бабушка сказала:
- Зуб твой надо бы удалить, но тебе и так много чего удалили. Поэтому попытаемся что-то сделать, только ты уж потерпи Бабушка провозилась часа два. Потом я услышал, как бабушка сказала Мальвине, что прийти придётся ещё раза два-три.
- Ну, всё на сегодня, объявила бабушки. Ватку можете выплюнуть. Так не болит? Мальвина что-то негромко сказала, но я не расслышал.
Стукнули костыли, и я на цыпочках убежал в свою комнату.

.
- Сейчас уже начало десятого, услышал я из коридора голос бабушки. Живёте вы далеко, в городе комендантский час, так что оставайтесь-ка у нас ночевать.

Бабушка вошла в мою комнату, а Мальвина осталась на пороге.

.
- Уроки сделал?

Я кивнул.

. Проверять надо?

Я помотал головой.

. Ладно, сейчас поужинаем и будем отдыхать. Ты, дружочек, ляжешь сегодня в ванной, ладно?

. Ладно.


Пока бабушка накрывала на стол, Мальвина стояла у книжного шкафа, изредка щупая рукой щёку. Отёка уже почти не было видно, только оставалось желтоватое пятно на розовой коже. И запаха больше не было слышно. Но я чувствовал, что там, в сантиметре от Мальвины, этот запах существует и мне ещё сильнее хотелось нюхать всё её тело с головы до ног. До ноги.

За ужином я молчал. Бабушка с Мальвиной о чём-то беседовали. Кажется, о жизни фронтовой связистки, и о том, как вели себя немцы во время оккупации, и о том, как постепенно налаживается жизнь. Я не говорил ни слова и бабушка, наверное, решила, что это из вежливости. 

Я старался смотреть в тарелку, а смотрел на руки Мальвины. Кисти её были чуть широковатыми с красивыми сильными пальцами. Эти руки через полчаса избавили меня от мытья посуды. Я лишь вытирал полотенцем вымытые Мальвиной тарелки. Она стояла перед раковиной на единственной ноге и капли падали на пол и на ткань чулка. Когда посуда кончилась, Мальвина вытерла руки, дважды подпрыгнула на месте, поворачиваясь ко мне, и я подал ей костыли.

А потом меня отправили спать в ванную комнату. У нас было две доски, которые укладывались на ванну сверху, а на доски стелили перину. Я не любил спать в ванной, потому что приходилось просыпаться рано, бабушке и гостям надо было умываться, но на этот раз я даже был рад тому, что смогу ещё раз увидеть Мальвину до того, как она уйдёт на костылях в такую далёкую для одноногой девушки окраину.



Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7935Unread post admin
24 Jul 2017, 15:06

Я лежал и представлял, как Мальвина в столовой спит на моей тахте. Если она лежала на боку, тело её должно быть не находило привычной опоры. А может наоборот, отсутствие ноги помогало ей улечься поудобнее. О чём ещё я думал или мечтал, я не помню, потому что задремал и приснилось мне, что вместо члена у меня карандаш, длинный и тонкий. Я проснулся и понял, что с членом что-то необычное происходит. Он действительно опух и стал твёрдым. Я хотел помочиться, пристроился для этого к умывальнику, но ничего не вышло. Включить свет и посмотреть, что со мной, я не решался. Бабушка говорила, что лучшее лекарство это сон. Я попытался уснуть, потому что верил, что к утру болезни проходят сами собой, но ч*лен зудел изнутри. Я старался думать о чём-нибудь другом и думал о Мальвине. А потом почувствовал, что меня трясёт и внутри всё чешется, и из члена выплёскивается горячая черная кровь. В этот миг мне показалось, что я умираю. А потом я лежал обессилевший, будто целый день гонял по двору мяч, щупал мокрое пятно и ч*лен, который стал каким-то маленьким, влажным и совсем уже нездоровым. У меня ничего не болело, только наступила слабость. Было даже чувство какого-то блаженного облегчения. Я подумал о Мальвине, теперь уже вполне равнодушно. А потом снова испугался, зажёг спичку и при её свете решил посмотреть на кровавое пятно на простыне. Оказалась это вовсе не кровь.

Утром мне не удалось увидеть Мальвину, я только слышал её шаги: стук-шелест-стук-шелест. Пока бабушка меня будила и вела к столу завтракать, Мальвина хлопотала в кухне. Пока я завтракал, Мальвина умывалась. А когда я уже допивал чай, звякнула дверная цепочка, щёлкнул замок, что-то негромко сказала бабушка и я услышал слова Мальвины очевидно обращённые ко мне:
- До свиданья-я-я! вскочил из-за стола, но в тот момент, когда я выбежал в коридор, дверь захлопнулась.

.
- Поел? спросила бабушка.

.
- Поел, ответил я.
- Ну, я пошёл в школу?

.
- Погоди, успеешь ещё. Я сейчас бутерброд заверну .


Я всё-таки догнал Мальвину, верней не догнал, а увидел уже в конце улицы. О том, как она шла, нельзя было сказать, как говорили о других калеках, что она ковыляла или тащилась или обвисала на костылях. Мальвина шла медленно, костыли держала строго вертикально, опираясь не подмышками, а ладонями. И было в этой походке какое-то особое изящество, особая уверенность, особая красота. Я тогда ещё не понимал, что происходило со мной со мной, верней уже произошло. Лишь спустя годы я понял, что могу любить только тех женщин, которые ходят точно так же.

 Мальвина приезжала долечивать зуб ещё раза три или четыре. Именно приезжала, потому что трамвай на Никифоровку всё-таки пустили буквально на следующий день. Эти визиты были короткими, по Поэтому я видел Мальвину только считанные секунды: как она входит, разувается и направляется прямо в бабушкин кабинет. Но в последний раз Мальвине пришлось немного подождать, пока бабушка освободится, и она села на стул в коридоре, приставив к стене костыли. Было уже совсем тепло и Мальвина пришла в ситцевом платье с короткими рукавами и ножка её была без чулка белая с едва заметными волосками на икре. Я не мог оставаться в коридоре рядом с ней и ушёл к себе в комнату, но уже через минуту отправился за чем-то через коридор в кухню, потом обратно. Мальвина провожала меня взглядом и почему-то улыбалась. Не знаю, догадывалась ли она о моём отношении к ней или эта улыбка была обычным вежливым ответом на случайно пойманный взгляд. 

Пока Мальвина обувалась, в бабушкин кабинет уже вошёл следующий больной и запирать дверь за пациенткой посчастливилось мне.

.
- Ну всё, вылечили мой зубик, сказала Мальвина на прощанье. Твоя бабушка замечательный человек и прекрасный доктор. И ты, наверное, вырастешь хорошим человеком. И станешь очень красивым парнем. Многим женщинам будешь нравиться, поверь мне!


По меньшей мере, в одном она оказалась права: когда я вырос, я действительно стал нравиться многим женщинам. Только беда в том, что мне самому далеко не все женщины оказались интересны. Разных красавиц встречал я на своём веку. Но всем им без исключения недоставало одной очень важной детали, точнее имелось у них кое-что лишнее. Лишней была нога. Левая или правая это для меня не имело значения. Должно быть именно потому я не могу вспомнить которая из ног была ампутирована у Мальвины. 

Мне очень хотелось тогда стать постарше лет на десять-пятнадцать. Сразу после войны инвалиды обоего пола были привычной частью городского пейзажа и почти не привлекали внимания. Потом большинство инвалидов, с особенно тяжёлыми увечьями, в одночасье куда-то исчезло, но это совсем другая история. Тем более, что одноногие и однорукие остались в городе. Я не раз встречал одноногих женщин на костылях, порой довольно хорошеньких. Будь я постарше, может и нашёл бы в том послевоенном пейзаже свою половину. Но был я тогда мальчишкой и нужна мне была девочка подходящего возраста. Училась одна такая в соседней школе, на пару лет моложе меня была. Она носила ужасный негнущийся протез, была толста, как свинья, и лицом напоминала болотную жабу.

Передо мной никогда не стоял вопрос кем быть?. Семья ещё до моего рождения решила, что я должен стать доктором. И лишь после того, как встреча с Мальвиной полностью перевернула моё сознание, я понял каким доктором хочу быть, хирургом. Я представлял себе беспомощных красавиц, попадающих ко мне в операционную, где с помощью хирургической пилы я доводил их красоту до совершенства.

Я взрослел, пил водку, бегал на свидания. И каждый раз во время близости с той или иной девушкой, я должен был вообразить её одноногой. А иначе у меня ничего не получалось. Даже позиции я предпочитал необычные, чтобы партнёрша лежала с далеко отставленной в сторону или до боли поднятой вверх ногой. И тогда ничто не мешало погружаться в её тело глубоко-глубоко, а рука моя при этом сжимала округлую ягодицу, под которой, как я воображал, не было ничего.

Однажды, когда я уже был студентом мединститута, я встретил на улице Мальвину. Она немного располнела, но всё ещё была хороша. Мальвина шла с одним костылём и довольно ловко с ним управлялась, а за свободную её руку держался мальчик лет пяти. Она, очевидно, не узнала меня. Когда случайно наши взгляды встретились, Мальвина как-то застенчиво улыбнулась и продолжила свой путь. Больше я её никогда не видел.

Часть вторая

После института меня распределили в хирургическое отделение одной районной больницы. Она была в небольшом городке, казавшемся мне ужасной дырой, но позднее я понял, что для профессионального роста такое распределение, возможно, было самым лучшим. Пока мои более блатные товарищи по учёбе пристраивались десятыми ассистентами на кафедрах, я, не покладая рук, оперировал и за четыре года повидал и освоил столько, что далеко не всем нашим профессорам довелось. В городке был военный завод, на котором регулярно что-то взрывалось или обрушивалось, плюс к тому рядом проходила одна из главных автомобильных магистралей страны и все жертвы аварий на участке длиною в сто вёрст попадали именно в нашей отделение. Молодым хирургам обычно чаще других доставались ночные дежурства. Так что я не могу вспомнить ни единой ночи без, как минимум, одной операции. 

Года не прошло, а аппендициты, ущемлённые грыжи, глубокие порезы, вывихи и переломы я уже считал детскими игрушками. По меньшей мере, раз в неделю я получал на операционный стол мешок с костями, в котором едва теплилась жизнь, и полную свободу действий по спасению этой жизни. Если удавалось, везение, а если не удавалось, никто меня за это не осуждал. Такие травмы назывались несовместимыми с жизнью.




Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7936Unread post admin
24 Jul 2017, 15:22

Ампутации я тоже наловчился делать. Культи получались аккуратные, округлые, заживали быстро. Но, увы, это были большей частью мужские культи. Лишь однажды мне пришлось ампутировать обе ноги красивой девушке лет шестнадцати, попавшей под колёса груженого самосвала. Мне страшно не хотелось этого делать. Нормальный врач всегда сопереживает больному. Та девушка понимала, что с ней случилось, её привезли в полном сознании и она умоляла сохранить ей ноги. Я ничем не мог помочь. Даже сегодняшняя медицина была бы бессильна при такой травме.

 После операции девушка не произнесла ни единого слова. Просто лежала и молчала. Через две недели ей сняли швы, а ещё через две недели, когда соседки по палате ушли в столовую, она каким-то образом забралась на подоконник и бросилась с пятого этажа на асфальт. Получилось удачно, в том смысле, что она умерла сразу. 

Была у нас в отделении старшая операционная медсестра по имени Вера Павловна. Сотрудники за глаза называли её Верой Падловной, а иной раз просто Падловной. И было за что. Я с ней не конфликтовал, может потому, что обычно работал с другими операционными сестрами. На третьем году моей службы за взятки арестовали заведующего отделением. Говорили, что донесла на него Падловна. Вероятно, так оно и было.

В нашей больнице молодые врачи обычно не задерживались, отрабатывали институтское распределение и уезжали либо в более спокойное место, либо в более перспективное. Потому после ареста заведующего отделением оказался я самым опытным хирургом и пришлось мне возглавить местную кухню скальпеля и пилы. Кроме прибавки к зарплате, получил я дополнительную бумажную и хозяйственную нервотрёпку и, что ещё пуще, досталось мне работать с опытной Верой Павловной.


В ночь нашего первого совместного дежурства скорая помощь привезла в приёмный покой девушку красивую, как иностранная кинозвезда. Произошла обычная автомобильная авария. Машина врезалась в столб. Мужчина, сидевший за рулём, погиб на месте, ударившись виском о стойку кузова, а девушка получила телесные повреждения, так называемой, средней тяжести легкое сотрясение мозга, трещины в рёбрах и открытый перелом левого бедра. Требовалась относительно несложное хирургическое лечение. Обычно после подобных травм здоровье восстанавливается полностью за несколько месяцев.

 Ей сделали рентгеновские снимки и пока я ждал их из лаборатории, начал оформлять историю болезни. Возраст двадцать лет, профессия студентка. Ехала отдыхать. Звали её Галиной, фамилию, естественно, уже не помню. Сама она назвалась Галей. Я ещё подумал тогда Галатея. Кто мог знать, что меньше, чем через час мне предстояло стать по отношению к ней Пигмалионом? 

По-разному люди переносят шок: иной погружается в оцепенение, иной проявляет патологическую активность. Состояние Галатеи было похоже на шоковое, болтала она непрерывно о каких несущественных вещах. Её привезли на каталке из рентгенкабинета и на этой же каталке должны были отвезти в операционную. По радио транслировали музыку, она стала рассуждать об этой музыке. Потом спрашивала о нашем городке. Тем, что случилось с её спутником, Галатея даже не поинтересовалась.

Я заполнил первую страницу и подошёл к каталке.

. С вами в машине был мужчина.
-Кто он вам? спросил я.

.
- Знакомый.

. Он умер.

. Я не знала.
- Это ужасно, сказала она равнодушно, помолчала не сколько секунд и спросила.
- Скажите, у меня на щеке не останется шрама?


Её щека была рассечена и я намеревался наложить пару скобок.

.
- Останется, сказал я.

.
- Это ужасно; снова сказала она.
На этот раз вполне искренне. 

Я склонился над её щекой.

.
- Если не зашивать, шрам будет почти не заметным, сказал я. А чуть припудрить, вообще ничего не будет видно. Но для этого надо, чтобы кожа на щеке была неподвижной. Первые пару недель не улыбаться и поменьше болтать. Сможете?

.
- Да, сказала она, едва шевельнув губами. Спасибо, доктор.


В душе даже самого доброго доктора всегда водится жёлчный вредный жучок. Если пустяковый порез на щеке так её взволновал, какова же будет реакция на перспективу более тяжких увечий?

. Что вас так беспокоит эта царапина?! С ногой дело гораздо серьёзнее. Боюсь, не пришлось бы её ампутировать.

Никаких показаний для ампутации не было.
Я просто пошутил и, видимо, пошутил глупо, потому что после моих слов девушка оцепенела, даже перестала дышать. Собираясь её успокоить, я перевёл взгляд со сломанной ноги на лицо. В тот же миг она закрыла глаза, но за долю секунды до этого я успел заметить восторг в её взгляде. Уж не почудилось ли мне это?

.
- Если надо, ампутируйте, тихо сказала она, не открывая глаз.


Теперь уже оцепенел я. И вспомнилась мне Мальвина, и детские мечты мои. А может ничего не вспомнилось? Просто началась какая-то преступная игра, когда каждый следующий ход порождает всё более и более кошмарные ситуации.

. - - Нужно будет оформить ваше согласие на ампутацию,; сказал я.

.
- Хорошо, спокойно проговорила девушка, не открывая глаз.Я подпишу всё, что требуется.


Она вновь открыла глаза, только когда нужно было поставить подпись. Теперь в её взгляде не наблюдалось вообще никаких эмоций. С такими глазами люди расписываются, к примеру, в ведомости на получение зарплаты.

Я аккуратно подшил лист в историю болезни.

.
- Доктор, спросила она. Моя культя не будет очень уродливой?

.
- Да уж постараюсь сделать аккуратно, сказал я, вставая из-за стола.
- Эта бумага, так, на всякий случай. Возможно, удастся избежать ампутации.


В её взгляде мне почудилась внезапно нахлынувшая обида.

Я шёл по коридору к операционной и размышлял: Чертовщина какая-то! Она, похоже, действительно хочет стать калекой ;

Такого не бывает, такого не может быть! О существовании людей с подобными девиациями я в то время даже не подозревал.

 Ампутировать ей ногу я, понятное дело, не намеревался. Это была просто игра. Но мечта встретить женщину с подобным желанием, должно быть, неосознанно присутствовала в глубине моей души. О таких людях не упоминали на лекциях в мединституте и в пособиях по советской психиатрии. Писать об этом у нас стали всего лишь десяток лет назад, да и то преимущественно в бульварных изданиях.

 Полвека я проработал травматологом, всякого повидал. И сейчас уверенно могу сказать, что людей, чувствующих себя ущербными при наличии полного комплекта конечностей не так уж мало по статистике два или три случая на десять тысяч населения, а на самом деле, судя по моему опыту, значительно больше. Ко мне не один десяток раз обращались с просьбой ампутировать абсолютно здоровую конечность. Начались эти просьбы во времена перестройки. А после перестройки желающие уже потоком пошли. Об этих случаях можно целую повесть написать, да что там повесть на многотомный роман материалов хватит. Возможно, если жив буду, напишу. Под названием Добровольцы;.

А один случай здесь хочу упомянуть.
В начале девяностых один знакомый предприниматель из нашего города привел в мой кабинет красавицу почти двухметрового роста, которая без малейшего смущения заявила, что с детства мечтает иметь только одну ногу и ходить исключительно на костылях. А мой знакомый всего лишь готов был оплатить наличными осуществление мечты своей пассии. Может она действительно хотела стать одноногой, а может причины её своеобразногоо желания заключались в тех чувствах, которые она питала к моему приятелю, кстати, женатому в то время на вполне приятной женщине. Чего в чувствах девицы было больше любви или корысти, судить не берусь. Что самое смешное, не получив от меня даже намёка на согласие, влюблённая пара принялись обсуждать длину будущей культи. Она настаивала на длинной, почти до колена, а ему хотелось оставить девице не больше трети бедра. Потом выяснилось, что она хочет, чтобы ей ампутировали правую ногу, а он предпочитает видеть возлюб! ленную без левой. Я посоветовал им в первую очередь договориться между собой, и только после этого беспокоить врача. Потом мы все трое долго хохотали, потом под анекдоты распили бутылку превосходного бренди. Потом они отвезли меня домой в новеньком BMW 

Через полгода они снова появились в моём кабинете, на сей раз приведя свои желания к общему знаменателю, то есть полному отсутствию культи. Три дня спустя я вычленил девице правую ногу. За хорошие деньги. А что мне оставалось, когда вся больница уже несколько месяцев сидела без зарплаты? Мне надо было кормить семью, а с этическими принципами в подобных ситуациях порой происходят самые невероятные метаморфозы.

Совесть моя относительно этого случая окончательно успокоилась только совсем недавно, когда я в связи с незначительной профессиональной оказией побывал у них дома. Фирма моего приятеля прогорела окончательно, развод с предыдущей женой тоже стоил и денег, и нервов. Но семья не бедствовала, оба работали, были счастливы, а главное в их отношениях присутствовала такая редкая в наше время штука, как любовь. И было ещё три очаровательных дочки, старшая из которых приватно сообщила мне, что когда вырастет, станет такой же одноногой, как мама Чёрт возьми, рождалась династия! 

Однако вернусь на сорок лет назад, когда впервые в жизни я ампутировал девушке конечность без всякой хирургичекой необходимости. Я был тогда молод и ради страсти был готов на несравненно более значительные подвиги, чем те, что нынче способен совершить даже за очень большие деньги.
Моей первой жертвой стала Галатея.

Я вошёл в операционную и увидел Веру Падловну. Она была в полной боевой готовности, то есть пребывала в состоянии стерильно-свирепой сосредоточенности. Размечтался, мудак! подумал я о себе. Эта сволочь любые мелочи сечёт и чуть заподозрит что, сразу заложит. Но остановиться я уже не мог. Тот, кто хоть раз оказывался за игорным столом, поймёт меня. Пока над девушкой колдовал анестезиолог, я сказал Падловне:


- Нехороший перелом. Трудно заживать будет. Девочка, похоже, хромой останется.

.
- Нечего было лишь бы с кем разъезжать, проворчала Вера Падловна.

.
- Рана сильно инфицирована, продолжал я. Боюсь, не началась бы гангрена.

. На всё воля божья, ⎯ сказала Вера Падловна.

. Я на всякий случай взял у неё согласие на ампутацию, ⎯ сообщил я.

. Письменное?

. Письменное.

. Ну и ампутируйте, доктор. Зачем вас лишняя головная боль? Не дай бог, какие осложнения начнутся, у вас неприятности будут.

Я не поверил своим ушам. Этот циничный прагматизм Веры Падловны показался мне дьявольским подарком.

. Больная готова! объявил анестезиолог.

Я колебался.

.
- Решительнее, доктор! сказала Вера Падловна. Есть нога, есть проблема. Нет ноги, нет проблемы.

.
- Пожалуй, вы правы, сказал я. Остаётся определиться с уровнем.

.
- Режьте с запасом, доктор. Меньше риска.


Должно быть, в душе я понимал, что совершаю преступление, но уж как-то автоматически одно с другим связывалось, будто несло меня по течению и никаких порогов впереди не ожидалось. А потом началась операция и я уже ни о чём постороннем не думал. Надо было иссечь нервные окончания, чтобы девушку не мучили фантомные боли, надо было сшить остатки мышц таким образом, чтобы культя была подвижной, надо было срезать часть жирового слоя, чтобы придать культе правильную форму. То есть, надо было, подобно великому скульптору, отсечь всё лишнее, чтобы получился шедевр. И шедевр в виде короткой овальной культи получился. А вместо подписи автора я оставил один длинный аккуратный дугообразный шов. Но это были видимые результаты моего творчества, а были ещё и потайные.

 У моей бабушки был приятель старый, с опытом ещё русско-японской войны, протезист по имени дядя Федот. К нему даже из соседних областей клиенты приезжали, потому что мастером он был уникальным. Так вот, когда я уже был студентом-медиком, поделился дядя Федот со мной секретами, как надо делать ампутацию, чтобы человек, который носит протез, не слишком мучился. И дело было вовсе не в мягкости культи, и не профиле опила кости. Культю можно сделать и вовсе нечувствительной к боли, да протез при этом носить будет невозможно. Секреты дяди Федота заключались в определении в каждом случае правильной длины сохраняемых нервных окончаний, в разнообразных способах выкраивании лоскута кожи, в умении создать ровный шов. Всё в его советах было похоже на то, чему учили нас в институте, просто дядя Федот объяснял, почему именно так надо делать и что на практике получается, если сделать немного иначе.



Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7937Unread post admin
24 Jul 2017, 16:06

В ту ночь воспользовался я уроками дяди Федота самым изуверским образом. Я сотворил моей Галатее изумительно красивую культю, но главные качества её были скрыты от посторонних глаз под нежной розовой кожей. Я мог поручиться, что культя эта не будет знать фантомных болей, в ней не будет возникать неприятных ощущений при перемене погоды, она будет подвижной, очень нежной и чувствительной, как подошва младенца. Но при этом в гильзе протеза культя не сможет выдержать и четверти часа! По сути я обрёк девушку до конца жизни ходить на костылях.

 Пигмалион! подумал я о себе.


Во время утреннего обхода Галатея моя ещё не отошла от наркоза. А потом я ушёл домой отдыхать после ночного дежурства.

Увидел я свою жертву только на следующий день. Её уже перевели из послеоперационной палаты в обычную, ту, где была свободная койка. Очевидно, никаких осложнений не было.

 За каждым хирургом у нас были закреплены по три палаты. Заведующий отделением в этой производственной системе имел привилегии свободного художника. Поскольку я тогда был и.о. зав. отделением, собственные койко-места у меня ещё оставались, но кроватей свободных в моих палатах не было, и попала Галатея к кому-то другому. И это ему досталось удовольствие ощупывать её коротенькую культю, делать перевязки, направлять на физиотерапию, лечебную физкультуру и во время утренних обходов докладывать мне о её состоянии.

На первом обходе я почувствовал себя, как на первом свидании. Царапина на щеке была аккуратно заклеена пластырем. Галатея лежала спокойная, умытая, кажется даже с подкрашенными глазами. А ведь чуть больше суток прошло после ампутации.
Когда мы вошли, она поздоровалась и положила на тумбочку раскрытую книгу обложкой вверх. Книга была обёрнута газетой, и я не видел названия. Видимо, соседки по палате дали почитать.

 Лечащий врач, курировавший палату, доложил последовательно о каждой больной, наконец, дошла очередь и до Галатеи.

.
- Болит сильно? спросил я девушку.

.
- Терпимо, сказала она.

.
- Родственникам сообщили?

.
Вчера отправили телеграмму. Это уже сказал лечащий врач. 

Я кивнул.

.
- А что вы читаете? спросил я.

.
- Повесть о настоящем человеке сказала она, чуть прищурив глаза.

.
- Хорошая литература, сказал я и мы покинули палату.
Что она читала на самом деле, я никогда не узнал, но с чувством юмора у неё, похоже, всё оставалось в порядке. А может она действительно читала Повесть о настоящем человеке?


Кошмар случился на следующий день. В больнице появилась её мамаша. Вместо того, чтобы поплакать, как полагается, над искалеченной дочкой, утешить несчастную девушку по мере сил, мамаша стала истошно орать и угрожать всем подряд. Сначала она обругала дочку за то, что та дала согласие на ампутацию, потом обругала сестру-хозяйку за ветхое постельное бельё, потом хирурга, то есть меня, за слишком короткую культю. А потом стала угрожать судом всем поимённо за нанесение её чаду тяжких увечий. Послушать концерт сбежалось полбольницы и даже главврач явился собственной персоной и тут же от греха подальше уехал, якобы в райком партии.


Знаете, кто восстановил порядок? Моя дорогая Вера Падловна. Она не кричала, она говорила с разъярённой мамашей спокойно, не напрягая голосовых связок. Я не берусь даже приблизительно воспроизвести сладкие угрозы Веры Падловны, но мамаша уже через пять минут исчезла не только из больницы, но и вовсе из города. И спустя полтора месяца встречала выписавшуюся из больницы дочку за воротами больничного двора, чтобы помочь не привыкшей ещё к одноногой жизни Галатее доехать к месту постоянной прописки, то есть в родной дом.

Однако прежде чем вернуться к уютному семейному очагу, Галатее предстояло нежить мой взор полтора месяца. На костыли она встала на третий день после операции и сразу пошла. Получались довольно ловко, будто Галатея инстиктивно чувствовала, как нужно правильно ходить на костылях. Потому с первого дня походка её была ослепительно красива. 

На следующем обходе я спросил, как она себя чувствует. Галатея пожаловалась на боли в мышцах в верней части груди и показала волдыри на ладонях. Это была естественная реакция непривычного к костылям тела. По поводу боли в мышцах я объяснил, что это результат нагрузки под непривычным углом и скоро мышцы окрепнут. А ладони самолично заклеил пластырем. В тот же день после обеда Галатея снова ходила на костылях по коридору взад-вперёд.

.
- Ну, как? спросил я, в конце своего рабочего дня.

.
- Знаете, довольно удобно, сказала она.


Прошло ещё дня три. На этот раз в конце рабочего дня активно тренирующаяся Галатея сама спросила меня:
-

. Ну, как?

.
- Знаете, довольно красиво, честно сказал я.


Ещё до того, как сняли швы, она уже училась ходить на костылях вверх-вниз по лестнице. Это всегда трудно, даже опытному инвалиду.

.
- Ну, как? спросил я, повстречав Галатею между третьим и четвёртым этажом.

.
- Не страшно, сказала она. У нас с мамой квартира на первом этаже.


 Ей прописали учебную физкультуру и она часами занималась в спортзале. Тренажёров в те времена никаких не бало, поэтому занималась Галатея преимущественно у шведской стенки делала наклоны, приседания и даже отжималась, чтобы укрепить мышцы рук и плеч, которым предстояло до конца жизни нести специфическую нагрузку. Со временем она научилась даже совершать кувырок на гимнастическом бревне.

 Я всегда неплохо играл в пинг-понг. В подвале в подвале нашего корпуса стоял теннисный стол, к которому почти всегда собиралась очередь и приходилось играть на вылет, то есть тот, кто проигрывал, становился в конец очереди, а победитель продолжал играть со следующим очередником. Хирургов обычно пропускали без очереди.


Однажды в обеденное время я застал Галатею у теннисного стола. Играла она, надо сказать, виртуозно. Когда я спустился, она как раз добивала одного санитара из психиатрии. Такие кручёные подачи даже мне удавались редко. На парня жалко было смотреть. Она его не то, что из десятки из пятёрки не выпустила, то есть партия завершилась 21:5. А ведь он считался у нас неплохим игроком. 

Надо сказать, что зрелище было восхитительное. Галатея ловко скакала в лёгком больничном халатике вокруг своей половины стола и, казалось, отсутствие ноги нисколько не ограничивало свободу её передвижений. Играла она босиком и ножка её стала довольно пыльной. Ни костылей, ни тапочки поблизости я не увидел. Во время коротких игровых пауз она отдыхала пару секунд, положив короткую культю на поверхность стола и стараясь перенести вес тела на эту не совсем полноценную опору. Культя была разбинтована и розовый ровный шов казался почти зажившим. 

Меня пропустили играть без очереди.

.
- Доктор, вы будете восьмым, кого она высадит, предупредил кто-то из зрителей.

.
- Посмотрим, сказал я, готовясь принимать первую подачу.


При счёте 4:0 в её пользу я сказал:


- Вижу вас уже выписывать можно.


Счёт стал 1:4 и подача перешла ко мне. 

От позорного поражения меня спасла азартная натура. Вместо того, чтобы самозабвенно любоваться самой совершенной в мире соперницей, я начал играть всерьёз и успешно продержался до этапа больше-меньше.

.
- Я поговорю с вашим лечащим врачом относительно выписки в конце следующей недели, сказал я, делая подачу.

. Больше! объявил добровольный судья.

.
- Вам, наверное, надо сообщить родным, чтобы за вами приехали, сказал я и резко послал шарик в противоположный от Галатеи угол стола.
Она даже не двинулась.

.
- Партия! сказал судья.

 Кто-то принёс Галатее стул и она ловко подпрыгала до него и села, отставив культю в сторону для удобства сидения, а может по какой иной причине.

.
- Вы не идёте обедать? спросил я, начиная игру с очередныи соперником.

.
- Всё равно уже пропустила время, сказала Галатея и рукавом халата промакнула вспотевший лоб.


Новому сопернику я проиграл, хотя игрок он был слабоватый.

 В ближайшую ночь с субботы на воскресенье я дежурил. Все хирурги, кроме меня, были у нас женатыми. Поэтому я, как уважающий интересы подчинённых командир, обычно поручал себе дежурства по праздникам и выходным. 

После вечернего обхода, когда я застал Галатею в палате в процессе подведения ресниц карандашом Стеклограф;, я удалился в свой кабинет почитать модные детективы про шпионов писателя Виктора Авдеенко и через пару часов задремал. Проснулся около часу ночи, съел яблоко и пошёл в ординаторскую за чайником. В ординаторской дежурный анестезиолог заворочался на койке, но не простулся. Веры Падловны не было, очевидно она спала в операциооной. Я взял чайник и тихонько вышел.

В коридоре было пусто и даже стол дежурной медсесетры дремал без хозяйки. А эта-то где спит? подумал я, а потом вспомнил, что, согласно устному досье Веры Падловны, спит в кочегарке с ночным сторожем.

 Я вдруг почувствал, что нынешняя ночь пройдёт спокойно, и ни одна скорая помощь не подъедет с сиреной к приёмному покою, и во всём городке не произойдёт ни одного несчастного случая.


Я открыл окно и поставил чайник на подоконник. Было летнее полнолуние и, благодаря месячнику борьбы за экономию электроэнергии, город был погружён в полутьму и можно было считать звёзды в небе. Я подумал о Галатее. Хорошо бы нам выпить сейчас чаю вместе. Но она, к сожалению, тренировалась в ходьбе обычно в дневное время. А на будущей неделе её должны были выписать. Галатея уедет к себе, и произведение моего искусства навсегда уйдёт из поля зрения своего создателя.

Картины и скульптуры должны уходить из жизни художника, чтобы он был свободен для создания новых шедевров подумал я.

Я не услышал шагов, а тем более стука костылей. Я просто почувствовал, что кто-то подошёл ко мне сзади. Я обернулся и увидел Галатею.

Она стояла со спокойным лицом в двух шагах за моей спиной. Яркие губы, свежезавитые волосы. Шрам на шеке действительно абсолютно незаметен под тонким слоем пудры. Во всяком случае при лунном свете. Я так и не понял улыбалась она или не улыбалась. Может губы были серьёзны, а глаза сверкали улыбкой. А может наооборот, улыбка застыла в уголках губ, а глаза излучали потустороннее сияние. А ещё Галатея была в нарядном платье, которое неизвестно где раздобыла. Минуту спустя я узнал, что, кроме платья на ней не было ничего, не считая костылей, но, когда я шагнул ей навстречу, костыли упали со страшным грохотом и никого при этом не разбудили.

Я не помню, что говорила она, но я, кажется, впервые в жизни во время близости болтал без умолку. Теперь мне не нужно было что-то воображать относительно тела партнёрши. Я получил в точности то, о чём даже мечтать не смел. Поэтому и рождались слова любви и восторга.

Жаль, что я не родился поэтом, а может, к счастью, родился не им.

Думаю, никогда ни одна культя не удостаивалась таких обильных ласк, такого потока поцелуев. Но ведь ни одна культя в мире не была столь чувствительна и совершенна. Но любил я в ту ночь всё-таки не культю, а женщину ею обладавшую!

И когда я шёпотом назвал её Галатеей, она прошептала в ответ:

. А ты мой Пигмалион.

Я пробудился на рассвете. Не ото сна, а от удивительного забытья. Будто приземлившись после ночного полёта, заглушил двигатель аэроплана и услышал пение птиц на фоне негромкого гудения насекомых. Галатея спала. На узком диване в моём служебном кабинете. 

Я быстро оделся и выбежал в коридор. Окно открыто, на подоконнике чайник, а на полу у радиатора отопления новенькие деревянные костыли. Я закрыл окно, забрал костыли и чайник и бросил взгляд в сторону столика дежурной медсестры. Она спала сидя, видимо очень устала в кочегарке, иначе бы позаботилась закрыть окно.

Я вернулся в кабинет, запер изнутри дверь, поднял с пола платье и повесил на стул, а потом опустился на колени перед Галатеей и коснулся губами краешка культи, едва прикрытой простынёй. Культя была мягкая, как губы, и мне показалось, что подобно губам ответила на мой поцелуй.

Я стоял на коленях перед спящей Галатеей и думал, что, когда она проснётся, предложу ей стать моей женой. Меня не пугала даже перспектива обрести очень своеобразную тёщу, которуя я однажды имел несчастье видеть, а главное слышать. 

Галатея проснулась. Я протянул руку к её лицу и она взяла её своими руками и прижала к губам, а потом спросила:

.
- Скажи, я действительно хороша?

. Ты фантастическая! сказал я.

. А раньше такой не была. с неким удовлетворением сказала Галатея.


И чёрт меня дёрнул задать ей этот проклятый вопрос!

. Я хочу понять одну вещь, начал я. Давно ли ты хотела, верней, почему ты так хотела стать калекой?


Она резко села. Лицо её сделалось холодным, жестким, и даже некрасивым. Губы сузились. Тонкий шрам на щеке побагровел. Простыня свалилась на пол, но Галатея не стеснялась своей наготы.

.
- Идиот! сказала она, подняла костыли, натянула платье, отперла дверь и вышла, не оглянувшись.


Я не могу сказать, что мы с ней больше не встречались, хотя из палаты она старалась без нужды не выходить. Не могу сказать, что мы не общались. Во время обходов она говорила мне здравстуйте, спасибо, до свиданья отвечала на вопросы касательно состояния. Мы просто никогда больше не встретились взглядами.


Её выписали в конце следующей недели. Окна моего кабинета выходили как раз на аллею, ведующую к больничным воротам. Настал день, когда за воротами остановилось такси марки победа, из него вышла моя несостоявшаяся тёща и стала ждать. Я тоже ждал, чтобы в последний раз полюбоваться походкой моего творения.

И тут в дверь постучали. Вошла Галатея. Глядя в пол, она сказала:

.
- Прощайте, доктор. Спасибо за всё.


После этого она повернулась спиной, взялась за дверную ручку и твёрдо произнесла:

.
- Я буду благодарна вам всю оставшуюся жизнь.

Я всё-таки не удержался и подошёл к окну. Галатея медленно шла к воротам. Красиво шла. Как я и предполагал, она ни разу не оглянулась.

Не сомневаюсь, что жизнь свою Галатея устроила. Вот только не знаю, завидовать ли её избраннику или сочувствовать. Если вы относите мои сомнения на счёт тёщи, вы ни черта не поняли в истории Пигмалиона. Впрочем, я тоже.




Говорят, если в тридцать лет жены нет, то уже не будет, а если в сорок лет у человека денег нет, то они не появятся никогда. С деньгами у меня с юности проблем не было, а когда к тридцати с лишним годам заведующий хирургическим отделением женой не обзавёлся, главврачом ему не бывать, ибо мандатная комиссия райкома партии ни за что не утвердит подозрительно холостую кандитатуру, вдруг у претендента на должность имеются проблемы с политической ориентацией, что в те времена подразумевало, в числе прочих ориентаций, любую нетрадиционную.


Пришло время рассказать историю моего брака. После глупого финала истории с Галатеей моё патологическое влечение к одноногим женщинам внезапно исчезло и, когда в следующее ночное дежурство я трахнулся с симпатичной замужней врачихой из лор-отделения, воображение моё впервые не служило возбудителем. Я был просто с женщиной, не задумываясь о количестве её ног.

 Прошло ещё несколько лет. На что-то серьёзное, кроме работы, времени у меня не было. Раз в год в отпускное время, обычно в августе, по пути в крымский санаторий минздрава я на несколько дней появлялся в городе моего детства , навещал бабушку. Непременно в один из вечеров к нам приходил дядя Федот. Он почему-то считал свои долгом делиться доходами за поставляемых мною пациентов. Те обычно платили наличными, что в советские времена квалифицировалось, как взятка. Впрочем, насколько я знал дядю Федота, с безденежных пациентов он не брал ничего и при этом разницы в качестве услуг, уверяю, не было никакой.

Своим ампутантам я рекомендовал дядю Федота, как лучшего мастера-протезиста, и подчёркивал, что таких специалистов нет даже в Москве. И это, по-видимому, было правдой. В ответ я слышал от дяди Федота и его коллег немало комплиментов по адресу культей моего изготовления, идеально приспособленных для протезирования. У нас даже после экзартикуляции бедра, то есть полного вычленения ноги, люди получали протезы, которыми могли пользоваться постоянно и ежедневно. А ведь даже сейчас, спустя четыре десятка лет, при современном уровне протезирования согласно западной (!) статистике до сорока процентов ампутантов с вычленением одной или двух нижних конечностей не пользуются протезами, отдавая предпочтение инвалидной коляске или костылям. Остальные носят протезы несколько часов в день и только десять процентов постоянно. А у нас с дядей Федотом таких было не десять, а сто процентов! Очень жаль, что такие мастера-протезисты полностью вымерли!

Естественно, больных я щадил. И боролся за сохранение периферического органа даже тогда, когда борьба эта была заведомо проиграна и сам пациент умолял не мучить его и отнять изувеченную конечность. Меня даже садистом называли. А потом спасённые от инвалидности пациенты , по-видимому, замолили часть моих грехов, и жизнь моя, как я сейчас могу её оценивать, оказалась и профессионально, и семейно вполне успешной.

 Были, конечно, у меня и неудачи. В 65-м году привезли из пионерского лагеря 13-летнюю девочку, схватившуюся руками за кабель высокого напряжения. Жуткий случай. Термический ожог четвёртой степени. Некроз тканей едва ли не по плечи. Семь часов оперировали, миллиметр за миллиметром стараясь удалять отмертвевшие участки. Я даже Веру Падловну обматерил, когда она рот раскрыла не ко времени. Трое суток собственноручно пичкал пичкал девочку лекарствами, менял повязки с мазями. Ничего не вышло. Правую руку пришлось ампутировать. А потом единственный раз в жизни пошёл в церковь свечу поставить, чтоб хоть левую руку ребёнку сохранить. Не помогла молитва. Брат к девочке приехал. На шесть лет старше. Серьёзный парень. Они оба, как оказалось, мои земляки, то есть из города моего детства. Отца не было. Мать в прошлом году умерла от рака. Парню пришлось бросить институт и пойти на завод. Девочку хотели отправить в детский дом, брата оформлять опекуном отказывались, хоть он уже и был совер! шеннолетним. Выручил парторг завода, надавил где надо. А летом завком дал девочке путевку в пионерлагерь. Там несчастье и случилось.

Парень, молодец, не отчаялся. Взял отпуск, приехал, ухаживал за сестрой. Разговаривал мало. С трудом заставил его взять хоть немного денег, сказал больные скинулись. А девчонка тоже молодец. Первые недели две в полубессознательном состоянии была, а потом вместо того, чтобы самой плакать, брата утешать стала. О чём они говорили, не знаю, но он даже посветлел, когда стало ясно, что сестра выживет, хоть и останется безрукой. 

Девочка не плакала, не жаловалась на жизнь, шутила, постоянно о чём-то шепталась с братом. Видимо, она ещё не понимала, что такое жизнь инвалида, тем более с таким тяжёлым увечьем.

Через месяц брату пришлось вернуться на работу, а девочка к этому времени могла уже держать ложку и чашку пальцами ног и даже пыталась самостоятельно умываться и чистить зубы.

В тот день, когда судьба назначила мне познакомиться с женщиной, которой я предложил руку и сердце, во время утреннего обхода я спросил безрукую девочку, как её зовут. Обычно пациента знаешь только по фамилии. В титульный лист её истории болезни я практически не заглядывал, тем более, что анкетные данные в него вписала Вера Падловна день спустя после несчастья, когда их сообщили из пионерлагеря.

Девочка назвала своё имя и у меня слегка закружилась голова. Её звали Мальвиной.

. Как?! Мальвина? переспросил я. Но почему?!

Девочка рассмеялась. Видимо, не я первый задавал ей такой вопрос.

.
- Когда меня ещё не было, мама читала брату свою любимую детскую книжку и ему очень понравилась девочка с голубыми волосами. И тогда мама пообещала, что купит ему сестричку и назовёт её Мальвиной. И назвала.

Она действительно была похожа на Мальвину с иллюстрации в той детской книжке. Только волосы были не голубыми, а золотистыми ; и лёгкими кольцами лежали на её безруких плечиках.

.
- Знаешь, сказал я. У меня в детстве тоже была книжка про Мальвину, наверное того же издания.

Подумал я в тот момент, конечно, про совсем другую Мальвину. Хотел ещё что-то сказать, а может спросить. Сейчас не помню. Просто в палату вошла Вера Падловна и шепнула:

.
- Извините, доктор, экстренный больной. Экстренный больной оказался очаровательной молодой женщиной, в которую я влюбился с первого взгляда. В мою холостую жизнь вмешалась судьба. Поэтому в ближайшие несколько месяцев внимание моё ко всем прочим больным, в том числе к маленькой Мальвине, было не более, чем профессиональным долгом. 

Мою будущую жену звали Ольгой. Брюнетка с модной короткой стрижкой и голубыми глазами. Я сразу обратил внимание на её изящные ухоженные руки, лежавшие поверх одеяла. Она была бледна, но в сознании.

.
- Дорожно-транспортное происшествие доложила Вера Падловна. Разможжение правого колена. Предположительно переломы рёбер, поскольку была за рулём. Очевидно сотрясение мозга. Признаков внутреннего кровоизлияния не наблюдается.

.
- Снимки, анализы? спросил я.

. Анализ на группу крови сейчас делают. Снимки будут через пять минут.


Я поднял одеяло. Картина предстала моему взору почти хрестоматийная.

.
- Операционная готова? спросил я.

.
- Да.

Я посмотрел в глаза пострадавшей. Похоже, она всё понимала.

.
- Есть шансы избежать ампутации? спросила она.

.
- Нет, честно сказал я.

.
- Перспективы протезирования? спросила она.

.
- Очень хорошие, сказал я.

.
- Хоть в этом повезло. сухо сказала она. Я могу выкурить сигарету?

.
- Да, сказал я, протягивая пачку болгарских .BT.
- .

Принесли мокрые рентгеновские снимки, ногу и грудную клетку.


Я посмотрел снимки и велел унести сушить.

.
- Что там? спросила она.

. Трещины в седьмом и восьмом рёбрах справа.

.
- А нога? спросила она.

. Увы.

. Понятно, ; сказала она. Надеюсь, я смогу работать после этого.

.
- Какая у профессия? спросил я.

. Научный работник.
Прикладная математика.

. Я думаю, случившееся никак не отразится на вашей профессиональной деятельности. Разве что, на несколько месяцев придётся сделать перерыв.

Надо сказать, что в прозвучавшем диалоге ни в малейшей степени не отразились мои чувства. А ведь я действительно влюбился с первого взгляда. И нога, которую предстояло ампутировать, не имела для меня в тот момент никакого значения. Это была моя работа, а в работе я всегда старался избегать эмоций. Правда, не всегда удавалось.

Операция прошла нормально, оставил я Ольге совершенной формы и содержания культю длиною в две трети бедра идельное сырьё для деди Федота. Физически Ольга перенесла операцию исключительно легко, быстро набирала силы и, пожалуй, боль в сломанных рёбрах доставляла ей куда больше неприятных ощущений, чем в новорожденной культе. Болтать о разных разностях мы начали уже в ночь моего ближайшего дежурства, а через пару недель я понял, что влюблен прочно и надолго.

О чём мы говорили? О чём угодно, кроме её инвалидности. Лишний раз я убедился в справедливости своего мнения, что кандидаты физико-математических наук разбираются в литературе, театре и кинематографе значительно глубже, чем кандидаты искусствоведения, большинство из которых, успешно философствуя о художественных процессах, не способны написать грамотно простую рецензию. Пожалуй, если и появятся в нашем искусстве новые белинские и писаревы, то придут они из мира точной науки.

Первый раз мы с Ольгой поцеловались, когда слушали в моём кабинете диск с концертом ми-минор Шопена. Солировал Гилельс. Я стоял на коленях перед её инвалидной коляской. А на столе горела свеча из ближайшего хозмага. Свечу я купил, как сейчас помню, за 18 копеек.

Ольга категорически отказалась пользоваться костылями. Она считала, что будет выглядеть безобразно, а, кроме того, накачанные руки и плечи испортят её совершенную фигуру. Я не торопил события, оставляя Ольге возможность в будущем самой открыть особую чувственность приобретенной ею уникальной части тела. А что касается костылей, думал я, никуда она не денется и будет вынуждена пользоваться ими по крайней мере дома, то есть при мне и для меня. Я уже думал о ней, как о будущей жене.

Я перенёс свой отпуск с августа на сентябрь, чтобы лично доставить Ольгу в город моего детства к дяде Федоту. Она была уверена, что в своей родной Москве найдёт гораздо лучших протезистов, но доверилась мне. Забегая вперёд скажу, что все её многочисленные протезы были сделаны либо дядей Федотом, либо кем-то из его прямых учеников.

А ещё она говорила, что хирургу моего класса нечего делать в провинции и надо немедленно переезжать в столицу, защищать диссертацию, заниматься серьёзными делами..

Короче говоря, 26 декабря 1965 года в ЗАГСе Бабушкинского района города Москвы был зарегистрирован наш брак. Мы на старомодный манер отложили радость первого соития до легальной брачной ночи. Я приготовил ей особый подарок ⎯ пару костылей черного дерева с инкрустацией серебром. Увидев их около нашей брачной постели, Ольга сказала:

. Очень красивые. Но зачем они мне?

Я снял туфельку с её левой ноги и припал губами к пальчикам, затянутым в капрон. Ножка была тёплой и нежной, и пахла кожей новенькой туфельки. В ту ночь меня постигло страшное разочарование. Ольга оказалась прекрасной чувствительной любовницей и, будь у неё две ноги, никакой бы проблемы не возникло. Но нога была одна, а на культю Ольга надела кружевной чехол-чулочек и всячески оберегала его от любых посягательств на прикосновение. То есть главную свою прелесть, она сразу исключила из наших отношений.

Обидно, пока я был для Ольги доктором, мне позволялось производить с культёй любые манипуляции, а как только я стал мужем, культя сделалась чем-то запретным. Я ещё был уверен, что в будущем мы оба будем наслаждаться и Ольгиной культёй, и её грационой походкой на костылях. О, как я ошибался!

Костылей в её руках я не видел никогда, разве что в моменты стирания с них пыли, когда Ольга перебирала содержимое кладовки. Даже в протезной клинике дяди Федота, даже делая первые самостоятельные шаги на на временном протезе, Ольга опиралась на трость. Протез она носила постоянно. Даже,если ночью надо было на минутку выйти в туалет, Ольга ловко вставляла культю в это дьявольское творение, подобно бессменному часовому, стоя и недвижно дежурившему у её кровати.

Ольга научилась ходить на протезе так ловко, что никто, кроме двух-трёх посвящённых, даже не подозревал, что она одноногая. Только изредка на негладкой поверхности или на лестнице, она едва заметно прихрамывала. Даже моя тёща так никогда и не узнала, что её дочь потеряла ногу. Думала, что авария была незначительной, и удивлялась, что дочь остаётся в больнице так долго. Ольга тогда звонила ей каждый день.

Естественно, время от времени Ольгины протезы нуждались в ремонте и техобслуживании. Однако количество протезов в её коллекции всегда явным образом превышало мыслимые потребности. Она заказывала протезы специально для занятий спортом, для дома, для автомобильных путешествий, для высокого каблука, для среднего каблука, для каблука ниже среднего, даже для ходьбы босиком. В последнем случае она всегда носила плотные колготки, а летом забавное зрелище представлял босой протез в подследнике.

 Протезы она заказывала за наличные, которые в нашей семье всегда имелись в достаточном количестве.
Я работал в Склифе, защитил кандидатскую, начал писать докторскую. Ольга стала доктором физико-математических наук, потом получила кафедру, потом её избрали ч*лен-корреспондентом. Я ещё плоско шутил по поводу того, может или не может женщина быть членом. 

А была ли она женщиной в биологическом значении этого слова, сейчас уже затрудняюсь сказать. Сначала, наверное, была. Но сильно комплексовала из-за культи. Возможно я неверными методами пытался излечить Ольгу от этих комплексов. Но чем настойчивей я искал контакта с культёй, тем больше и больше Ольга на своей культе сосредотачивалась. В результате близость наша происходила всё реже и реже, а потом и вовсе канула в Лету, особенно после рождения сына.

Честно говоря, отношения наши были вполне дружескими. Мне даже позволялось проводить ночи вне дома без объяснения где и с кем. Мы никогда не ссорились, вместе принимали решения по принципиальным вопросам. Одно из этих решений стало роковым для нашего брака.

 Моя бабушка, ставшая к тому времени совсем старенькой, заболела и нуждалась в постоянном уходе.

. Давай будет реалистами, сказала Ольга. Мы можем фиктивно развестись, ты пропишешься у бабушки, устроишься работать, защитишь докторскую, поскольку провинциалу из-за лимитов это сделать намного легче, чем москвичу. После, извини, бабушкиной смерти, ты унаследуешь хорошую квартиру в центре, которую можно неплохо обменять на Москву, а потом мы снова распишемся и соединим обе наши московские квартиры в одну. 

Прагматические предложение Ольги я принял. Прописался, устроился, похоронил бабушку, стал даже заведующим кафедрой хирургии в том самом мединституте, где когда-то учился. А когда понял, что наш фиктивный развод стал-таки разводом фактическим, мрачным февральским утром позвонил Ольге и попросил дать мне свободу.

Ольга примчалась на следующий день. Мы поговорили, и единственный раз в жизни я видел её слёзы. Потом она долго курила, пила кофе. А когда рассвело, она сказала, что не будет препятствовать моим встречам в сыном и навсегда ушла из моей жизни.

Пару дней я чувствовал себя не в своей тарелке, а потом постепенно начал привыкать к новому статусу. Работа действительно лучшее лекарство от болезней совести.

Весна в мой родной город приходит довольно рано и своеобразно. Грязный от промышленных выбросов снег долго и неохотно дает, дует пронизывающий ветер, небо наливается свинцом. А потом вдруг в течение одного дня, обычно в двадцатых числах марта, температура прыгает вверх градусов на пятнадцать-двадцать, солнце за день высушивает грязь и остатки снега, в течение часа на всех деревьях и кустах лопаются почки и смешанный запах новорожденный зелени с тёплой пылью возбуждает несказанным образом. А ближе к закату с ума сходят все мужчины, женщины независимо от возраста и семейного статуса. О, сколько судеб переворачивается в этот фантастический вечер единственный в году!

Именно в такой день освободился я с работы довольно рано и по дороге домой зашёл в книжный магазин. Стоял у прилавка, перебирал книги и вдруг улышал за спиной женский голос, похожий на пенье ангела. Голос всего-навсего назвал меня по имени-отчеству. Я оглянулся и увидел златокудрую девушку сказочной красоты.

.
- Вы не узнаёте меня, доктор? Я Мальвина.


Я бросил короткий взгляд на беспомощно-пустые рукава её бежевого пальто и прошептал:

.
- Боже, какой ты стала красавицей!

.
- А я шла из университета на свою остановку и вдруг увидела вас. Пошла следом. Всё думала обернётесь или нет. А вы так и не обернулись.


Мы вышли на улицу.

. Боже мой, Мальвина, бормотал я.
- Как вы живёте? Как брат?

. Всё хорошо, доктор. Всё хорошо. Брат окончил заочно институт, работает инженером, женился недавно. Мы пока втроём живём.

.
- А вы?

. Я в университете на втором курсе. Почему вы мне выкаете доктор?

.
- Извини. Ты стала такой взрослой.

.
- А мне обычно говорят, что я никогда не стану взрослой.

.
- Кто говорит?

. Все говорят. И брат говорит. А знаете почему? Взрослые люди всё в этой жизни воспринимают слишком серьёзно.
А я не всё. 

Какие у неё были глаза огромные, выразительные! И исходил из их глубины потусторонный свет и удивительный покой.

.
- Мне очень хочется поговорить с тобой, ; честно сказал я.

.
- Ну, и говорите сколько угодно, доктор. Я никуда не спешу. Завтра суббота, а дежурные трамваи на Никифоровку всю ночь ходят.

.
- Ты живешь на Никифоровке?

. Да. Раньше это была глухая окраина, а теперь считается почти центр города.

.
- Куда бы нам пойти? спросил я.; Я не очень люблю рестораны. Удобно будет, если я приглашу тебя к себе домой?

.
- А что скажет ваша жена?

.
- У меня нет жены.


Мальвина на секунду закрыла глаза и церемонным тоном обяъвила:

.
- Я принимаю ваше предложение, сударь. Надеюсь, вы тоже не верите в такую чепуху, как условности


Пока мы шли к дому она успела рассказать, как её сначала хотели перевести из обычной школы в специальный интернат и как парторг с завода, где работал брат, отстоял её право учиться в нормальной школе. Школу Мальвина окончила с золотой медалью. И поступила в университет на факультет романо-германских языков. Для языков руки не нужны пошутила она.

А потом мы вошли в квартиру.

.
- Как у вас хорошо и тихо сказала Мальвина, едва переступив порог, В атмосфере присутствует что-то спокойное и благородное. Именно так я и представляла себе ваше жилище.


Я хотел помочь ей снять пальто, но для этого пришлось бы расстёгивать пуговицы прямо на груди. Я так и замер с едва поднятой рукой. И Мальвина, будто почувствовав мои колебания, улыбнулась и сказала таинственным тоном:

.
- Секундочку, доктор.

И я увидел буквально цирковой аттракцион. Носком левого сапога она подцепила молнию на правом и расстегнула её. Потом освободила от сапога правую ножку и ухватив пальцами язычок молнии на левом сапоге, завершила процедуру разувания. Я наклонился было подать ей тапочки и обратил внимание, что в носок её левого сапога вставлен маленький крючок.

.
- Доктор, если вы не хотите видеть меня совершенно беспомощной, прошу никогда не предлагать мне обувь,сказала Мальвина и без видимых усилий подняла левую ножку и затянутыми в капрон пальчиками ловко расстегнула пуговицы пальто:

.
- Теперь я готова принять вашу помощь, доктор.

Я принял пальто и повесил на вешалку. Из кармана пальто Мальвины торчали свёрнутые в трубочку тетрадки с конспектами, но Мальвина протянула ножку к другому карману, достала расчёску и привела в порядок трогательно растрёпанные нежным весенним ветром волосы.

Мальвина была в длинной широкой юбке и ножки её, ловко исполняя обязанности рук, умудрялись не обнажать ничего интимного.

Она ловко заправила длинные пустые рукава белой блузки под поясок юбки и встала в шестую позицию, давая полюбоваться своей фигурой. А любоваться было чем! Венеру Милосскую можно было смело убирать в запасники Лувра. Две трети роста Мальвины составляли ноги, абсолютная стройность которых не вызывала сомнений даже под покровом юбки. Сказать по поводу её талии осиная было бы комплиментом для осы. Непропорционально большая грудь была высокой и вне всякого сомнения упругой, нежной и чувствительной. Такими же чувствительными казались губы. Плечи были такими, какими их сотворил я, то есть округлыми до совершенства. Что касается волос, лица, глаз, как бы ни был велик и могуч русский язык, достойных эпитетов в нём я не нахожу. 

А ещё Мальвина внесла в квартиру свой запах. Тот запах, смешавшись с пыльным ароматом старого дуба и столь же старой кожаной обивки, вызвал у меня смутные воспоминания сладчайших моментов детства.

. ё
- Есть хочешь? спросил я.

.
- Только кофе.

.
- Сейчас я приготовлю, сказал я, направляясь в кухню. Мальвина последовала за мной.

. Когда в доме присутствует женщина, мужчине нечего делать в кухне, объявила она. Тем не менее против моего присутствия возражений не было. Ей, видимо, хотелось показать свои способности.

Она очень быстро сориенторовалась, где что лежит, отодвинула в сторону раковины грязную посуду. Протёрла тряпкой поверхность стола, уселась на него и взяла ножками мельницу для кофейных зёрен.

. Если вам не трудно, доктор, попросила она, вымойте, пожалуйста, посуду. В чулках это не совсем удобно.

Я принялся за посуду.

Чтобы манипулировать Мальвина вталкивала тонкий капрон большим пальцем одной ноги между первым и вторым пальцами второй. Образовывалась складка и чулок становился похожим на варежку.

. Извините, доктор, что я заставляю вас трудиться. Но без чулок я бы чувствовала себя неловко. Согласитесь, это выглядит несколько небрежно.

Я согласился.

. Я чулках я могу читать, писать, держать чашку, нож, вилку. Но для вещей более тонких, приходится, к сожалению, чулки снимать.

. Что ты называешь ²тонкими⌡ вещами?

. Ну, мыть посуду, стирать, гладить, шить, вязать, играть на пианино.

Мальвина полюбовалась произведённым эффектом.

. Доктор, я совершенно нормальный человек и могу делать абсолютно всё, что другие люди. Единственное, кое-какие мелочи отнимают чуть больше времени.

За стол мы сели в столовой. Я был потрясён, как необычно и изящно Мальвина накрывала стол, стелила скатерть, расставляла тарелки, намазывала хлеб маслом. Чтобы отрывать ноги от пола, ей приходилось постоянно усаживаться то на стул, который она ловко подталкивала к нужному месту, то поверхность стола. Благо, все столы в моём доме были очень большими ⎯ и кухонный, и обеденный, и письменный.

А ещё ⎯ я никогда не пил такого вкусного кофе.

Потом мы долго сидели молча и улыбались друг другу. А потом Мальвина вдруг погрустнела.

. Что случилось? ⎯ встревожился я.

. Маму вспомнила. Она всегда была весёлой и ловкой. Мама на фронте потеряла ногу и ходила на костылях, но никогда ни в чём не чувствовала себя ограниченной. Знаете, она была какой-то очень открытой и лёгкой. И очень красивой. Я не помню, чтобы что-то казалось ей трудным.


Мальвина налила себе ещё кофе, сделала глоток, поставила чашку на блюдце, а я вдруг схватил её ножку и прижал к губам.

И тут мне открылся секрет внезапной обонятельной ностальгии в момент, когда Мальвина входила в мой дом. Я вспомнил точно, где и когда впервые почувствовал этот запах. Так пахла единственная ножка той, другой Мальвины безумия моего детства!

Господи, передо мной сидела её дочь! И она унаследовала от матери и красоту, и умение вопреки всему радоваться жизни, и этот чарующий аромат.

.
-А знаете, доктор, я ещё в больнице немножко влюбилась в вас. Вы, конечно, не заметили, вы так сильно переживали из-за моих отрезанных рук. А то, что я влюбилась, очень помогало мне, отвлекало от чёрных мыслей. Спасибо вам, доктор.

Мальвина нежно погладила тёплой ступней мою щеку.

Иногда мы произносим какие-то слова прежде, чем осознаём, что говорим.. И порой сожалеем о том, что было сказано необдуманно, под влиянием внезапно вспыхнувшей страсти.

Если бы я понимал в ту секунду, что говорю, наверное, ни за что бы не решился сказать такое. Но, к счастью, ; я не понимал этого. Я просто сказал:

. Будь моей женой.

И, не раздумывая ни мгновенья, Мальвина так же просто ответила:

. Я согласна.

С того момента мы уже тридцать с лишним лет не расстаёмся больше, чем на несколько часов. Я никогда не задумывался о том, что такое счастье. Если счастье есть отсутствие потребности что-нибудь изменить в своей жизни, то я счастлив. Я стараюсь прожить подольше, ведь мне за семьдесят и я очень боюсь оставить Мальвину одну. Впрочем, одной она никогда не останется, у нас шестеро детей и старшие внуки уже ходят в школу.

© Гр. Грызунофф, 2003 


Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

User avatar

Вера
Девотесса
Posts: 1450
Joined: 30 Mar 2017, 20:12
Reputation: 290
Sex: female
Location: урал
Has thanked: 86 times
Been thanked: 1163 times
Gender:
Russia

Ампуташка на протезе

Post: # 7938Unread post Вера
24 Jul 2017, 17:13

Спасбо, Оля. Старенькая история, но прочитала повторно с большим удовольствием.


Далеко не Ангел

User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7939Unread post admin
24 Jul 2017, 18:30

Вера wrote:
24 Jul 2017, 17:13
Спасбо, Оля. Старенькая история, но прочитала повторно с большим удовольствием.
Вера, ага история не новая, но всегда актуальная и трогательная :roll: :angel:


Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

User avatar

Вера
Девотесса
Posts: 1450
Joined: 30 Mar 2017, 20:12
Reputation: 290
Sex: female
Location: урал
Has thanked: 86 times
Been thanked: 1163 times
Gender:
Russia

Ампуташка на протезе

Post: # 7941Unread post Вера
24 Jul 2017, 20:45

Сколько не искала эту историю в инете не могла найти. Правда в поисковике набирала ( Мальвина)


Далеко не Ангел

User avatar

a123
Интересующийся
Posts: 50
Joined: 10 May 2017, 20:21
Reputation: -1
Sex: -
Has thanked: 5 times
Been thanked: 32 times
Korea South

Ампуташка на протезе

Post: # 7943Unread post a123
25 Jul 2017, 10:59

Вроде тут есть Мальвина https://groups.yahoo.com/neo/groups/amputee-russian-story/files ( наверное региться нужно, но все без проблем проходит)



User avatar

Topic Author
admin
Администратор
Posts: 4253
Joined: 25 Oct 2016, 22:49
Reputation: 1009
Sex: female
Has thanked: 262 times
Been thanked: 3697 times
Gender:
Ukraine

Ампуташка на протезе

Post: # 7944Unread post admin
25 Jul 2017, 11:14

а что это за ссылка.. туда не пускают :shock:


Если нечего сказать по теме лучше промолчи @

.....бывают дни хорошие...
:angel:

Post Reply

Who is online

Users browsing this forum: No registered users and 8 guests